— Всё хорошо, честно. Где ты была? — отмахнулась от меня ведьма и уставилась на меня, изучая моё лицо. — Морис рассказал, что следы на стенах могут быть оставлены когтями ящера, возможно дракона.
— Драконы? У нас? — я села напротив, предложив Рисе укрепляющий отвар. Она принюхалась и кивнула. — Они же живут выше в горах, и к нам почти не спускаются.
— Возможно, — кивнула она снова. — А ещё Морис сказал, что наша Верховная ушла сама, следов других людей нет.
— Интересно, — протянула я. — Я была во дворце. Ты знала, что император собирается жениться?
— Да, вчера писали в утренних газетах.
То есть, ещё вчера все знали. А я нет.
— А что? — спросила Риса.
— Да вот, слышала в Валеде.
— А что ты делала во дворце? — немного помолчав, поинтересовалась Риса.
— Была у отца. На него напали ниньи.
Риса прикрыла рот руками от ужаса.
— Он жив же?
— Жив. Всё обошлось.
— Слава Тёмному Богу, — прошептала она.
— Ко мне приходил Бог, Риса. Вчера ночью. Он был измучен, одежда порвана, а сам он очень устал. И он сказал, что его тоже похищали.
— Да ладно!
Мы просидели, наверное, до рассвета, делясь новостями и сплетнями, пока Риса не сказала:
— Мне пора домой, Гли. Морис будет волноваться, — и она улыбнулась каким-то своим мыслям.
— Морис? — я улыбнулась в ответ. — Всё же твоим тем самым мужчиной был Морис?
Риса кивнула.
— Он изменил мне, знаешь. Мы были пару лет всего женаты, как я застала его у нас дома с другой девушкой. Он оправдывал себя теми самыми старыми законами Богини, но я-то знаю, что измена — это всегда поиск лучшего, и ушла.
Я кивнула, понимая её чувства.
— Да, это мне знакомо, — вздохнула я.
— Предлагаю утром навести порядок в храме. А то там так неуютно, — она поёжилась, сплетя руки на груди. — А так хоть продолжим воздаяния Тёмному Богу, хотя бы без Верховной.
На том и порешили, и едва светило засверкало между ветвей, я уже наводила порядок в избушке, чтобы успеть в храм ко времени, о котором договорились с Рисой.
Сначала я убрала в доме, вытерла всю пыль и перемыла всю посуду, которую нашла. Я помыла полы, сняла занавески и постирала их, перестирала белье с кровати и накидку на лавке возле стола в кухне. И только потом я принялась стирать бельё и одежду.
Видимо, уборка всё-таки облагораживает не только внешнее, но и внутреннее, потому что к обеду, когда светило было уже в зените, а на верёвках, которые я натянула между деревьями на опушке леса перед домиком, я развесила постиранные вещи, которые легонько колыхались на ветерке.
Любуясь чистотой, я сидела на ступеньках домика и пила укрепляющее. Конечно, я знала, что слишком много этого зелья вредно, и потом обязательно будет откат, но именно сейчас, после встречи с отцом и слухов о женитьбе императора, мне нужно было себя чем-нибудь занять, а уборка отлично подходила для этого.
Я всё не могла перестать думать о том, что рассказал отец о происхождении моей матери. Казалось бы, что такого в том, что Верховная не рассказала мне всё? Только вот это терзало меня, словно меня обделили чем-то личным. Хотя, Верховная изначально заняла позицию, при которой ей проще быть женщиной, которая никакого отношения не имеет к моему рождению.
Ещё, меня очень волновали новости про женитьбу императора. Я была уверена в своем знании о том, что Лука — нынешний император, и последние несколько дней мы провели вместе. Что мешало Луке поговорить со мной о нашей с ним свадьбе?
Или, всё-таки, свадьба не наша?
Вопросы — один другого краше. Я даже не была уверена наверняка, какой из вопросов мне нравился больше — о том, что моя мама, которую я совсем недавно нашла, не очень-то и обрадовалась этому факту, или о том, что мужчина, которого я любила всю свою сознательную жизнь, почти сразу же после развода со мной, планирует жениться на ком-то другом.
