На его идеальных губах под кровоточащей щекой проступила гримаса неодобрения, и он быстро выпрямился, вскинув руку, когда Алексис атаковала.
Ему удалось заблокировать самую тяжёлую часть её удара и затем отступить, когда она развернулась в воздухе, метя в солнечное сплетение.
Он снова заблокировал её, вскинув руки и кулаки, чтобы защитить свою голову, когда она грузно приземлилась на пол, следом за пинком выполнила несколько быстрых ударов кулаками, отвлекла его пинком по ноге и колену, затем от души врезала по лицу перекрёстным ударом.
Его глаза загорелись ярче, в них полыхал ледяной гнев.
— ПРЕКРАТИ! — прорычал Странник.
Когда она шагнула вперёд, попав ему в грудь ещё одним ударом и пинком, он замахнулся и, прежде чем она успела увернуться в сторону, нанёс боковой удар по челюсти.
Удар был достаточно сильным, чтобы на мгновение оглушить её.
Она была слишком взбешена, чтобы заметить остальное.
Она была слишком переполнена яростью, чтобы почувствовать, как остальные приближаются к ней.
Теперь, когда Алексис на мгновение потеряла равновесие, чьи-то руки схватили её сзади.
Она вырвалась на свободу с помощью удара кулаком назад с разворота, чтобы оттолкнуть ближайшего соперника, и ударила его по лицу так сильно, что сломала ему челюсть.
Ещё двое схватили её с другой стороны.
С трудом, но Алексис вырвалась и во второй раз, в основном за счёт того, что размахивала локтями и попала в лицо другому крупному существу. Она услышала удивленное «Уфф!» прямо перед тем, как кто-то ударил её в живот чем-то похожим на электрошокер.
Чем бы, чёрт возьми, это ни было, оно заставило её рухнуть на колени.
Алексис едва не отключилась, когда они ударили её повторно.
Следом на её запястьях и бицепсах сзади защёлкнулись наручники. Когда она попыталась подняться на ноги, они ударили её электрической штуковиной в третий раз, и она вскрикнула, чувствуя, как они затягивают ещё больше жёстких металлических лент на её лодыжках.
Когда её зрение прояснилось, она поняла, что смотрит в лицо Странника.
Он всё ещё выглядел разъярённым.
Его идеальные тёмно-каштановые волосы были взлохмачены, лицо кровоточило, радужки приобрели холодный серый оттенок и пылали яростью. Он смотрел на неё сверху вниз, и она впервые осознала, что это он держит то электрическое оружие.
Чёрный прут, сжатый длинными пальцами его бледной руки, искрил фиолетовым и лиловым пламенем на конце и выглядел почти живым в тусклом свете пещеры.
Странник уставился на неё, тяжело дыша и всё ещё держа электрический прут перед собой, словно ожидая, что Алексис снова нападёт на него.
— Разве ты меня не слышала? — прорычал он. — Я приказал им не причинять тебе вреда!
Алексис смотрела на него и почти не понимала, что он говорит.
Глядя на окружающие его тёмные лица, она осознала, что в отличие от других незнакомцев на нём она не видела серебристых металлических нитей, душивших его ауру.
Она понятия не имела, что это значит.
В этот конкретный момент ей было всё равно.
— Поднимите её, — рявкнул Странник, указывая на Алексис и пальцами убирая волосы с глаз. — Мы должны забрать её. Сейчас же.
Алексис почувствовала, как её тело болезненно напряглось, когда его слова отложились в сознании.
Она извивалась в руках, удерживающих её сейчас с двух сторон, пыталась высвободиться, несмотря на цепи, стягивающие её лодыжки, руки, запястья, а теперь даже и горло. Они защёлкнули большое звено цепи, чтобы прикрепить его к другим удерживающим её оковам.
— Ты сукин сын, — задыхаясь, выдавила Алексис, борясь с двумя огромными существами, которые стискивали её своими мощными руками. Ноги больше не держали её вес, когда они потащили её к входу в портал. Она выгнула шею, всё ещё глядя на Странника. — Убийца, — выпалила она. — Ты убил её. Не так ли? Ты убил Даринду?
Странник одарил её ровным взглядом, и его теперь уже карие радужки меняли цвет на её глазах.
