«Опять дорога и страшная тряска», вздохнула заложница.
И позавидовала Тилю. Юноша слишком ослаб после ранения, и Святослав распорядился оставить его в форпосте до полного выздоровления. Командир «Щита» заверил, что обеспечит парню надлежащий уход, и когда тот окрепнет — отошлет или в Стифополь, или отпустит домой.
Новое утро выдалось хмурым. В безветрии мрачнели облака. Птицы вяло щебетали из гнезд.
На юго-восток ехали до вечера. Заложница то и дело потирала затекшую шею, разминала поясницу или суставы и, всякий раз морщилась, подскакивая на кочке. Ближе к ночи остановились на ночлег. Едва голова Софии коснулась лежанки, она уснула. А следующим утром все повторилось — Святослав вырвал из объятий сна, а пыль дорог окутала пресной желтоватой завесой.
После полудня зарядил противный дождь.
Одежда и плащи промокли, седельные сумки разбухли, а каменистый тракт почернел и стал скользким. Дымка фыркала и недовольно жевала удило. Девушка чувствовала себя не лучше. Словен и Тис подбадривали ее шутками, но настроение заложницы только ухудшалось. Сударь Посланник, ехавший в двух шагах впереди, тихо переговаривался с воеводой, Рогнедом, иногда Юрием, и ею не интересовался. Она отчетливо слышала обрывки слов: «Дом Железного Вепря», «Туманные горы», «предательство», «Будиш и Николай», но уловить нить разговора не могла.
Кроме того, память предательски напоминала о беседе у озера, выхватывая странный и пугающий, но такой притягательный взгляд Святослава. София боролась с собой, уверяя — это всего лишь игра звезд и озерной воды. Но чем больше сопротивлялась, тем сильнее очаровывалась. Близость манящих и ласковых губ северного князя сводила с ума, будоражила и отравляла кровь желанием.
«Он враг, мой враг, — девушка винила она себя в слабохарактерности и беспрестанно повторяла. — Лжец и лицемер. Не верь ему. Он обманет, использует и предаст».
Пока отряд преодолевал лигу за лигой, она старательно выжигала из сердца доверие и уважение к Посланнику. Испытывать к нему и его отряду, другие чувства кроме ненависти — нечестно и подло. Утомительная борьба с собственной слабостью все же принесла свои плоды. Уже к полудню сердце Софии переполнилось недоверием, а к вечеру окончательно закаменело.
… Тракт, свернув на север, плавно пополз под уклон.
Темные пряди туманов рассеялись, опав на деревья и кусты вуалью призрачного сияния. Повеяло сырой горечью побережья, ароматами дикорастущих череды и зверобоя. София видела, как в прорехах листвы мелькали неспокойные свинцовые волны, утекая не к горизонту, а, казалось, до самих облаков.
Заложница и понятия не имела, что в Лейде есть море. Да еще так близко от столицы. Она всегда считала северное княжество вотчиной бесконечных рек и бездонных озер, что разбросаны по снежным просторам, склонам ледяных гор и дремучим лесам, и очень удивилась.
— Холодный Синий Исполин, — вполголоса пояснил Словен, — и хотя издревле Лейд принято считать Страной Рек и Озер, море для нас священно. Мы почитаем Морского бога в праздник Синего Света и в последний день осени приносим ему дары.
Вздрогнув от грохота бурных волн, София призналась:
— Аргчане никогда не называют Лейд Страной Рек и Озер.
— Знаем. Вы зовете наши земли Страной Льда, а нас — дикарями.
Княжна виновато пожала плечами. Словена это не тронуло.
Спустя лигу каменистое побережье наводнили валуны и обломки камней; отряд забрал южнее и поднялся на скалистый утес. Скользкая, непредсказуемая тропа побежала вдоль обрыва.
Вдруг ее внимание привлекли пестрые точки на северо-востоке.
— Там город?
— Он самый, — подал голос Тис. — Саом — город развлечений и не только.
— Не только? — Софию искренне заинтересовал необычное поселение, отстроенное на скале, висевшей над морем.
— Как вам объяснить, княжна.
— Словами, брат, словами.
— Да тут словами можно не обойтись.
— А ты попробуй, — веселее подбодрил Словен.
