мысль о том, что ты поедешь одна на мотоцикле в полночь, меня чертовски пугает», — сказал он.
— «Это пугает тебя больше, чем этот лабиринт?»— она спросила.
Он подумал об этом. — Возможно, примерно также.
Тогда она поняла, что он испытывает тот же прилив, который будоражил ее кровь.
Она улыбнулась ему. Он слегка наклонился вперед и коснулся ее губ своими. Когда он отстранился, она увидела, что его глаза были очень зелеными; пси-зелеными.
А потом, в одно мгновение, он стал серьезным, сосредоточенным Боссом Гильдии. Он обернул длинный кусок кожи вокруг ее талии.
— Послушай, Джонс, — сказал он твердым и ровным голосом командира. — «Войти в лабиринт — все равно, что войти в незнакомый зеркальный дом. Два шага от двери, и ты почувствуешь дезориентацию. А через десять футов (≈3 м) ты не сможешь найти выход.»
— «Точно так же, как в катакомбах и джунглях».
— «Нет. Большинство людей могут перемещаться по туннелям и тропическому лесу, если у них есть хороший янтарь и небольшая подготовка. Это место другое. Стандартного рез-янтаря недостаточно. Единственное, что мы знаем наверняка, что — это настроенный зеркальный кварц полного спектра. Что бы ты ни делала, держись за кусок камня, который дал тебе Ниланд.»
Она коснулась кулона с кварцем, который повесила на цепочку на шее. — Не волнуйся, я все сделаю.
— «Даже с настроенным кварцем большинство людей не смогут справиться с тем, что внутри этого лабиринта».
— «Я понимаю, что ты имеешь в виду.» — Она изучала бесконечные волны бурлящей энергии, наводняющие ее чувства. — «Я думаю, что только тот, чей талант исходит из темного конца спектра, сможет пройти через это».
Он закончил пристегивать к ней ремень, а затем обернул другой конец вокруг своей талии и завязал сложный узел. Кожаная полоска, связавшая их вместе, достигала длины не более шести (≈ 1,8 м) футов.
— «Я чувствую себя как на поводке», — сказала она.
— «Вот и замечательно.» — Он поднял спортивную сумку и направился к входу. — Я хочу быть чертовски уверен, что ты не исчезнешь из моего поля зрения.
Она подумала о том, что случилось с его сестрой. — «Поняла.»
Ни один из них не повернулся, чтобы помахать на прощание своей аудитории. Бок о бок они прошли через сверкающий вход в мир полуночных зеркал.
Марлоу почувствовала резкое и быстрое увеличение интенсивности пси-света снов, когда они вошли в лабиринт, но именно темная бесконечность отражений действительно встревожила ее чувства. Куда бы она ни посмотрела, вверх или вниз или по сторонам, она натыкалась на бесконечно повторяющиеся образы Адама, Гибсона и ее саму.
Не совсем правильные пропорции внутренней архитектуры усугубляли дезориентирующие ощущения. Было невероятно сложно просто разглядеть в лабиринте различные изгибы и углы. Не раз она натыкалась на зеркальную поверхность. После первой встречи с твердым кварцем она ходила, вытянув перед собой одну руку.
— Ты был прав, — сказала она. — «Это странное место».
— «Хитрость заключается в том, чтобы попытаться игнорировать то, что ты видишь в зеркалах, и сконцентрироваться на лежащих в их основе энергетических структурах», — сказал Адам. — «Мы следуем за течениями, которые слегка искажены».
— «Понятно.» — Она прищурилась, пытаясь убрать некоторые визуальные спецэффекты, и потрогала Гибсона. Он что-то пробормотал в ответ и присел ей на плечо. Она задавалась вопросом, беспокоит ли его бесконечность сцен, которые их окружали, или он мог абстрагироваться от них.
Она быстро поняла, что Адам был прав. Слабое возмущение действовало как тонкий маяк. Как только она начала концентрироваться на нестабильных колебаниях и игнорировать некоторые сигналы обратной связи, которые получали ее органы чувств, ее желудок успокоился, а голова перестала кружиться.
Они двинулись еще глубже в извилистый лабиринт. Марлоу решила, что это сооружение мало чем отличается от катакомб, здесь также присутствовали бесконечные коридоры, камеры и комнаты. Но, как и предупреждал Адам, это было гораздо более запутанным для чувств.
— «Токи рассинхронизации сейчас определенно становятся сильнее», — сказала она.
Сто тысяч Адамов повернули головы, чтобы посмотреть на нее. — «Искажение узоров значительно увеличилось с тех пор, как я был здесь в последний раз».
— Есть идеи, сколько еще нам предстоит пройти?
— «В этом месте трудно измерить расстояние, но с точки зрения времени мы должны быть у цели примерно через двадцать минут, если продолжим идти в том же темпе и не свернем не туда», — сказал он.
Они продолжали двигаться. Тонкие потоки искаженной энергии становились острее и отчетливее с каждым шагом.
Адам обогнул последний угол и остановился.
— «Пришли», — сказал он. — «Если я прав, возмущение исходит из этой комнаты».
Они прошли через высокий узкий проем и остановились посреди комнаты. Марлоу огляделась. Зеркальная комната была идентична многим другим, которые они проходили по пути, но энергия в ней была сильно искажена.
Она закрыла глаза и сосредоточилась только на своих пара-чувствах. Источник возмущенной энергии внезапно стал ясен. Она открыла глаза и посмотрела на проблемное зеркало. Бесконечное число Марлоу и Гибсона, смотрящие на нее, были так же визуально не синхронизированы, как и пси-потоки.
— «Здесь определенно что-то не так», — сказала она. — «Я думаю, ты прав, проблема ограничивается этим куском зеркального кварца. В Горящей Лампе может хватить энергии, чтобы справиться с одной или двумя неисправными лампочками.»
— «Приятно слышать», — сказал Адам.
Он поставил спортивную сумку на пол, наклонился и начал ее расстегивать. Он остановился на полпути, глядя на сумку. Марлоу проследила за его взглядом.
— Вот, блин, — прошептала она.
Из мешка вырвался знакомый бледный свет.
— «Похоже, просто пройти сквозь всю эту энергию света сна с обостренными чувствами было более чем достаточно, чтобы зажечь эту чертову штуку», — сказал Адам.
Он закончил расстегивать сумку и полез в нее за Лампой. Марлоу увидела, что он напряжен. Его челюсть сжалась. Она знала, что его чувства только что пронзил прилив энергии.
Он выпрямился и поднял Лампу. На зеркальных поверхностях камеры появились бесчисленные тысячи повторяющихся изображений светящегося артефакта.
В руках Адама Лампа стала ярче. На глазах Марлоу реликвия стала полупрозрачной.
— «Это нехорошо», — сказала она. — «Нам нужно получить контроль над этой штукой, и как можно скорее».
— «Да», — сказал Адам.
В жутком излучении, создаваемом комнатой и артефактом, его суровое лицо было запечатлено в паранормальном свете кошмарного сновидения. Гибсон зарокотал, как на сеансе терапии.
Марлоу подошла ближе к Адаму, глубоко вздохнула и положила кончики пальцев на край лампы.
Энергия пронеслась сквозь нее, потрясая ее чувства. Она ахнула и попыталась восстановить контроль. Она знала, что Адам сражается в той же битве. Гибсон взревел и перешел в режим полной охоты. Он пригладил шерсть, и были открыты все четыре глаза.
— «Кажется даже сильнее,
