Кэм прислонился к стойке одежды, чувствуя слабость.
«Что?» Лилит спросила.
«Что, что?» Кулак ответил.
«Я плохо выгляжу в этом, очевидно.»
«Я этого не говорил».
«Но ты подумал об этом».
«Если бы ты могла прочитать мои мысли, ты принесла бы извинения за тот комментарий».
Лилит потупилась на платье. «Это была шутка». Она замолчала. «Это глупо, я знаю, но, по каким то причинам, я… хотела тебе понравиться в нем».
Она вышла из примерочной, чтобы встать перед зеркалом снаружи. Кэм последовал за ней, наблюдая за ее пальцами, ощупывающими вышивку на ее талии. Он смотрел как шелестела юбка, как она скользила на ее бедрах раскачиваясь. И тут настала перемена в ее выражение. Ее глаза вновь стали мечтательными. Он сделал шаг ближе.
Было ли это возможно? Она что-то вспомнила из своего прошлого?
«Ты самое замечательное существо, которое я когда-либо видел,» сказал он прежде, чем он понял, что он делает.
«Мы должны пожениться в храме», — ответила она.
«Что?» Кэм удивленно заморгал, но затем к нему пришел ответ. Они говорили эти же слова друг другу раньше, на берегу реки, в земле Ханаанской когда в последний раз она надевала это платье.
Лилит встретила его взгляд в зеркале. Внезапно гнев затопил ее глаза, искажая ее черты. Она развернулся к нему лицом, полным ярости. Прошлое, которое она не могла вспомнить, вплывало рябью вперед, в настоящее время. Он мог видеть, что Лилит была смущена из-за того, что она злится и он был абсолютно уверен, что это было связано с ним.
«Лилит», — сказал он. Он хотел рассказать ей всю правду. Это разрушало его когда он понял, что она должна была чувствовать себя лучше, чем это было сейчас.
Но прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, Лилит расхохоталась. Смех был какой то фальшивый, не ее естественный мелодичный смех. «Что это было?» сказала она. «Я сожалею. Чувствую себя какой то идиоткой».
Кэм попытался засмеяться. «Шутка?»
«Может быть.» Лилит нервно дернула застежку на задней части ее шеи, как будто платье душило ее. «Но мой гнев чувствуется настолько реально как будто я хочу сорвать твое лицо с твоего черепа своими ногтями».
«Оу,» успел сказать Кэм.
«Но самая странная часть этого,» Лилит продолжала, изучая его, «является то, что ты ведешь себя, так как будто ты этого заслуживаешь. Я зла на тебя и я понятия не имею почему. Но это точно из-за тебя. «Она прижала кулаки к вискам. «Я схожу с ума?»
Он изучил вышитую виноградную лозу, поднимающуюся по ее туловищу. Он должен был вытащить ее из того платья.
«Слушай, мне понравилось другое,» солгал он, возвращаясь в раздевалку и беря современное синее платье в пол. Оно выглядело дешево и незапоминающимся рядом со свадебным платьем Лилит. «Позволь мне помочь тебе освободиться из этой старой вещи. Оно пахнет нафталином».
Но Лилит отстранила руку Кэма от застежек на ее шее.
«Я должна купить его». Ее голос был далеким. «Оно заставляет меня чувствовать себя, как… себя». Она подозвала продавца: «Сколько стоит это платье?»
«Я никогда не видела его прежде», ответила женщина-продавец мгновение спустя. «Либо оно недавно поступило, либо оно было в той куче в раздевалке, которая там висит уже целую вечность».
Но Кэм прекрасно знал откуда взялось тут это платье.
«Какова Ваша цена за него?» спросила Лилит и Кэм услышал как она расстегивает молнию на ее рюкзаке, чтоб достать кошелек. «У меня есть … два доллара и пятьдесят … три цента».
Кэм следовал за ней. «Возможно, ты не должна…»
«Хорошо,» сказала продавщица. «Платья по пятницам продаются за пятьдесят процентов и у большинства людей здесь немного другой стиль, чем… что оно. Я возьму ваши два пятьдесят три».
«Подожди…» попробовал остановить ее Кэм.
«Отлично», сказал Лилит, уходя от него по проходу по-прежнему в платье.
Когда Кэм переоделся назад в его одежду, он заметил крошечную вырезанную из дерева горгулью, сидящую на полке безделушек, выходящую видом на примерочную. Кэм
Лилит наконец помирились. Но Люцифер не мог допустить этого. Чтобы выиграть пари, ему была нужна Лилит, чтобы оставить ее пойманной в ловушке одержимой в ее гневом. И за все пребывание в Перекрестке она никогда еще не была более сердита на Кэма, чем в этот день когда она одела это платье.
Теперь, три тысячелетия спустя, она оденет его снова и будет чувствовать ярость на выпускном вечере когда Кэм больше всего будет нуждаться в ее прощении.
Пять дней.
«Я могу снять это уже?» Брюс спросил в субботу, пытаясь стащить футболку, которую Лилит завязала узлом вокруг его головы чтоб закрыть ему глаза.
«Ты сможешь снять это когда я скажу», сказала ему Лилит. С ее места в общественном автобусе Перекрестка она нажала желтую кнопку Выход, чтобы просигнализировать водителю сделать следующую остановку. Кроме пожилой пары, разделяющей друг с другом Twix впереди автобуса, Лилит и Брюс были единственными пассажирами.
«Она кусается,» заскулил Брюс. «И пахнет».
«Но это будет того стоять». Лилит зажала руками повязку над глазами ее младшего брата, ведь если бы она была им, то она бы точно подсматривала. «Теперь иди».
Живот Лилит всякий раз связывало узлом когда автобус скакал по очередной серии выбоин. Она была возбуждена. Она хотела, чтобы это было особенным, чтобы Брюс это долго помнил. Она не могла дождаться, чтобы увидеть его лицо, когда она покажет ему сюрприз.
Когда автобус остановился, Лилит повела Брюса вниз по ступенькам и через перекресток, затем остановился перед витриной, поглаживая карман, чтобы убедиться, что она взяла деньги, которые ей дала мама.
Когда ее мама обнаружила продукты, которыми был заполнен их холодильник несколько дней назад, она спросила Лилит, где она взяла их. Лилит солгала, она не собиралась просвещать мать в историю с Кэмом. Она сказала, что она давала уроки игры на гитаре ребенку из школы для небольших дополнительных наличных денег. Ее мама посмотрела на Лилит с подлинным удивлением и тогда она сделала то, чего Лилит никак не ожидала: она обняла свою дочь.
Лилит была так удивлена, что даже не отстранилась.
затем вчера вечером, когда ее мама вернулась домой с одной из работ, она постучала в дверь Лилит. Лилит как раз смотрела в свой шкаф, но она быстро закрыла его дверь, скрыв внутри странное белое вышитое платье. Она уже примерила его дважды после того как она вернулась из секонд-хенда. Оно делало ее чувства жаждущими чего-то того, что она не могла выразить словами. Оно никак не подходило к рок-н-ролльному стилю, но он подходило Лилит лучше, чем все, что она когда-либо носили. Она не могла прекратить думать о взгляде Кэма, когда она повернулась к нему в раздевалке в этом платье.
