он нужен, чтобы кто-то влюбился в тебя, а твое сердце осталось спокойно? Ты не влюблена, Магда?
– Нет и нет, – ответила я. – Мне не нужна ничья безответная любовь.
Эдмунд что-то решал. Он поднялся, снова зажег огонь под котелком и принялся добавлять ингредиенты.
– Но похоже, ты задумала что-то нехорошее.
Он повернулся и одарил меня усмешкой.
У меня не было сил врать и спорить. Да, то, что я задумала, ужасно. Как я ни пыталась гнать от себя эту мысль, где-то глубоко внутри я знала, что это бесчестно, плохо и жестоко. И сейчас рот наполнился горечью от полного осознания того, что я хочу сотворить.
– Да, ты прав. Ничего хорошего.
– Мне это нравится, – неожиданно сказал Эдмунд, чем порядком меня удивил. – Просто хотел удостовериться, что ты понимаешь, что делаешь. А твой план – это твое дело. Детали мне знать не нужно. И еще я должен быть уверен, что Клеа ничего не угрожает.
– Нет. Клеа здесь совершенно ни при чем.
– Хорошо, – сказал маг, – верю. Сейчас ты говоришь искренне.
Он снова усмехнулся.
– Девы, имя вам – коварство. Надо же… Не буду спрашивать, кого ты собралась опоить, хотя и интересно.
– Как ты понял, что напиток не для меня?
Он все же решил мне помочь, это главное. Невозможный человек. Что происходит у него в голове – загадка.
Эдмунд добавлял в котелок ингредиенты и слегка помешивал.
– В этом рецепте важны две вещи, – ответил он. – Первая – магическое искусство. Прошу прощения, что недооценил тебя в этом. Я предполагал, что ты не разобралась в движении пальцев. Есть там один непростой момент.
– Заклинание простое, – с легким раздражением сказала я.
Хочется его чем-нибудь стукнуть, такой самоуверенный. «Не разобралась в движении пальцев». Пфф!
– А второй момент?
– Любовь, – сказал маг. – Это самое сложное. Маг, который колдует, должен нести в своем сердце истинную любовь. Раз заклинание не сработало при совершенной технике исполнения, выводы напрашиваются сами собой. Твое сердце пока не познало любви.
Мне стало обидно. Я бы хотела полюбить. И не моя вина, что… Силан такой, какой есть.
Я внимательно следила за магом. Он с легкостью воспроизвел рецепт.
– Но ты же знаешь, Магда, что напиток, хотя и называется «любовным», не вызывает любовь. Действие его весьма специфично.
– Он вызывает страсть. Я знаю.
Эдмунд усмехнулся, не отвлекаясь от чар. На меня он не смотрел.
– Зелье возбуждает. Тело горит огнем, мысли улетучиваются, кроме одной. У выпившего возникает сильнейшее влечение к тому, кто напиток дал. Это всепоглощающая, мучительная страсть. Горячка, болезнь. Кошмарная замена любви. Стоит действию кончиться, приходит разочарование.
Маг говорил так, будто испытал это на себе. Захотелось узнать подробности. Кто дал ему напиток? Или Эдмунд сам опоил кого-то?
И колдовство подействовало. В котелке плескалась густая рубиновая жидкость, напоминающая кровь. А какой аромат наполнил комнату! В нем было все, что я люблю. Запах свежего хлеба, скошенной травы, глаженых простыней и шиповника, нагретой на солнце шерсти кошки… Мне хотелось вдыхать и вдыхать его. Да я готова была выпить окружающий воздух до дна!
Эдмунд достал маленький хрустальный флакон и наполнил его напитком. Жидкость немедленно стала прозрачной.
– Выглядит как вода, – сказала я.
– А еще не имеет выраженного запаха и вкуса.
Флакон поблескивал на ладони мага, но стоило мне потянуться, как он убрал руку.
– Магда, ты же знаешь, что применение такой магии строго запрещено? Если тебя поймают, нас обоих ждут крупные неприятности. Могут даже посадить в темницу.
– Да, понимаю.
– И я никогда не готовил ничего подобного. И юная дева просто не могла быть у меня в покоях в столь поздний час?
Он говорил очень выразительно, так что его намек был предельно понятен.
– Да, – подтвердила я, – разумеется.
Флакон перекочевал в мою руку.
Больше мне здесь делать было нечего, но я медлила. Где-то в парке предавался пьянству, а может, и чему похуже, Силан Дрейн. Стоило представить, что придется в одиночестве бежать сквозь ночь к павильону, как желудок скручивала судорога.
– Эдмунд, – тихо попросила я, – вы можете меня проводить?
Маг накинул камзол и надел сапоги.
– Запахни плащ поплотнее, Магда, и надень капюшон. Ни к чему, чтобы тебя узнали в такой час.
Где они? Я точно положила письма под подушку, но теперь их там не было. Кровать напоминала разоренное воронье гнездо. Простыня смята, матрас сдвинут, одеяло комком валяется на полу.
Я оглядела комнату. Повинуясь порыву напрасной надежды, перерыла свой сундук, комод, заглянула в зеркальный коридор. Письма исчезли. Но это еще не все. Пропала «красная книга».
Леди Алисана? Нет, не верится. Зачем ей это? Но тогда… Силан?
Я села и обхватила голову руками. Нет. Будь это Силан, он бы метался здесь и крушил все вокруг. Я ругала себя всеми последними словами, которые знала. Идиотка. Нельзя быть столь беспечной и оставлять письма. Знать бы еще их содержание…
Ну почему этот таинственный маг забрасывал меня посланиями, а не мог просто подойти и объясниться. Трус!
Я тихонечко застонала от злости и досады.
– Магда! – Дари аккуратно поскреблась снаружи. – Магда, открой.
– Не сейчас, Дари! – крикнула я. – Я не одета.
– Ну и пожалуйста, – раздался недовольный ответ. – Странная ты.
Мне хотелось сказать: «Прости, Дари, ты права. С этим балом я сама не своя».
Снова раздался стук.
– Дари! Я же сказала, – возмутилась я.
– Платье, госпожа Магда. И ваш отец передал фамильные украшения.
Отец. Он тоже будет на балу.
Я взяла со столика флакон с любовным напитком и сжала его в ладони. Посмотрим. Сегодня я должна победить и освободиться.
Вдох-выдох.
– Магда, открывай, – раздался голос леди Алисаны. – Ты что там, заснула, дитя? Все так нервничают, так нервничают! Магда, ее светлейшество Клеа прислала тебе платье для бала.
Пришлось поторопиться.
Алисана вошла первой, за ней семенила горничная. Она почтительно несла объемный сверток.
– Это хороший знак, – улыбнулась Алисана и расцеловала меня в обе щеки. – Я прямо чувствую, что на этом балу произойдет что-то особенное.
Взгляд ее стал напряженным, в нем читался вопрос.
– Все будет замечательно, Лиса. – Мои губы растянулись в улыбке, я едва заметно кивнула. – Я сделала тот… эм… напиток. Все просто идеально.
Алисана выглядела довольной. И пока горничная распаковывала платье и раскладывала украшения на столике, она радостно болтала о погоде и нарядах.
Клеа прислала платье в своих цветах. Я снова буду выделяться среди девочек из пансиона. Словно и не участвую в отборе, а как бы в стороне.
– Вот, смотри, – сказала Алисана, – отец прислал тебе фамильные украшения. Чудно. Очень красиво.
Я
