Анаис проводила его взглядом и улыбнулась.
— Милый мальчик и хороший ученик. Приятно видеть у отпрыска благородной семьи такой интерес к алхимии.
Антуан вздохнул и поджал губы.
— Увы, не могу сказать то же самое. Возможно, ваш предмет он ценит достаточно высоко, как и вас саму, исключительно из уважения к вашему роду. К тем, кто разного с ним сословия, мальчик, увы, относится с предсказуемым снобством. Возможно, именно из-за этого он и не старается демонстрировать хоть какое-то прилежание по моей дисциплине.
Анаис уже открыла рот, чтобы возразить, но вспомнила, как мрачно и недовольно Робер косился на Антуана, и промолчала. Неужели Робер действительно презрительно относится к тем, кто ниже его по происхождению? Неужели, узнай он, что она на самом деле простолюдинка, и его отношение изменится? Даже несмотря на то, что она оказалась рядом в момент его горя, смогла утешить и поддержать, вызвалась помочь с поисками убийцы Фредерика? Неужели все это может перечеркнуть лишь происхождение?
В глубине души Анаис знала: может. И Робер был скорее правилом, чем исключением.
У лаборатории она распрощалась с Антуаном с тяжелыми мыслями. Его слова глубоко запали ей в душу, напомнив, кто она и где она. Волей-неволей Анаис ощутила почти родственное тепло к Антуану и немного сочувствие. Маг был ровня ей по происхождению, но если она пряталась под маской бедной дворянки, то он ежедневно сталкивался со снисходительной брезгливостью аристократов, не устающих тыкать его носом в низкое происхождение.
С усилием Анаис помассировала виски. Ей сейчас некогда думать об этом. Пожалеть Антуана она успеет и вечером, а сейчас пора заняться делами. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей о классовом неравенстве, с которым она все равно ничего не могла поделать, девушка начала методично наводить порядок в лаборатории. На ее взгляд, Диана ужасно здесь все запустила: пыль, неубранные реагенты, недостаточно чисто отмытые колбы, закопченный тигель… Да как тут вообще можно работать?! В таких условиях любой эксперимент выдаст совершенно непредсказуемый результат!
Анаис и сама не заметила, как взялась за уборку. Наверно, стоило позвать слуг, но подпускать их к ценным реагентам и сложному оборудованию было просто страшно! А лаборант наставнице алхимии явно не полагался — кто из благородных учеников захочет отмывать реторты?! А нанимать отдельного обученного человека — так никакого бюджета не хватит!
Интересно, как справлялись наставники до фальшивой Одетт Нуаре? Забывали о своем происхождении и следили за чистотой сами? Или алхимиков нанимали из горожан, кто с отличием окончил Муниципальный Университет?
Из одной реторты странно пахло, хотя на вид она была, пожалуй, самой чистой. Анаис задумчиво принюхалась к ней, посмотрела на просвет. Она никак не могла вспомнить этот запах, хотя он был ей определенно знаком. Ни разводов на стекле, ни осадков. Анаис уже хотела замочить реторту в очищающем растворе, чтоб точно избавиться от любых следов прошлых эликсиров, которые в ней готовили, когда заметила радужную пленку на стекле.
— Интересно, — пробормотала девушка и отставила реторту в сторону.
Она что-то определенно помнила, но никак не могла ухватить мысль за хвост. Может, рабочие заметки Дианы помогут понять, что она здесь готовила?
В задумчивости пройдясь по чистенькой блестящей лаборатории, она один за другим повыдвигала ящики столов, но нашла только инструменты, а не записи. Но это было предсказуемо, Анаис и сама свои рабочие дневники хранила где ни попадя и подолгу не могла их отыскать, когда срочно требовалась какая-нибудь единственная запись за прошлый месяц. А ведь Диана была ничуть не более организованной и аккуратной…
Анаис сбилась с шага, замерла. По-новому осмотрела лабораторию.
— И зачем тайники и сейфы, — пробормотала она, — если есть студенческая безалаберность и вечное «пусть под рукой полежит»?
Пухлая тетрадь из неровно сшитых листов обнаружилась как раз там, где Анаис и ожидала ее увидеть — в щели между рабочим столом и стеллажом. Не зная где искать — ни за что не догадаешься заглянуть за столешницу, а обнаружишь случайно — не поймешь, нарочно тетрадь прятали, или она сама случайно завалилась.
