в жар. Теперь дорога стала не просто неловкой, а невыносимой.
— Нам направо, — опомнилась она, чуть не пропустив нужный поворот.
То место, куда она вела взывея, находилось за родительским домом. Там, где заканчивалась дорога и превращалась в поросший бурьяном склон, из земли выступала скала. Не очень внушительная и сама по себе не заслуживающая внимания. Но именно в этой скале, вдали от людских глаз, Брижина устроила для себя убежище. Она освободила внутреннюю часть скалы от камней и укрывалась в ней, когда находиться в Службище становилось тяжко.
— Вот здесь жили наши с Каталиной родители. — Она показала на особняк по правую руку от неё.
Сделала она это совсем не потому, что хотела рассказать взывею о своём прошлом, а потому, что её не покидало ощущение, будто за ними наблюдали. — А вон там, — шепнула она едва слышно, склонившись совсем близко к господину Фенри, — у скалы, вы будете ждать меня завтра. Только убедитесь, что за вами никто не идёт.
— Думаю, с этим я справлюсь, — ответил взывей и покосился куда-то в сторону. — Кстати, об этом я и хотел…
— Знаю, — шепнула Брижина и, схватив его за рукав, потянула обратно, в направлении площади. — Как мы жили с родителями, я почти не помню, — продолжила она громче, чтобы со стороны их разговор выглядел менее подозрительным. — Я тогда была слишком маленькой…
Когда взывей довёл её до площади, Брижина облегчённо выдохнула. Теперь ей нужно было лишь выкроить немного времени, чтобы прийти в себя и осознать произошедшее. Да, она действительно решилась принять свой дар. И да, действительно позволила взывею подойти к ней так близко.
До Службища Брижина шла в одиночестве, не обращая внимания ни на людей, ни на образовавшуюся на брусчатке корку льда. Лишь пару раз поскользнувшись, она стала внимательнее смотреть под ноги.
Уже открыв дверь в Службище, Брижина чуть не столкнулась с двумя служительницами и отступила назад, чтобы их пропустить. Они кивнули в знак приветствия и, переглянувшись, тут же заспешили прочь. Брижина же сделала глубокий вдох, мысленного готовясь к тому, что ждало её дальше. Прошлая ночь была первой, которую она провела вне Службища. И конечно, это не осталось без внимания.
Всякого она ожидала по возвращении, но не того, что увидела в своей комнате. На её кровати, сложив руки на коленях и изображая скуку, восседала Высшая.
— Соизволила-таки появиться… — сказала она, поднимаясь и глядя на Брижину с нескрываемой брезгливостью. Подобное поведение Сандрия позволяла себе далеко не со всеми и уж точно не на глазах у посторонних. Брижина была как раз из тех, с кем Высшая не церемонилась.
Склонившись в приветствии, Брижина боролась с желанием ответить тем же тоном. Но Сандрия не стала этого дожидаться.
— Не буду даже спрашивать, где тебя носило. И так знаю. Надеюсь, тебе хватит ума не посвящать в это кого-то ещё?
— А разве никто больше не знает? — удивилась Брижина.
Вчера подземные коридоры патрулировало достаточно нари, чтобы случившееся перестало быть тайной.
— Никто лишний — нет, не знает. И не должен узнать, — в голосе Высшей зазвенели металлические нотки. — Ты же умеешь хранить секреты, не так ли?
С чем с чем, а с секретами Брижина хорошо умела обращаться. До сих пор о её падении в Нутро Иль-Нойер знали лишь несколько нари, тащивших её тогда по подземным коридорам.
— Можете об этом не волноваться.
Высшая надменно усмехнулась.
— Нет, девочка. Волноваться из нас двоих стоит только тебе. Следи за сестрой и береги её от неприятностей. Дважды из Нутра ещё никто не выбирался.
В ответ на эту угрозу Брижина расправила плечи и взглянула на Высшую без страха.
— Я прослежу, чтобы Каталина не наделала глупостей.
«Тем более что понимание глупостей у нас с вами разное», — добавила она уже про себя.
— Рассчитываю на это, — Высшая одарила её холодной улыбкой и, наконец, соизволила удалиться. А Брижина, закрыв за ней дверь, вздохнула, предвидя немало трудностей впереди.
***Освальд Шенье
Вечер выдался тягучим и непростым. Я наблюдал за невестой и заражался её угрюмостью.
Она сидела у камина в гостиной уже добрых полчаса, мучила чашку с остывшим чаем, но так и не сделала из неё ни единого глотка.
Хрупкие пальчики Кэтлин вновь скользнули по чашке из костяного фарфора, погладили блюдце и застыли, так и не дойдя до изящной ручки. Моя невеста неотрывно смотрела на плескавшийся в камине огонь и не обращала внимания ни на меня, ни на сидевшего поодаль взывея. А я гадал, о чём она сейчас думала.
— Он уже остыл, — напомнил ей о чае, подойдя к креслу, в котором она сидела, и облокотился локтем на спинку.
— И пусть, — пожала Кэтлин плечами, даже не повернувшись в мою сторону. Словно я был невидимкой.
Там, в подземелье, мне показалось, что мы, наконец, начали друг друга понимать, но здесь, в резиденции, всё снова стало, как прежде. Прежде я самонадеянно заявлял, что отказы Кэтлин меня не страшат, но теперь отчего-то бесился.
— Тогда зачем было просить этот чай? — вспылил я, отходя от неё и садясь в кресло напротив.
Но и на это моя невеста никак не отреагировала. Даже взглядом не хотела со мной встречаться.
— Да что опять не так?!
— Вы, — ответила Кэтлин, наконец на меня взглянув, — и ваше поведение. Зачем вы вокруг меня ходите? И вечно что-то спрашиваете. Про чай этот опять же! Я же предупреждала, что наше венчание ничего не значит.
— А я предупреждал, что мне на это плевать!
Она полыхнула взглядом, схватила чашку и, сделав щедрый глоток, со звоном поставила её на блюдце.
— Ваше нахальство… — процедила она и запнулась, ища достойный эпитет, — непозволительно для эрра.
Выплюнув это оскорбление, она вскочила с кресла и, подхватив подол, зашагала прочь из гостиной.
Несколько глубоких вдохов помогли мне успокоиться.
— Что я опять сделал не так? — спросил наблюдавшего за нами взывея.
— Вы, эрр Шенье, не так сделали всё, — ответил тот, добродушно улыбаясь. — Начиная с принудительного венчания и заканчивая вашей неискренностью.
— Неискренностью? — только успокоившись, я вновь начал закипать. — Это я был неискренним?
— Конечно, — кивнул взывей. — Возьмём, к примеру, остывающий чай. Вас же волновал совсем не он.
Что меня волновало, так это состояние моей невесты. Она и до Нутра не выглядела счастливой, а после и вовсе закрылась. Я не мог спросить у неё, что она там увидела, но и наблюдать, как она терзается, тоже не мог.
— Ну, допустим, не он.
— Мужчины и женщины, эрр Шенье, мыслят по-разному и понимают друг друга плохо. Всё это усугубляется нашим неумением
