машины. В бешенстве я вылетаю следом, громко хлопнув дверью.
— Послушайте, мистер Бессмертие, не забывайте, что я человек! Или ты решили ускорить мой финал?
— Смертная, сядь в машину.
Его голос спокоен, но интонация заставляет на корню срезать свое желание заорать на него от гнева. Я вижу, что с демоном что-то происходит. Крупная дрожь сотрясает его. Кай отворачивается, но я успеваю заметить, что с его руками что-то не так. Словно трещины на стекле, темная паутина расползается до локтя.
— Что это? Что с тобой?
— Сядь в чертову машину, — цедит он сквозь зубы. — Смертная, пожалуйста.
Отчаяние, с которым это было сказано, пугает меня. Я нерешительно пячусь и покорно сажусь в машину.
Проходит около пяти минут, прежде чем Кай возвращается за руль, и мы продолжаем путь в полной тишине.
Уже давно стемнело. Деревья мелькают свечами за окном, а мы, не сбавляя хода едем через ночь. Последний обмен репликами оставил на моей душе странный след. Меня распирало желание спросить, что это, черт возьми, было. Я точно видела темные, широкие полосы прорезавшие его руки, так словно еще секунду и они рассыпятся. Почему-то эта догадка напугала меня до усрачки. Что с ним происходит?
Украдкой я смотрю в его сторону. Сейчас все в порядке — вполне себе здоровые руки. Ни следа того ужаса, что я увидела несколько часов назад. Так что это было?
Меня разбудил тихий шорох гравия под колесами. Сонно я оглядываюсь.
— Почему мы остановились? — я потягиваюсь, спросонья чувствуя, как затекло тело в неудобной позе. — Приехали?
— Нет. Тебе нужно поспать. Завтра на рассвете мы будем на месте, — демон молча выходит, оставляя меня в некоторой растерянности.
На это раз Кай не устраивает спектакля с номером для новобрачных. Протянув мне ключи, парень уходит.
Я все еще тону в ворохе догадок о том, что с ним творится, и каждая последующая кажется мне все хуже.
Открыв дверь, я попадаю в небольшую уютную комнатку. Номер для одного. Как мило с его стороны.
Со все возрастающей злостью и растерянностью я падаю на жесткую кровать и запускаю руки в волосы. Сон — последнее, о чем я сейчас думаю. Стоит мне закрыть глаза, как я начинаю видеть эти страшные черные трещины, ползущие все выше. Они поднимаются выше локтя, доходят до шеи, переползают на лицо. Кай поворачивается ко мне. В темных глазах мне чудится отчаяние. Его губы что-то беззвучно говорят.
Я хочу подойти к нему, но мои ноги не слушаются. В следующее мгновение, к моему ужасу я вижу, как рука демона медленно рассыпается. Кай умолкает и закрыв глаза, поднимает голову к небу. Я, бросаюсь к нему, и не успеваю. Порыв ветра, и в моих руках остается лишь теплый пепел.
От своего собственного крика я просыпаюсь.
Все тот же номер. Я в одежде лежу на застеленной кровати, раскинув руки. И чувствую, как по вискам стекают слезы. В удивлении я рывком сажусь, и зло стираю их кулаком. Это сон.
— Смертная?
Кай врывается в комнату, и застывает на пороге. Недоумение на его лице сменяется пониманием.
— Опять кошмары?
Киваю. Мне трудно говорить — в груди все разрывает чувство утраты, которое посетило меня во сне. Я схожу с ума.
Поняв, что опасности нет, Кай собирается уйти, но я его останавливаю. Сама не знаю зачем. Меня пугает, что он может просто исчезнуть.
Откуда, ну откуда, в моей голове эти дикие иррациональные мысли? Почему меня вообще вдруг начало волновать хоть что-то связанное с ним? Неужели это так странно на меня повлияли два дня в его обществе?
Нет. Дело в другом. Что-то, похожее на догадку маячит на краю сознания, но я не позволяю себе впустить это.
Вспоминается танцпол в баре. Объятия. Запах корицы. И отчаяние в голосе, прошелестевшем тогда в моей голове. Неужели это было взаправду?
Я старалась не возвращаться мысленно к тому дню — слишком многими кошмарами он был наполнен. Но тот момент я отчетливо помню, несмотря на то, что была изрядно пьяна. А что если это был не плод моей больной фантазии?
Я закрываю лицо руками, стараясь сосредоточится и прийти в себя. Кай не ушел — стоит молча в проеме двери, облокотившись на стену и пристально смотрит на меня.
— Пошли.
В другой раз я бы огрызнулась на такой приказной тон, но сейчас я без вопросов подчиняюсь. Забрав вещи, я иду за ним.
Мы находим полупустой бар, с торца мотеля.
— Зачем мы здесь? — я озираюсь, придирчиво вглядываясь в немногочисленных ночных посетителей.
— Их тут нет, — видимо слишком очевидно мое нервное состояние. — Я хотел выпить тут. Думал, что пока ты спишь, смогу немного успокоиться. Но судя по всему, к тебе сон этой ночью не прилипнет, а каждый раз бегать на твои крики у меня не хватит терпения.
Грустная полуулыбка.
Да. Еще раз остаться один на один со своими кошмарами я и сама не смогу.
Видя мое молчаливое согласие Кай подходит к барной стойке и что-то говорит бармену. Я сажусь на высокий стул и уныло кладу голову на сложенные перед собой руки. Поводов для радости нет, и в обозримом будущем не предвидится. Так почему бы не выпить?
Когда рядом со мной ставят стакан, я удивленно вскидываю глаза на бармена.
— Что это?
— «Крестный Отец», — говорит бармен так, словно я должна сразу понять, о чем речь.
Недоуменно я поворачиваюсь к Каю.
— Попробуй, смертная, тебе понравится. Это мой любимый коктейль, — с этими словами парень делает глоток и довольно жмурится, как кот. — В этом напитке нежный травяной аромат сочетается с привкусом миндаля. Вся его сладость и терпкость похожи на вкус самой жизни. О, а это мягкое тепло послевкусия напоминают залитые солнцем берега Сицилии.
Завороженная его словами я делаю глоток, и чувствую, как горло обжигает. Борясь с желанием тут же выплюнуть гадость обратно в стакан, я все же проглатываю ее и закашливаюсь.
Демон лукаво смотрит на мои страдания и, должно быть мне показалось, но на дне темных глаз искорками плещется веселье.
— Редкостная дрянь, — хриплю я и чувствую, что невольно начинаю улыбаться.
Какая дикость — Кай, такой вечно раздувшийся от своего непомерного самомнения и пафоса, сидит в придорожном баре и пьет третьесортное поило, при этом делая вид, что в его стакане никак не меньше, чем самый дорогой и лучший алкоголь.
Я расхохоталась, чем заставила Кая ухмыльнуться.
— Ладно, налейте девушке Беллини.
— А это что? — после первого коктейля я предельно насторожена.
— Не переживай, это всего
