— Что ты имеешь в виду? — спросила я.
— Это очень долгая история, я потом обязательно расскажу. Но, Риса, я должен ему помочь, это не обсуждается, — он смотрел в лицо ведьмы так внимательно и нежно, что мне стало неловко. Я поднялась и ушла в дом, чувствуя себя лишней.
На столе лежала карта, которую мы нашли в храме. Я смотрела на крестики, небрежно обозначенные на пергаменте, и в голове зарождалась идея.
А что, если…?
Риса не дала мне додумать.
— Гли! — крикнула она, и я, поторопившись, смахнула со стола книгу про Зарю, которая открылась ровно на середине. Я присела, чтобы поднять её, и увидела, что в середине книге тоже изображена карта, очень похожая на ту, которая была изображена на пергаменте.
Только вместо «ЗДЕСЬ» и крестиков, на карте были нарисованы кружки с листиками, по виду очень напоминающие яблоки.
Может, вместо клада, тот, кто нарисовал карту, посадил деревья, которые что-то обозначают?
Сделав в памяти отметку обязательно изучить книгу, как только найдётся немного времени, я пошла к ведьме и сыщику.
Они уже стояли перед домом, переминаясь с ноги на ногу.
— Мы пойдём, — проговорил Морис, бережно обнимая Рису со спины. — Хочу успеть до темноты переговорить с Флавианом и вернуться домой на ночь.
Он улыбнулся, поцеловал Рису в висок, а у меня защемило сердце.
Я ещё долго стояла и смотрела им вслед, размышляя о том, что моя жизнь совершенно не похожа на такое вот тихое счастье. Милый рядом, спокойная жизнь, тихий вечер вместе.
В голове промелькнула мысль о том, с того момента, как я стала женой Луки, мой мир слегка сошёл с ума.
Совсем немного, но этого было достаточно, чтобы я скучала по спокойной размеренной жизни с любимым.
В солнечном сплетении поскреблись.
В этом было какое-то тайное очарование — ощущать, что я не одинока, и что там, внутри меня, живёт существо, которое может защитить меня даже от таких вот эмоциональных всплесков.
Сумерки действительно медленно приближались, и я решила перед сном прогуляться в лес. Неспроста же упавшая книга раскрылась именно на той странице, где изображена карта?
Перед тем, как отправиться на прогулку, я заварила себе ещё одну, так сказать «безумную» кружку укрепляющего, и изучила карты на пергаменте и в книге более внимательно.
Я решила, что в лес возьму ту, что на пергаменте — её можно было сложить вчетверо и спрятать в кармане плаща, который я планировала накинуть на плечи. С каждым днем воздух всё больше пах осенью и приближающимися праздниками урожая, становилось прохладнее с каждой новой ночью, хотя днем всё ещё было тепло, и даже иногда жарко.
Допив укрепляющее, чувствуя, что эта кружка всё же была лишней, я накинула плащ, обула удобные кожаные тапочки, которые подходили для вечерних прогулок по туманному лесу, и отправилась, нащупывая в кармане слегка шуршащую карту.
Я шла вперед, зайдя в лес уже достаточно глубоко, когда поняла, что свернула на предыдущем повороте не туда. Длинная узкая тропинка петляла по лесу, словно в этом был какой-то тайный смысл.
Сумерки сгустились уже достаточно сильно, и на небе понемногу загорались звёзды. Легкая дымка висела на ветках, давая мне понять, что ночной лес — это вам не шутки шутить, нужно быть очень осторожной, чтобы не заплутать раз и навсегда.
Достав пергамент, я сверилась, и вернулась назад на два поворота. Лес шуршал листьями и птичьими крыльями, скрипел стволами деревьев, и почти незаметно подрагивал от природной и такой родной мне магии.
Я вдыхала лес и не могла надышаться, останавливаясь периодически, чтобы насладиться ночью и этим восхитительным воздухом. Остановившись в очередной раз, я услышал чей-то хриплый стон. Это скорее был даже не стон, а вдох, словно кому-то было очень тяжело вдохнуть воздух.
Если бы я не погрузилась в магию леса так сильно, я бы даже не услышала — таким тихим был этот звук.
И, конечно же, я пошла на звук — любопытство наше всё. Я старалась ступать очень тихо и мягко, благо обувь позволяла, но всё равно, я понимала, что топаю, как стадо лошадей.
