Серафим - Оливия Вильденштейн

– Почему?

Я выпустила воздух уголком рта.

– Почему ты такой бестолковый в этом вопросе?

Он скрестил руки на груди.

– Потому что еще никогда не встречал ангела, который отказывался бы демонстрировать свои крылья.

– Что я могу сказать? Я уникальна.

– Селеста… – Он снова это сделал. Прорычал имя, будто оно представляло собой вполне адекватное полное предложение.

– В гильдии меня прозвали крылышком.

– И?

– Будь у тебя крошечный пенис, стал бы ты его демонстрировать? – Вопрос сорвался с уст прежде, чем я успела подобрать метафору получше. Насколько я знала, архангел не так уж щедро наделен. Большие объемы могут казаться обманчивыми… Я убедилась в этом на собственном опыте.

Его глаза округлились.

– Крылья не гениталии.

– Разве нет? Тоже эрогенные зоны. – Кто-нибудь, заберите лопату из моих рук.

– Я обещаю не трогать их против твоего согласия.

Ничего себе.

– Но причина моей сдержанности не в этом. – Я покраснела? Очень надеюсь, что нет. Мне стало немного жарче, чем прежде, но это, вероятно, потому, что Элиза закрыла дверь террасы. Ох, постойте… Она широко раскрыта. Я дернула ворот топа. – Мои крылья просто смешны. Они выглядят как реквизит для маскировки.

– Крылья бывают разных размеров и цветов, Селеста. Все они прекрасны.

На этот раз я полностью закатила глаза.

– Ох, прошу…

– Кроме того, ты трогала мои… Снова. – Он опустил подбородок, чтобы лучше рассмотреть меня поверх своего орлиного носа. – Без моего согласия, смею добавить. Самое меньшее, что ты могла бы сделать, это показать свои.

– Этому не бывать. И мне жаль, что я взъерошила тебе перья, Сераф. Я очень непредсказуемый и вспыльчивый человек. В моей компании тебе действительно следует держать их при себе.

Вздох заставил резкую линию его челюсти расслабиться.

– Тогда хотя бы запрись в комнате и взгляни на них.

Я сглотнула, колени внезапно стали резиновыми.

– Этого я тоже делать не желаю.

– Почему?

– Потому как… Что, если не будет новых перьев?

– Будут. Я в этом уверен.

Еще один комок слюны проскочил в мое горло.

– Разве ты не можешь просто вызвать кого-нибудь и попросить проверить голоранкер?

– Могу, но я хочу, чтобы ты повернулась лицом к своим крыльям.

– Они у меня на спине, так что довольно трудно повернуться к ним лицом.

Он втянул воздух.

– Ты понимаешь, о чем я.

Я закусила нижнюю губу.

– Ладно. – Прежде чем успела усомниться в себе, я вошла в ближайшую спальню – Мими – закрыла дверь и встала перед зеркалом в полный рост. Набрав полную грудь воздуха, я позволила своим ненавистным придаткам материализоваться и растянула их до упора, что было не так уж и сложно, учитывая их небольшой размер. От их вида, от их скудости у меня на щеках появился румянец.

Я перестала смотреть на то, чего там нет, и вместо этого принялась искать то, что могло бы быть. Слегка повернувшись, я прищурилась. Края обоих крыльев покрыты чем-то похожим на стриженую фиолетовую норку. Наверное, я ахнула, поскольку в следующий момент в дверь заколотили.

– Селеста? – Тон Ашера звучал грубо и более чем безумно. – Могу я войти?

Я заставила крылья исчезнуть, поскольку начала понимать, насколько импульсивным может быть архангел. Он вошел бы, даже если бы я сказала «нет».

Разумеется, дверь распахнулась. При одном взгляде на мои блестящие щеки от лица Ашера отхлынула кровь.

– Возможно, еще слишком рано. Иногда требуется некоторое время, чтобы появились новые перья.

Я смахнула слезы ладонью, пытаясь растянуть губы в улыбку, но они слишком сильно дрожали.

– Они появились.

– Они… Тогда почему ты плачешь?

– Потому что я… – Что я? Гордилась собой? Преисполнилась надеждой? В конце концов я выбрала слово, которое включало в себя оба варианта. – Потому что я счастлива.

– Слава Элизиуму, что я бессмертен, иначе твоя непредсказуемость уже несколько раз остановила бы мое сердце.

Я улыбнулась. Затем рассмеялась. А потом я еще немного поплакала, потому что, возможно, это все же не такая уж несбыточная мечта. Мне еще далеко до вознесения, но за один день я заработала восемьдесят два перышка.

Архангел просто улыбнулся. Совершенно самодовольно, но я не стала его дразнить, потому что эти перья… Я обязана ему за них. И хотя я не поблагодарила его вслух, уверена, что мои блестящие глаза и изогнутые губы передали благодарность.

– Укажи мне на следующего грешника, Сераф.

Улыбаясь, он сказал:

– Почему бы тебе не одеться, пока я припишу его к тебе?

– Я одета.

Его губы сложились в тонкую линию, в которой не осталось ни капли веселья.

– Ладно. Пойду надену стринги.

Рефлекторно его глаза опустились на мои очень короткие шорты, и его кожа, обычно такая гладкая и золотистая, покрылась небольшими пятнами.

Я похлопала его по руке, направляясь к выходу.

– И штаны. – Я ухмылялась всю дорогу до своей спальни.

Почему мне так нравилось нервировать серафима? О да, потому что у меня это хорошо получалось, а я любила делать то, в чем хороша. Например, выполнять миссии. В этом я, очевидно, тоже преуспела.

Про себя я поблагодарила Вселенную за исполнение желания, хотя она, вероятно, не приложила к этому руку.

В отличие от Ашера.

Натянув кожаные легинсы, я вернулась в гостиную, готовясь выразить свою благодарность, но архангел улетел.

В тот единственный раз, когда мне хотелось, чтобы он был рядом…

Нездоровая пища, которую я поглощала, пока изучала свою новую грешницу, тяжелым грузом осела в желудке, не потому, что женщина казалась особенно сложной или пугающей, а потому, что ко мне вернулось, притом быстро, давление успеха.

Фернанда, грешница с тридцатью двумя баллами, выманивала у женатых мужчин миллионы долларов. Она начинала с того, что соблазняла их, заводила длительные романы, документировала свидания, а затем угрожала показать женам фотографии, сообщения и электронные письма, которые она собирала в течение недель, проведенных с ничего не подозревающими мужчинами. Она обманула шестерых и теперь была гордой обладательницей квартиры на Парк-авеню, подаренной одним любовником, дома в Лондоне, любезно предоставленного другим, загородного особняка на побережье Амальфи, купленного еще одним несчастным, и внушительного банковского счета, которым ее обеспечили все шестеро.

Моя задача: положить конец ее блудливому, хотя и прибыльному бизнесу.

Я обняла роскошные орхидеи, купленные в качестве билета до ее квартиры, и вошла в здание, направившись прямо к стойке консьержа. Позвонив моей грешнице, консьерж проводила меня к скоплению лифтов. Самый дальний из них она активировала бейджиком, нажала на кнопку 38, а затем отступила, чтобы двери смогли закрыться.