Но мы с Драгаром ворвались в кабинет проректора к шапочному разбору. Радовало одно — Вархар успел одеться. И хотя футболка мало что изменила, брюки и ботинки придали нижней половине его тела вполне цивилизованный вид.
Леплеры, еще бледнее прежнего, даром, что Мастгури ушел и его помощники с электроукалыванием тоже, выстроились у стенки по стойке смирно.
Вархар высился над ними, как Циклоп над греками.
И обернулся с таким лицом, что я снова нащупала в кармане валерьянку.
Для полноты картины проректору не хватало только человеческой ляжки в зубах, стакана крови в руке и костей вместо сережек.
— О-ольга! — улыбка Вархара стала шире, а мне стало еще страшнее. — А мы тут уже мило поговорили и все решили, верно ж?
Он по-дирижерски взмахнул руками, словно показывал — кто это мы. Леплеры с трудом уклонились от карающей десницы проректора — его пальцы мелькнули в миллиметрах от их глаз. Отступить назад или отшатнуться студенты не могли — им, как и мне, очень мешала стена. Они ушли бы и в стену, но благоразумно нагнулись вбок.
И моя тоска по старому миру снова полезла изо всех щелей. Кажется, мой организм использовал ее как противоядие к академическим будням. Или шок от последних событий спровоцировал длинные приступы ностальгического бреда.
Вспомнился бравый ведущий физкультминутки на каком-то канале, времен советской молодости. В майке-алкоголичке и семейных трусах он странно растопыривал ноги «на ширине плеч», и упирал кулаки в бока. Да, не руки, а непременно кулаки. Наверное, так он представлял человека, который «всегда готов». Набить кому-то морду, в том числе.
Позволив зрителям насладиться всей прелестью позы, он начинал так резво наклоняться туда-сюда, что я опасалась за здоровье и жизнь телефизкультурников. В последние демократично-торговые годы, когда цены в магазине демократично покусывали, а не отгрызали руку покупателя по локоть, зрителей таких передач хотя бы предупреждали. Не вздумайте повторить это дома! Если же вздумаете, заранее вызовите скорую. Пока она через несколько часов до вас доедет и разогнет…
А так вам помогут сразу, как только сведет все тело и «заклинит» позвоночник…
Тоска по родному, безопасному, нормальному миру решила добить меня окончательно и бесповоротно. Хотя именно от образа физкультурника времен соцреализма мое чувство стиля и прекрасного испытало первый шок. Знало бы, что ждет его в «Академии войны и мира», еще тогда бы покончило с собой!
Физкультурник перед моим ностальгическим взором уже приседал. Но почему-то выдыхал он как Мастгар, сбивая с полок у телезрителей все, что «плохо лежит». Томики советской энциклопедии падая, пробивали пол и валились на осчастливленные головы нижних соседей. Ведь теперь у них были не только сотрясенные энциклопедическими данными мозги, но и надежные «прессы» для консервирования разносолов. Банки с этими загадочными разносолами каждую весну устилали асфальт, рядом с мусорными контейнерами. И местные алкоголики легким толчком нижней челюсти вскрывали металлические крышки, употребляя соленья-варенья как хороший самогон. Но каждую осень все как один солили, мариновали, варили и снова солили все, что только вырастало на грядках любимых шести соток. Какой же уважающий себя советский гражданин не имел шести соток?
Мириады статуэток покачивались, недовольно позвякивали. Некоторые решительно падали с полок, считая, что недостойны находиться в обществе остальных. Но здесь их ждал ковер. Старый-добрый ковер, который вытряхивали на балконе, чтобы все соседи вдохнули уюта домашнего очага.
Неожиданно физкультурник остановился и голосом Вархара скомандовал:
— А теперь на занятия шагом марш!
Вот черт! Варвар взял штурмом даже последний форпост — мои фантазии. И ладно бы сексуальные. Этот позор я бы еще пережила. Так ведь фантазии о доме!
Под привычные выкрики Вархара:
— Раз-два, раз-два! — леплеры припустили так, что я думала вот прямо сейчас у них запылают подошвы.
— Видала, какой энтузиазм? Какое рвение к наукам? — Вархар потер ладони. — Вот это я называю воспитательная беседа, — закончил, гордо вскинув голову и подозрительно приближаясь. — Хотя, на самом деле, я просто пообещал при малейшей промашке сдать их Мастгури на опыты. Под предлогом странного обморока на глазах всей кафедры. Вдруг сотрясение мозга? Воспаление глупости? Менингит, наконец! А то и вообще! Красная волчанка! Во! — проректор медленно и с чувством сокращал расстояние между нами до ничтожного.
Враз ощутив себя трепетной ланью перед совсем не трепетным тигром, я отступила к двери.
— Ну раз тут все без меня улажено, я пошла дальше работать? — пробормотала с робкой надеждой.
Вархар не ответил. Глазом не успела моргнуть, как он очутился у двери, ловко перекрыв самый удачный, легкий и нетравматичный путь к отступлению. Я с сомнением оценила окно проректорского кабинета.
Четвертый этаж, внизу с распростертыми объятиями ждут каменные плиты. Чтобы долететь до кустов, придется развить прыгучесть кузнечика и скорость вертолета.
Вархар проследил за моим взглядом, стрельнул глазами в Драгара и довольно произнес:
— Отличная идея, Ольга. Я давно хотел проверить — допрыгнет ли Драгар до кустов. Научный эксперимент и крайне полезный в случае войны или пожара. Ну? Давай, парень! Не вадь время! Мы ждем твоих подвигов! — проректор подмигнул Драгару и плотоядно улыбнулся. — Хочешь, помогу? Может быть, тогда разучишься пялиться на чужих женщин?
Драгар опасливо оглянулся, но уходить не спешил. Так и застыл справа от меня.
— А ну марш на кафедру! У меня к Ольге отдельный разговор! — вспыхнул Вархар, окатив Драгара взглядом, от которого еще недавно мне самой хотелось выпить все таблетки валерьянки разом.
— Я…в-вам еще нужен? — не сдавался Драгар, лишь слегка заикаясь. Только глаз его безнадежно задергался в нервном тике, и нервный пот капал с ладоней на пол.
— Иди, — обреченно отпустила я парня, от греха подальше. С Вархара станется. Выбросит Драгара в окно и скажет, что экспериментировал. Проверял — умеют ли электрики летать. А если и умеют, то хороши ли в приземлении. И так трижды. После чего парень, совершенно случайно, раз пятнадцать упал на кулак Вархара.
— Ольга! — весело подмигнул мне проректор, почти вытолкав помощника в дверь. Когда дар убеждения Вархара не добивал оппонента окончательно, Вархар добивал его более привычным и традиционным для варвара способом.
Я дернулась, пытаясь отскочить вправо, но проректор мастерски отрезал путь к отступлению. Я судорожно отпрыгнула влево, но путь к бегству, как всегда преградила стена. Нарочно они, что ли? Постоянно встают на дороге!
