сами, — ответила она сдавленным голосом. Ни разу в жизни Брижина не обсуждала с кем-то свой проклятый дар. Заговорить о нём первой было до дикости страшно. — Скажите это сами, — попросила она.
— Что ж… Ваша беда — это не беда вовсе, — ответил взывей, не желая играть по правилам и оставляя место для догадок. — С ней можно справиться, если очень захотеть.
— Захотеть?! — вспылила Брижина. Она столько лет мучилась и пыталась, и видит Твердыня, всей душой хотела преуспеть. Но до встречи с господином Фенри у неё ничего не получалось. — Одного желания тут недостаточно. Я зря к вам пришла, — она потянулась к дверной ручке.
Взывей перехватил её руку.
— Давайте отойдём от двери, — предложил он и потянул Брижину дальше от выхода. — Ваш дар вполне можно контролировать, — прошептал он, когда они оказались у окна.
— Тогда почему у меня не выходит? — спросила Брижина, чувствуя, как от досады к глазам подступают слёзы.
— Потому что вы его не принимаете.
Брижина смотрела на него непонимающе и молчала.
— Вы же ненавидите его всей душой, — продолжил взывей, так и не дождавшись от неё ответа. — Чтобы управлять им, надо сначала позволить ему быть.
И снова он оказался прав. Она боялась и ненавидела свой дар. И никогда по-настоящему им не пользовалась. Ни разу. Но он сам то и дело выплёскивался наружу, угрожая окончательно испортить ей жизнь. Принять подобный дар для Брижины это было сродни сумасшествию.
— Как? — из её глаз сорвались две слезинки. — Как его принять? Это невозможно.
— Он вас пугает, — взывей не спрашивал, а утверждал. — Но я не понимаю почему?
— Потому что он убивает камни, — прошептала Брижина, придвигаясь ближе, чтобы даже стенам было непросто расслышать. — И потому что уже много поколений на острове не перерождалась десе-нари, заклинательница смерти… — эти слова она выдохнула у самого уха взывея, ужасаясь, что решилась произнести их вслух. — Меня убьют, если узна́ют.
Теперь Брижина стояла к нему так близко, что чувствовала тепло его тела. Она ещё ни разу не позволяла себе приближаться к мужчине на такое расстояние.
— Если не примете его, то не сможете долго скрывать, — говоря это, взывей смотрел ей в глаза, и отчего-то Брижину снова бросило в жар. — В прошлый раз, у стены, камни остались целы. Разве тогда есть причины для страха?
— Они уцелели из-за вас. Это вы остановили всплеск.
Но взывей покачал головой.
— Я лишь помог вам успокоиться. А всплеск остановили вы сами.
— Это невозможно, — Брижина отступила на шаг и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить бешено колотившееся сердце.
— Обычно я так не делаю, — улыбнулся взывей, — но… хотите пари?
— Пари?.. Какое ещё пари?
— Я научу вас контролировать дар даже раньше, чем закончу лечение вашей сестры. И если у меня получится, то вы примите мои ухаживания.
Брижина опешила от его самоуверенности.
— А если не выйдет?
— Тогда я оставлю вас в покое и позволю и дальше сопротивляться собственной силе. Но рано или поздно она всё равно возьмёт верх. Всплеск, который ждёт вас тогда, будет очень разрушительным. Вы же хотите этого избежать, правда? Тогда нам с вами вместе придётся постараться.
Брижина кивнула, но, вдруг вспомнив, кто она и по каким законам живёт, покачала головой.
— Я дала непреложный обет служения. Даже если вы выиграете, я всё равно не смогу принять ухаживания.
— Разве обет это запрещает? — изумился взывей. — Я думал, что вам непозволительно только замужество, а не ухаживания, — на его губах заиграла улыбка. — Хотя сделать вам предложение я готов хоть сейчас. Если вы его примете, конечно.
Щёки Брижины вспыхнули от смущения. Она сделала вдох, чтобы ответить на его нахальство, но взывей её опередил.
— Я не тороплю вас и ничего не требую. Прошу лишь дать мне шанс взамен на помощь с даром. Разве так страшно, если мы узнаем друг друга получше и проведём немного времени вместе?
Страшно. Ещё как страшно. Зачем проводить время и узнавать человека, с которым ничего не может связывать. Не должно связывать. Но если на таких условиях он готов был помочь…
— Я принимаю ваше пари, — ответила Брижина. — Но помните, что в собственных разочарованиях вы будете виновны сами.
— Разочарования меня не страшат.
Отчего-то Брижина поверила ему. И в то, что он действительно хотел ей помочь, и в то, что совсем не боялся разочарований. От этого их пари становилось только страшнее.
— Что мне нужно делать? — спросила она, смиряясь с теми рисками, на которые шла.
— Пока выбрать время и место, где мы будем встречаться. И где вы меньше всего побоитесь отпустить силу.
Такого места на острове не было. Где бы она ни находилась, всегда опасалась, что дар выйдет из-под контроля и выдаст её.
Взывей вздохнул.
— Любое место, где вы чувствуете себя в безопасности. А с даром разберёмся вместе.
Если речь шла лишь об убежище, то таковое у Брижины имелось. Но прежде она не приглашала в него других людей, и от мысли, что кто-то, помимо неё, войдёт туда, становилось не по себе. Будто одно присутствие там взывея грозило размыть границу, которую Брижина так старательно между ними чертила.
Но за неимением лучшего выбора она кивнула.
— Проводите меня до площади. По пути я покажу вам, где буду ждать вас завтра.
***
После такого разговора идти вместе было неловко. Брижина то и дело возвращалась мыслями к настойчивому вниманию господина Фенри и гадала, что же его подталкивало.
— Зачем вам всё это? — спросила она, когда отчаялась найти ответ самостоятельно.
— Что именно? Зачем мне вы? — взывей опять улыбнулся.
Брижина и раньше встречала открытых и улыбчивых людей, но всё же господин Фенри отличался. За его открытостью не чувствовалось наивности. А за его улыбкой не было простодушия. Словно он видел мир незамутнённым взглядом, и доброта была его осознанным выбором, несмотря на все людские и мирские недостатки.
— Да. Я никак не могу понять, зачем вам понадобилась связанная обетом служительница.
— А разве для всего должна быть причина и всему нужна цель? — удивился взывей. — Когда солнце выходит из-за горизонта, вы тоже спрашиваете зачем? С какой целью оно поднялось? И почему идёт строго на запад? Но это просто солнце. И оно просто восходит и садится. Для него это естественно.
— А для вас? Что естественно для вас?
Он снова улыбнулся.
— Для меня — вы. И наша прогулка. И предстоящие нам встречи. Я не ищу для них ни целей, ни причин. Они кажутся мне естественными.
На улице было прохладно, но Брижину бросило