Её затошнило.
Она позволила ему прикасаться к ней.
Она позволила ему войти в неё.
Он убил её подругу, а потом разделил с ней постель.
Странник не ответил ей, но отвёл взгляд в сторону и начал резко раздавать указы жестами, которые Алексис не узнавала. В этот же момент она поняла, что никто из них не говорил по-английски.
Они использовали Общий язык.
Это был единый язык, распространенный во всех измерениях, по крайней мере, среди тех, кто его знал.
Алексис поняла это, потому что её воспитывали с использованием этого языка. Это было частью её обучения, которое она на самом деле никогда не считала обучением, ведь думала, что женщина, растившая её, на самом деле была её матерью. Её «мать», Лана Пул, сказала ей, что это их «секретный язык», и заставила её практиковаться и говорить на нём, когда дома они были вдвоём.
Она даже научила её читать и писать на нём.
Мысль об этом почему-то разозлила Алексис ещё сильнее.
Большая часть её жизни была ложью.
Она приняла это… в какой-то степени.
Она смирилась, что это делалось ради большего блага.
Но теперь этому пришёл конец.
— Я убью тебя, — прошипела Алексис Страннику, чувствуя, как её бессилие вновь превращается в ледяную ярость. — Я, бл*дь, убью тебя… и всех, кто за этим стоит.
В этот раз он не посмотрел на неё.
Указав остальным на светящиеся врата, он зашагал следом за ними, позволив им тащить её впереди, пока они все возвращались к двери в скале.
Алексис посмотрела на изображение сфинкса, стоическое лицо, высеченное в скале и выступающее из стены пещеры.
Она чувствовала предательство даже в этом.
Она не заметила, что Странник снова шёл рядом с ней, пока он не заговорил.
— У меня не было выбора, — сказал он холодным, хриплым голосом.
Алексис издала неверующий возглас и обернулась, чтобы посмотреть на него.
Он ответил ей неподвижным взглядом.
— Я сказал им, что могу обратить тебя, — произнес он, всё ещё не отрывая от неё взгляда. — Я сказал им, что могу привести тебя на нашу сторону… что им не нужно убивать тебя, как других.
Она ещё шире раскрыла глаза, а затем сжала челюсти так сильно, что ей стало больно.
— Не делай из меня лжеца, Алексис, — пробормотал Странник следом.
Ей хотелось закричать на него, плюнуть ему в лицо, но каким-то образом мощь этой ярости парализовала её, не позволяя произнести ни слова, и в то же время давая ещё больше причин, чтобы высказать всё.
Она хотела убить его.
Никогда в жизни она не хотела убить кого-то так сильно.
Может быть, Странник даже услышал её.
Он повернулся, и его глаза были холодными, но в них горел внутренний огонь.
Они были настолько тёмными, что практически сияли чёрным, словно обсидиановые стены пещеры.
— Ты же не сделаешь меня лжецом… не так ли, Алексис? — спросил Странник голосом, подобным лязгу стали о сталь. — Ты этого не сделаешь, потому что знаешь, что тогда я сам убью тебя.
В этот момент дверь перед ними вспыхнула ярче.
Первый солдат Странника прошёл на ту сторону.
Забыв о Страннике достаточно надолго, чтобы ощутить первый прилив настоящего страха, Алексис посмотрела вперед, наблюдая, как ещё один исчезает в проёме.
Затем следующий.
Затем она сама оказалась прямо перед сияющим порталом, и головорезы Странника всё ещё удерживали её с двух сторон.
Она вспомнила, как Странник сказал, что он Король.
Он сказал ей, что он Король Странников.
Это означало, что он продал не только её.
Он продал всю свою расу… вдобавок уничтожив её расу.
Алексис ожидала, что двое головорезов сами проведут её через проём, но они остановились как раз перед тем, как пройти через ослепительно яркую дверь. Обернувшись, они оба посмотрели на Странника, который снова встал позади них.
Она чуть не упала, когда они отпустили её, отойдя с его пути.
Прежде чем Алексис потеряла равновесие, сильная рука обхватила её за талию, а затем Странник наклонился и, подхватив под коленями, поднял её, прижав к своей груди.
