В наказание за её своеволие он, конечно, мог ещё какое-то время не говорить правды, оставив её при своих надуманных тревогах. Но всё же предпочёл её не дразнить.
— Ты займёшь подле меня своё законное место как жена вождя Севера, — добавил он.
Теперь настала очередь Яры веселиться.
— Что-то не так?
Эйнар ожидал с её стороны чего угодно, но никак не смеха.
— Да. Ты кое-что забыл, вождь, — доверительно сообщила ему девушка.
— Неужели? И что же?
Она приблизила к нему своё лицо, и Эйнар уже было решил, что Яра хочет его поцеловать. Но она лишь тихо произнесла, задевая дыханием его губы:
— Ты забыл спросить согласия невесты.
А в следующий миг она ловко увернулась и бросилась прочь в сгущающиеся сумерки.
Чёрт их разберёт этих женщин! Что опять не так!?
Северянин ещё помедлил пару мгновений, воздев голову к вечернему небу, затем резко сорвался с места и понёсся следом за беглянкой.
— Хорошо, — выдохнул он, повалив Яру на прогревшийся за день мох. — Ты слишком горделива, чтобы признать мужское превосходство. Свою свободу ты ценишь превыше всего, я прав?
При этом Эйнар решил не возиться со шнуровкой и разорвал её рубаху одним движением, обнажая вздымающуюся грудь. Он тут же накрыл своей ладонью одно из полушарий, заставляя Яру извиваться, как куницу в силках.
— Слезь с меня!
— Я также допускаю, что тебе не нравится, когда не считаются с твоим мнением, — продолжал северянин, не обращая внимания на сопротивление.
Придавив свою запыхавшуюся добычу к земле, он навис над её лицом.
— Поэтому я спрашиваю тебя, Яра: ты станешь моей женой?
— Нет, — выдохнула она и резко подняла таз, перекинув вес викинга вперёд.
У неё почти получилось скинуть с себя могучее тело, но и Эйнар был начеку. Он зарычал от злости, на мгновение став самым настоящим волком, и резким движением перевернул Яру на живот.
— Почему? — запустив руку в огненную гриву и потянув её голову на себя, мужчина зашептал ей на ухо:
— Мне не нужно твоё согласие, Яра. Я просто хочу тебя понять. Мой брат тебя привлекает больше? Ты отказываешь мне, потому что хочешь его?!
— Нет.
— Тогда зачем ты со мной играешь?! — прошипел он ей в затылок.
Эйнар сжал её волосы в кулак, но сделать Яре по-настоящему больно не решался. Рука дрожала, а он всё медлил. Наконец, просто отпустил её гриву и, почувствовав, что Яра притихла, потёрся подбородком о её висок.
Девушка безучастно лежала щекой на мягком моховом покрове, а неподвижный взгляд был устремлён в одну точку.
— Я восхищаюсь тобой больше, чем могу выразить, — прошептал Эйнар. — Обещаю прислушиваться к тебе и относиться с уважением. Что тебе ещё нужно, Яра? Скажи, наконец, чего ты хочешь!
Да если бы она знала! Каждая её мысль, каждое действие противоречило друг другу. Это выматывало Яру, а разобраться в себе было ещё сложнее. Когда-то она была уверена, что любовью всей её жизни, её судьбой, был герцог Брей. Но оказалось, что это не так. Более того, она даже сомневалась, любила ли она когда-то Вильгельма по-настоящему. Потому что лишь воспылав чувством к язычнику, Яра поняла, что всё, что было до Вольфа, — всего лишь детская привязанность. При том, что ещё недавно она презирала язычников всем сердцем. Но и с Вольфом ей не суждено было соединить свою судьбу. А сегодня она отдалась мужчине, к которому даже чувством не прониклась. Неважно, каким чувством, поддаться слабости было слишком легкомысленно, и Яра за это стыдилась. А настойчивое желание этого синеглазого викинга сделать ее своей женой пугало.
Возможно, ей уже пора было смириться. Но природное упрямство девушки снова и снова заставляло ее выдумывать новые причины для отказа. Несносный ее характер противился естественному ходу вещей, и она вновь находила поводы, чтобы надеть на себя маску неприступной девы, хоть в глубине души она и чувствовала, что сопротивление бесполезно. Он такой же, как и его отец. И это подобие тоже сбивало с толку.
