— Я не хотел, — произнёс Стэйн в темноту.
Вина и злость боролись в нём, не находя выхода. Ему действительно было жаль, он не хотел причинять ей боль. Но злость в его сердце так никуда и не делась. Пусть злился он не на Яру, а на своего брата, слишком много сейчас было поставлено на карту, чтобы оставить всё как есть. Он не только поднял против брата восстание, он вошёл на его брачное ложе, чтобы забрать себе его жену. Он, как и раньше, был полон стремления отомстить, а начатое нужно было в любом случае довести до конца.
Яра замерла в нерешительности. Когда они впервые встретились в тёмном жилище кузнеца в Винсдорфе, она чуть не убила его, и сейчас вполне могла это сделать. Стэйн знал это, так же как и она, но всё же он здесь.
Мужчина практически бесшумно обходил брачное ложе по кругу, и Яре ничего не оставалось, как двинуться в противоположном направлении. Она слышала каждое его движение и даже в незнакомом для неё месте без проблем ориентировалась в темноте. Яра могла бы убить сына Великого Вольфа прямо сейчас! Так почему же она медлила?..
— Где мой муж? — тихо спросила она, остановившись.
Стэйн продолжал сохранять молчание, тихой поступью он приближался к ней всё ближе. В этом доме он знал каждый дюйм, и даже не обладая Яриным чутьём, он ориентировался в темноте не хуже её самой.
— Не делай этого, — прошептала она, прекрасно понимая, что мужчину её мольбы не остановят.
Он был уже совсем рядом, девушка слышала его дыханье и чувствовала исходящую от него решимость. Тьма озарилась слабым свечением огня под кожей, а на руках Яры очертились прожилки.
Их взгляды встретились лишь на мгновенье — даже перед смертью второй сын Великого Вольфа оставался непоколебим в своих намерениях. Последнее, что увидел Стэйн, была одинокая слезинка, скатившаяся по лицу женщины, которую он желал больше всего на свете. Желал настолько, что готов был принять смерть от её рук.
Эпилог
Утро наполнило нормандский город светом, но не принесло радости в жизнь горожан. Вместо второго дня веселья, жителей ожидал траур и поминальные дни. Стэйн и Брунхильда были мертвы. Дом конунга практически не пострадал от огня. А вот площадь, как и жилище Олафа Крюконосого были сожжены Ярой. Её всё ещё бил озноб, сила огня выжигала её изнутри, и требовалось время, чтобы образовавшаяся пустота вновь наполнилась жизненной силой. Поцеловав жену, Эйнар взял её за руку.
— Пойдём.
Мужчина увлекал её за собой, и Яра послушно следовала за ним. Ладони Эйнара всё ещё кровоточили. Чем больше он бился в погребе, тем сильнее верёвки впивались в его тело. Они вонзались в кожу, испещряя её кровавыми полосами, но он продолжал бороться, разрывая их голыми руками.
Ему удалось освободиться ещё до того, как Яра ворвалась в жилище Олафа. Картина, которую она застала, заставила её пошатнуться и лишь с трудом устоять на ногах. Таким Эйнара она ещё не видела! В отличие от своего брата, он по жизни был сдержан и непоколебим, но сейчас её муж превратился в настоящего зверя. Только теперь она поняла, что означало прозвище Северный Волк. В этом Эйнар тоже походил на своего отца. При нём не было оружия, но оно ему было и не нужно. Весь в крови, он планомерно и жестоко убивал своих соплеменников. Всех, кто участвовал в заговоре. Яра подоспела как раз вовремя — силы были неравны, а у её мужа они и вовсе были уже на исходе…
О том, что было дальше, девушка старалась просто не думать.
Новый дом встретил их тишиной, в чаше на железной треноге горел священный огонь, а на постаменте пустовали кресла конунга и его жены. Собравшиеся здесь горожане молча расступились, пропуская нового вождя к своему законному месту.
— Ты в порядке?
Яра лишь кивнула в ответ, заставив Эйнара, глядя на неё, улыбнуться. Сначала он усадил свою молодую жену, после чего сам занял кресло правителя. В тот же миг напряжённая тишина взорвалась криками ликования. И лишь Яра, не отрываясь, смотрела на огонь в чаше, пока её руки не коснулась окровавленная ладонь мужа. Взглянув на него, она легонько сжала её своей ладошкой.
# # #
Как и предвещал Яре в вещем сне Великий Вольф, Гёталанд изменился. А следом перемены охватили и весь Север. Корабли русов, в отличие от быстроходных суден викингов, имели высокие борта и посадку, они отлично сгодились для торговли. Это была идея Яры, а Эйнар, как и обещал изначально, прислушался к своей жене. В итоге это и положило конец завоевательным походам в другие земли. Не сразу, потребовалось время, чтобы северяне отказались от устоявшихся привычек, которые формировались в течение многих веков. Но всё же Яра добилась своего — со временем северяне переключились на торговлю, а их заморские походы способствовали лишь открытию новых земель и установлению связей с другими народами мира.
Долго правил Эйнар, а Яра всегда была рядом, помогая ему советом и делом. И было у них трое сыновей, которых они воспитали в чести и любви. Яра старалась привить им принципы и стремления, которые были ей близки, даже несмотря на то, что Эйнар хотел видеть в них сильных и могучих воинов. В общем-то, именно так и получилось.
Старший принял от отца бразды правления, когда настал его час. И не было воина сильнее и отважнее, чем он, а Север не знал правителя справедливее и мудрее. Ему удалось то, о чём Великий Вольф мог только мечтать, — обьединить гордые и непокорные северные земли воедино и стать правителем великого и могущественного народа. Два других брата преуспели в мореходстве и открытии новых земель. Процветал и богател народ норманский, из уст в уста передавая саги о саксонской деве с красными волосами, о Вольфе Северном Волке о его сыновьях Стейне и Эйнаре, которые стояли у истоков силы и мощи северной страны. Которые проливали кровь во имя того, чтобы эта страна всегда оставалась под прокровительством Одина, но жила без войны целую тысячу лет.
Конец