Листы в ней оказались покрыты пятнами реагентов, воска и жира, некоторые помялись или истончились, словно их долго держали у сильного огня. Мельком пробежав глазами неровные строчки, Анаис едва не застонала от разочарования — и эти записи тоже оказались зашифрованы! И не лень Диане было шифровать абсолютно все свои записи? Неужели она так сильно не доверяла никому в Академии и везде видела врагов?
Но стоило Анаис присмотреться, как в непонятных пиктограммах она узнала упрощенные алхимические символы, знакомую студенческую скоропись, обезображенную нервным поспешным почерком. Прищурившись и водя пальцем по строчкам, шепча названия реагентов и процессов, Анаис разобрала один из опытов, что проводила Диана. Ничего особенного, такому в Университете на первом курсе учат. Похоже, в свободное время сестра усиленно вспоминала забытые навыки, чтоб не ударить в грязь лицом на лекциях.
Что она тогда могла готовить виталистке? Разве что омолаживающий эликсир, каким всякая неуважающая себя аптека торговала — десять капель лимонного масла на десять унций воды, флакон потемнее и этикетку поярче. Но такой эликсир себе любая горожанка приготовит.
Анаис аккуратно листала страницы, вглядываясь в угадывающиеся знаки, но не видела ничего похожего на таинственное зелье, о котором можно уговориться с магессой. Все, что Диана записывала, оказывалось достаточно простым и обыденным. Анаис уже дочитала тетрадь до конца, посмотрела листы на просвет, даже заглянула еще раз за столешницу, но ни второй тетради, ни выпавших листков не обнаружила. Она растеряно вертела записи в руках, когда ее взгляд снова упал на пованивающую реторту.
Несколько секунд Анаис смотрела на нее, а потом звонко хлопнула себя по лбу.
— Могла бы и по запаху догадаться, идиотина! — Раздраженно воскликнула девушка и, чтоб проверить себя, еще раз перелистала тетрадь.
Нужный рецепт обнаружился на последних страницах. Простой стимулирующий эликсир, не требующих особых тонкостей в приготовлении, только пары достаточно редких ингредиентов, которые в доступе у алхимика были, а у виталиста — нет. К тому же, Анаис помнила, что этот эликсир имеет весьма неприятную особенность — быстро портится и начинает очень специфически и неприятно пахнуть, одновременно с этим обзаводясь новыми свойствами — вместо того, чтоб придавать бодрости, как порция наичернейшего кофе, он начинал усиливать магические способности.
Правда, и на вкус он делался столь гадок, и такие обещал побочные эффекты, что мало кто из магов был готов так рискнуть, чтобы пить скисший эликсир. Зато на обычного человека он оказывал исключительно благоприятное воздействие — так подстегивал иммунитет и регенерацию, что любая болезнь или рана проходили за считанные часы.
Анаис потерла пальцем бок реторты, все еще радужно отливавший на свету. Не нужно было быть гением, чтоб сложить воедино эликсир, виталистку и грязную реторту. Вряд ли Роксана нуждалась в зелье только потому, чтоей с трудом удавалось проснуться утром.
Вздохнув, Анаис отмыла реторту и взялась за реагенты. Жаль, что Диана не написала, как она вообще смогла сговориться с нелюдимой магессой. Кажется, та появлялась в Академии только на своих лекциях, остальное время предпочитая проводить в исследовательском корпусе, отданном магам. Или, может, она сговорилась с куда более общительной Бьянкой?
***
За такими размышлениями девушка и приготовила зелье. Пока она перебирала варианты, размышляла, как ей самой лучше поступить и было ли это связано с расследованием Особой Канцелярии, ее руки умело перетирали и смешивали реагенты, на маленькой горелке кипятили раствор масел горного вечнолистника, процеживали смесь сквозь тончайшую марлю. Когда Анаис закупорила реторту с порцией стимулирующего эликсира, в ее руках оказалось зелье прозрачное, как самая чистая вода. Только если посмотреть сквозь него на свет, можно было заметить, как внутри жидкости чудесно преломляются лучи, превращаясь в радугу.
