Ольга Гусейнова - Галактика. Принцесса и генерал

Лаборатория, тишина, яркий свет — все привычное, почти родное. Но я никак не могу уловить одну, самую важную мысль за хвост. Так часто бывает: вот оно, кажется, крутится в голове, но никак не вычленяется, не созрело — значит, опять нужно перелопачивать информационный массив, чтобы наконец-то сошлось.

Сложив руки на груди, я хмуро уставилась на экраны, зависшие полукругом над столом призрачными «окнами» в другой, словно потусторонний, мир.

Воспользовавшись манипулятором, я начала уже в который раз листать данные. Но ничего нового не увидела. Я переключилась на три соседних экрана с записями с погибшего корабля ОБОУЗ, просматривая их от первых признаков заражения членов команды до летального исхода. Так что же меня зацепило, совсем краешком привлекло внимание? Первое — внешний вид больных. Почему где-то происходит пигментирование в розовый, а где-то — нет?

Я снова уделила особое внимание аналитическим показателям и видам биообразцов заболевших — опять несколько часов сменяющих друг друга кадров. Картинка скользнула по корабельным переборкам очередной раз, и я стремительно нажала «стоп». Затем приблизила картинку, только не крупным планом, как в самом начале исследования, а просто изображение и, закусив губу, уставилась на нее. Что же ты такое?

Согласно данным и моим собственным глазам, виновник болезни — бактерия-паразит. Ее строение, разложение трупов… Только несуразная какая-то, необычная, неизвестная. Не, не, не… Как же к ней подступиться?

Пусть бактерия и специфическая, но ее воздействие укладывается в понятную схему: заражение, инкубационный период, затем острая фаза и, наконец, летальный исход носителей. Всех и любого вида. Предыдущая команда обнаружила и трупики крыс — вездесущих спутников человечества в любых путешествиях. Хотя, скорее, не трупики, а останки.

И только х’шанец выжил. Почему? Благодаря специфике работы и жизненным интересам я знала анатомию и физиологию всех известных и изученных рас Галактики. А уж мои коллеги по этой миссии — и подавно. Если бы что-то действительно кардинально нас отличало, в первую очередь изучили бы это что-то, тем более после открытия розовой.

Так почему же х’шанец выжил?

По старой детской привычке я поджала губы и думала, думала, думала…

Почему-то в этот момент всплыл недавний разговор с коллегами о наличии у меня локусов Лейса. И собственное мнение, что теперь я почти х’шанка… под защитой… Неужели из-за локусов? Какова вероятность того, что это действительно они такие нестандартные защитники? Но в чем именно суть защиты?

Еще один вопрос, возможно, самый важный: почему вне органического носителя розовая приобретает цвет, «силу», размножается стремительно, а в биообразцах ее фактически нет? Лишь единичные, «штучные» следы и какие-то блеклые, будто «голодные». Загадка!

И снова я сосредоточилась на розовых пятнах на переборках корабля. Тряхнула головой, отчего красивая заколка, удерживающая мои волосы на затылке, расстегнулась и упала на пол, а непослушная волна рассыпалась по плечам. Я встала, на этот раз хотелось просто пройтись. Да хоть по кораблю, благо его размеры позволяют нагуляться вдоволь.

Погрузившись в свои мысли, я брела вдоль корабельных коридоров, иногда задумчиво глядя на стальные переборки. В конце концов, сама не поняла, как оказалась в грузовом отсеке, через который попала сюда. И замерла в проеме, наблюдая за происходящим. Огромное помещение с подъемниками, стальными воротами главного стыковочного шлюза, четыре тоннеля для легких космических истребителей — сейчас из них как раз высунули носы эти стальные, смертельно опасные для врагов «птицы».

На площадке перед многофункциональным кибером в две шеренги навытяжку замерли грозного вида мужчины — военные в черной форме «Призраков Х’ара». Непосредственно у кибера разместились еще несколько х’шанцев. Судя по нашивкам на груди — офицеры. Командор Киш, стоявший у экрана, о чем-то говорил, одновременно шла демонстрация видов планеты. Топографическая съемка с орбиты: здания, поселки, невероятных размеров мрачные комплексы и даже энергетические гравилинии, по которым мелькали искры грузовых или пассажирских транспортных средств. Скорее всего, та самая злополучная планета-тюрьма.

Я слышала голос Киша, но почти не понимала, о чем идет речь. Он докладывал обстановку не на всеобщем, а на х’шане, которым я долго не пользовалась и подзабыла. И признаться, вовсе не командор Рейш’ар привлек мое внимание, а стоявший спиной ко мне Лейс — высокий, подтянутый, непоколебимо уверенный в себе. Широкие плечи расслаблены, руки заложены за спину, а длинные крепкие ноги он расставил словно для устойчивости. Черная, облегающая его мускулистое тело форма подчеркивала скрытую мощь. Посмотрев на белоснежный затылок, я улыбнулась, заметив острый кончик уха, выглядывающий из аккуратно причесанных волос. Мой сказочный эльф…

Мужчины, по счастью, не увидели меня, дав возможность спокойно понаблюдать за предметом моих детских грез. Хотя чем дольше я смотрела на него, тем отчетливее понимала — не только детских. Похоже, мое увлечение никуда не исчезло.

Голос Лейса был непривычно жестким, а фразы — короткими, четкими и колкими. Но тембр его голоса задевал что-то внутри меня, словно касался тайных струн души. Иногда он скупыми несуетливыми жестами руки указывал на экран.

Среди офицеров были мужчины гораздо старше, но Хеш’ара они слушали внимательно, уважительно. И наверняка причиной тому была не только воинская дисциплина: природный талант Лейса командовать, управлять, вести за собой тоже играл большую роль.

Совещание продлилось еще минут пять. Я увидела запись из космоса, где множество красных точек окружают планету. По всей вероятности, это корабли пограничников, выстроившиеся плотным кордоном. Потом Лейс на карте планеты указкой обозначил красные точки, с какой-то целью выделив их красными крестиками.

Два офицера задали уточняющие вопросы, и обсуждение продолжилось. А я, пользуясь моментом, любовалась Лейсом, тем более он встал лицом ко мне. Слушая вопросы подчиненных, он характерным для него образом чуть наклонил голову к плечу; тоненькая морщинка появилась над правой бровью, когда он слегка нахмурился. Зеленые глаза вспыхнули от сдерживаемых эмоций.

Какой же он… не такой, как все. Невозможно сразу определиться с тем, что же его так отличает от других. Для меня. Я тяжело вздохнула от осознания этого факта и закусила губу, а Лейс посмотрел прямо на меня. Слишком долгое мгновение мы смотрели друг на друга, а потом он едва заметно улыбнулся, скорее глазами, чем губами. Кивнул, и я догадалась: просит немного подождать.