Неожиданно в голову пришла мысль, что она ужасно устала. Просто устала. Устала быть сильной, устала постоянно кому-то противостоять, кого-то защищать. Хотелось просто побыть слабой женщиной, за плечом сильного мужчины. Ведь большинство женщин именно в этом и находят своё счастье и предназначение.
Между тем Эйнар запустил пальцы ей в волосы и одной рукой принялся расплетать наполовину растрёпанную косу. Он хотел почувствовать их, хотел, чтобы они струились сквозь его пальцы. А желание овладеть ею вновь так никуда и не делось. Особенно сейчас, когда Яра успокоилась и была такой послушной и податливой.
Она вздрогнула и напряглась только тогда, когда Эйнар приспустил ей штаны, собираясь взять её по-животному, как самец берёт самку. И стоило ей встрепенуться, как мужчина вновь сцепил её волосы в кулак, прижимаясь к ней и давая почувствовать мощь своего тела и силу желания, как неоспоримый довод прекратить бесполезное сопротивление.
И Яра обмякла, уступая.
— Я хочу видеть твоё лицо, — тихо произнесла она и, помня о своём обещании, викинг перевернулся на спину, увлекая её за собой.
Очень осторожно он коснулся её обнажённой груди. Тело, светлое, как слоновая кость, и гладкое, как шёлк, трепетало от его прикосновений. И как бы Эйнару ни хотелось взять её грубо и неистово, он заставил себя быть неторопливым и нежным.
Глава 10
— Ты голодна?
— Нет.
— Уверена?
Эйнар сплёл их пальцы воедино, увлекая в глубь города, туда, где находилось его жилище. Ему не терпелось показать ей свой дом. Дом, который хоть и ненадолго, но станет и её домом. А Яра уже не слушала. Её внимание привлекла тщедушная фигурка, прикованная к столбу. Освещение было скудным, но и его оказалось достаточно. Это был едва ли подросток, а по английским меркам так вообще ещё ребенок. Его заковали в железный ошейник, словно какого-то преступника. Прислонившись к столбу, мальчик свесил голову и как будто спал.
— Так вы ещё и детей мучаете!
Пройти мимо такого варварства Яра не смогла: она упёрлась ногами в землю, и Эйнар вынужден был остановиться.
— За что с ним так жестоко обошлись? — её негодованию не было предела.
— Во-первых, он не ребёнок, — северянин прошёлся взглядом по съёжившейся худощавой фигуре мальчика. — На его руке браслет, а значит он — мужчина. И как любой мужчина, он должен нести ответственность за свои поступки.
Яра тут же хотела возразить, но Эйнар не дал ей такой возможности:
— И опережая твой вопрос: нет, я не знаю, что он натворил, ровно как и не имею никакого отношения к его наказанию.
— Но ты можешь его освободить, — девушка повернулась к нему лицом. — Отпусти его... Пусть это будет мне свадебным даром.
Эйнар прищурился, прекрасно понимая, кто отдал приказ, а также он понимал и то, что освободить мальчишку — значит пойти наперекор воле своей матери. Но и своей невесте он отказать не мог.
— Уве, — позвал он кого-то в темноте, не отрывая от девушки пристального взгляда, — принеси инструмент.
Парень, развалившийся до этого на деревянных ступенях, скрылся из виду, а вернулся уже со специальным инструментом. Вблизи не узнать его было невозможно — прямо перед Ярой стоял младший из сыновей Вольфа. Передав брату инструмент, он принялся её внимательно рассматривать. Ей даже показалось, что Уве хотел ей что-то сказать, но в последний момент, видимо, передумал.
Эйнар же молча направился к столбу, а несколько мгновений спустя железный обруч со скрежетом упал на землю, а сам пленник, пошатываясь и спотыкаясь, пустился наутёк.
— Ты довольна? — поинтересовался Волк у своей невесты.
— Довольна.
— Тогда пойдём, — он снова взял её за руку, увлекая в сторону своего жилища.
— Эйнар, тебя мать искала.
Услышав слова брата, Молодой Волк нехотя остановился и развернулся к Уве.
— Стэйн уже вернулся?
Его младший брат лишь пожал плечами. Весь город знал, что Стэйн с ног сбился в поисках чужестранки, которая сейчас была с Эйнаром. Целый день Уве не видел ни одного, ни второго.