Когда я уже почти допила отвар, вдалеке показалась Риса, которая помахала мне рукой. Риса выглядела счастливой и очень усталой одновременно. Я прикрыла дверь моего домика, поставила кружку прямо на ступеньки, и, не обуваясь, чтобы немного подпитаться от земли, трав и леса, отправилась навстречу Рисе.
Мы дошли до храма очень быстро, и его приоткрытые двери, совсем немного, но навевали мысли о том, что там, внутри, мы сейчас увидим Верховную и остальных ведьм, и устроим воздаяние.
И что мир не перевернулся с ног на голову.
И что Лука всё ещё любит меня, хотя так и не появился ни под утро, ни в течение всего того времени, что я старалась изо всех сил отвлечься.
Хотя я то и дело поглядывала по сторонам, надеясь, что вот-вот засверкает кольцо перехода, в воздухе засверкают рыжие волосы, и я увижу улыбку моего любимого мужчины.
В итоге, мы с Рисой довольно ударными темпами расставили скамейки, слегка приложив силу заклятий, а где-то я предложила помочь мне Заре, и он, к моему удивлению, был рад, что я его позвала.
Всё же, книгу, которая лежит у меня на столе, нужно обязательно и как можно скорее прочитать.
Мы уже заканчивали с уборкой, когда двери отворились, и на пороге, к моему неудовольствию оттого, что это был не Лука, возник Морис. Риса вся засияла, а я печально продолжила оттирать пол у алтаря, и пока они обнимались и перешептывались, я наткнулась на кое-что странное.
— Риса, — тихонько позвала я. — Подойди сюда.
Она выпорхнула из объятий мрачного сыщика, лицо которого сияло от счастья, и подбежав ко мне смогла сказать:
— ОГО!
И было с чего.
Я осторожно поддела пальцем небольшую плиту, которая от моих стараний немного сдвинулась, и открыла небольшой тайник.
— Это что? — прошептала пораженная Риса. Я вытащила из ниши что-то завернутое в тонкую от времени, ткань, и развернула. Мне на колени выпал старый пергамент, который я и развернула.
— Карта, — констатировал Морис, который сидел на корточках возле нас.
Карта была странной. На ней были изображены леса, которые располагались по частям света. Я попыталась понять, наши ли это леса, повертев картой, но Риса отобрала у меня пергамент, и расстелила его прямо на полу.
— Смотри, это — Долина, — он разгладила карту, и ткнула пальцем в большое пространство. Я пригляделась, и действительно, через всё это пространство красивым витиеватым почерком было написано «ДОЛИНА», а по бокам были подписаны леса по сторонам света. Согласно карте выходило, что лес Стагили — на западе, выше, ближе к морю — лес на юге, а лес, на окраине которого стоят Тышты — на востоке.
В каждом лесу было несколько крестиков, возле которых было написано что-то вроде «ЗДЕСЬ», что совершенно сбивало с толку. Видимо, карта служила лишь напоминанием для владельца, и не более.
— Интересно, — пробормотала Риса. Морис кивнул, и хотел было забрать у меня карту, но я не отдала.
— Я её изучу, Морис, потом и заберёшь, — я была очень настойчива, и под заливистый смех Рисы сыщик сдался, глядя на меня сердитым взглядом.
Когда мы закончили с храмом, и уже пришли ко мне — отдохнуть, выпить по кружке укрепляющего (я всё боялась отката, но он не наступал), Морис спросил:
— Как дела у Флавиана?
— Он в порядке, и мы долго беседовали. Когда он узнал про Зарю, то очень обрадовался, — я улыбнулась, вспоминая неподдельный интерес, который овладел моим отцом и как сильно заблестели у него глаза от радости.
— Он всё переживал за тебя, Гли. Флавиан очень боится, что никто не сможет тебе помочь в случае опасности, а теперь ты под мощной защитой. Что ещё можно желать отцу для своей дочери? — Морис улыбался.
— А ещё он очень расстроился, что поместье разрушено и Верховная пропала. Всё собирался отправиться на её поиски, когда я рассказала ему про записку на древнем.
Сыщик нахмурился.
— Я должен ему помочь.
Риса схватила Мориса за руку, словно боясь, что он уйдёт прямо сейчас.
— Ты только вернулся и уже хочешь бросить меня?
— Я обязан Флавиану. Можно даже сказать, что это мой долг.