— Видите ли, княжна. В Лейде Саом называют не столько городом развлечений, сколько городом грехов. Игорные дома, подпольные бои, Лавки Удовольствий, торговля дурманными благовониями — всё это Саом. Приют наемников, шлюх и торговцев вне закона.
— Куда смотрит Верховный Правитель? — Возмутилась девушка.
— Город появился задолго до восхождения на трон Его Светлости Романа. Потому он его не трогает. Между княжеским Домом и владельцами города давняя негласная договоренность. Стража и служивые князя не вторгаются город, а владельцы Саома в свою очередь не высовываются за границы города и не распространяют порок.
— Между прочим, в Саоме действует необычное правило.
— Какое?
— Там запрещено рожать детей. Если такое случается, родственники «провинившейся» платят городскому Главе огромный штраф.
— Дикость, — выдохнула София.
— Как знать, — одновременно ответили юные близнецы и заметили, как загорелись глаза Софии.
На дне неглубоко ущелья блеснула искра.
— Что там?
— Я достану, — крикнул Словен и ринулся вниз прежде, чем София успела остановить безрассудного парня, поразившего решительностью и бесстрашием.
Уроженцы Дома Серебряного Волка, как успела понять девушка, были совсем не такими, какими она их себе представляла. Благородны, честны и отважны. Воины, идущие тропой чести. Единственным исключением стал Семеон, но, как известно в «семье не без урода».
Пока заложница с восторгом любовалась суровой красотой северного края, Святослав и Добрыня получили дурные вести, принесенные дозорными.
— Тропы ослежены, Святослав. Много сломанных веток и следы от колес всего в тридцати лигах отсюда.
— Засада? — Гаркнул помрачневший воевода.
Посланник сосредоточенно осматривал голые молчаливые хребты, накрытые дождливым туманом.
— Вероятно.
— Ночью?
— Не раньше.
— Командир, выслать людей на разведку?
— Не имеет смысла. И так ясно — нападут большим числом. На открытой местности их не одолеть. Надо искать укрытие.
— Подадимся в Саом? — Предложил татуированный Юрий.
— Так себе мысль, — бросил Святослав.
Рогнед, жующий горькую тростину, перекатил ее по губам:
— Мы в губернии Онен, так? — И получив кивок, продолжил: — Лигах в сорока к юго-востоку лежит уединенная обитель Тех, кто Оберегает. В это время года там тишина. До празднества Середины Лета братья запирают ее для пилигримов, но тебе отказать не посмеют.
— Сорок лиг, — Святослав прищурился. — Часам к семи вечера будем там. Выезжаем.
София и близнецы вернулись вовремя. Легкий румянец возбуждения на щеках девушки не укрылся от Посланника, бросившего на довольную (именно, довольную) княжну мимолетный холодный взгляд. Радость от нечаянной находки, как ветром сдуло и София, потупив взор, поплелась к седлу, сжимая «драгоценный осколок» в левом кулаке.
Принимая от Святослава помощь, отвернулась и, очутившись в седле, ограничилась коротким:
— Благодарю.
И покрепче сжала камень в руке.
Им оказался рубин. Братья рассказали, что венец Великого князя Романа венчает этот кроваво-красный самоцвет. А еще они были уверены — это знак, оказанный ей Властелином Небес. На счет этого София сомневалась, но рубину обрадовалась. Никогда обездоленная сирота еще не владела чем-то дороже редкостной рукописи «Легенды Севера» и вряд ли будет владеть.
Век заложников короток; еще одного такого чуда с ней не случится.
* * *
Еще на подъезде к Ордену воздух наводнили громкие крики, а дорога показалась разворошенным ульем. Сотни пеших мужчин, женщин и детей с обозами неторопливо шагали мимо. Вразрез с ожиданиями северян — узорные врата Обители Тех, кто Оберегает были настежь распахнуты и все эти массы беспрепятственно втекали внутрь.
— Тихая, уединенная обитель, да, Рогнед? — Едко заметил Юрий, ткнув сотоварища локтем.
Внутренний двор кишел еще большим народом. От толпы отделился низенький тощий мужчина с одутловатым лицом. Бритая голова посверкивала, как отполированный монолит и подрагивала на тонкой шее, сотрясаемая легким приступом лихорадки. Спеша навстречу Святославу, он сурово прикрикнул на одного из братьев ордена и успел раздать несколько поручений младшим послушникам.