Я обнаружила его под раскидистым дубом на небольшой полянке. Ночное светило только начало разбрасывать по лесу свой магический рассеянный свет, и было видно, что мужчина бледен чрезмерно.
Он тоже увидел меня, и решительно весь подобрался, отбросив с лица рыжую прядь длинных волос, основная масса которых была завязана в тугой пучок на макушке.
Мужчина был рыжим, и он был не просто мужчиной — он был эльфом. Слегка острые, почти не заострённые, но вытянутые уши выступали по бокам головы, и выглядело это даже изящно.
— Уходи, — прохрипел он, выставив перед собой кинжал. Откуда и как он смог так быстро его достать — оставалось только догадываться. — Я не боюсь тебя, ведьма.
Я засмеялась, запрокинув голову.
Учитывая мою склонность находить приключения и опасности на свою голову даже в таком безопасном месте, как мой родной лес, его слова звучали невероятно смешно.
— Я тебя тоже не боюсь, эльф, — я подошла поближе, чтобы рассмотреть его. В темноте я видела неплохо, а перейдя на сумеречное видение, я разглядела, что эльф ранен в правый бок, и уже достаточно давно, около трех суток, скорее всего. — Я могу тебе помочь.
Я протянула руку к мужчине, но он испуганно дёрнулся.
— Не бойся, эльф. Я хочу помочь. Я могу залечить твою рану, это будет достаточно быстро.
Я показала ему свои пустые ладони, откинув плащ за спину. Рыжий эльф смотрел внимательно и настороженно, ожидая нападения.
Я медленно опустила ладони ему на живот, осторожно поднимая за края его лёгкий доспех. Таки доспехи делали только эльфы. Они выращивали эти доспехи каким-то специальным образом из определённых сортов дерева, пропитывая их во время роста соком ядовитого растения моаг, которое как раз и росло на границе Валеды и Сидхе.
Доспех был пробит, и очень похоже, что это было либо копьё, либо арбалетный болт.
— Это она меня магией, — сдержанно проговорил эльф, очевидно, заметив мой задумчивый взгляд.
— Магией? — переспросила я. Эльф не сопротивлялся, и помог мне стянуть с него доспех. Разорвав рубашку, которая начала присыхать к коже, я осмотрела рану, перейдя снова на сумеречное видение. — Ты можешь идти?
Он кивнул, и попытался встать. С большим трудом, опираясь о ствол дерева, он поднялся, побледнев ещё больше. В лунном свете его белая кожа выглядела прозрачной и потусторонней, но на то я и тёмная ведьма, чтобы храбро и с интересом смотреть в лицо всем странностям и опасностям.
Удивительно, но Заря молчал, видимо, наблюдая с интересом за происходящим.
— Я могу портал, — выдохнул эльф. Он взмахнул рукой, воздух слегка заискрился, и мужчина спросил: — Куда? Покажи мне, — и он подставил мне свою голову, на которую я недоумённо посмотрела.
— Приложи к моим вискам ладони и подумай, — слова давались ему с трудом. Я сделала так, как он говорил, и спустя мгновение мы шагали в портал, который возник по мановению руки эльфа.
На пороге моего дома я едва его не уронила. Мужчина пошатнулся, кровь вновь начала сочиться, но я его удержала и почти на себе внесла в дом и повалила на пол, стараясь, чтобы он не упал на раненый бок.
— Ещё один раненый на наши тёмные головы, — прокомментировал ситуацию Уголёк, который в ожидании меня спал на сундуке у входа. — Это кто такой?
Эльф приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на моего кота и ответить ему:
— Меня зовут Анарендил, — кот удивился и пошевелил усами.
— Меня зовут Уголёк, — ответил он эльфу. — А ведьмочку мою Гликерия.
Эльф прикрыл глаза.
Я зажгла больше свечей, расставив их вокруг, чтобы было видно рану. Обработав рану, я остановила кровь одним из своих зельев, и прямо на полу, разложив гримуар возле эльфа, начала искать заклятье.
— Ты тёмная, — высказался мой разговорчивый гость.
— Очевидно, — ответила я, найдя заклятье. — Тебе придётся потерпеть, будет немного больно, зато потом станет совсем хорошо, и я быстренько всё залечу. Справишься?
