- Надеюсь, ты позаботился о Кэти прошлым вечером, Юу-сан, - выпалила Юки с загадочной улыбкой, мое сердце замерло.
Томохиро раскрыл рот, но не смог вымолвить ни слова. Его лицо побледнело.
- Так вы были вместе прошлым вечером? – спросил Ишикава.
- Юки! – прошипела я.
- Не были, - ответил Томохиро.
Юки растерялась.
- Но…
- Не были, - эхом отозвалась я. – Мне пришлось весь вечер помогать тете с бумагами. Ужасно скучно. Так, я опоздаю на дополнительные занятия. П-простите.
И я могла поступить только так в этой ситуации. Убежать. Юки и Танака следовали за мной, а я пыталась затерять в парке Сунпу, но не могла. Я знала его слишком хорошо. Рядом послышались колокольчики фонтана, я замедлилась, хватая ртом воздух.
- Кэти, стой! – позвала Юки. Они с Танакой вскоре поравнялись со мной.
- Разве я не просила, не говорить никому? – сказала я.
- Мне так жаль! Я думала, что ты имела в виду только тетю!
- Стой, а почему это секрет? – спросил Танака.
- Не секрет, - сказала я, пальцы запутались в волосах. – Просто… - сколько я могу им рассказать? Лучше им знать меньше. – Я не хотела, чтобы о нас знал Ишикава. Он страшный.
- Прости, - снова извинилась Юки. – Я куплю мороженое. Расплата.
А что поделаешь? Сделанного не изменить.
Танака говорил о пирожных и напитках, пока мы шли, я заставляла себя не оглядываться. Руки сжимались в кулаки. Я пыталась отвлечься на красоту парка Сунпу, но зелень пожелтела из-за жары. Я надеялась, что Томохиро врал лучше меня. Он ведь делал так не первый раз.
Мы купили огромное мороженое в палатке на станции Шизуока, в вафельных рожках притаилось мороженое со вкусом зеленого чая и начинкой из сладких бобов, шарики с ванилью и клубникой, дыней и манговым соусом поверх всего. Я пыталась забыть обо всем и насладиться моментом нормальной жизни.
С каких пор поедание сладких бобов в вафельном рожке на станции стало нормальным?
На последней тренировке кендо Ишикава снова попытался заговорить. Я пила воду, закинув назад голову и прижав к губам бутылку, когда он резко приблизился. Я едва не выплюнула в него всю воду.
- Грин, - тихо сказал он. – Юуто мой друг. Я не понимаю, почему он скрывает это от меня.
- О чем ты? – сказала я, стараясь сохранять спокойный тон. Я и не замечала, какие глубокие у него глаза, а взгляд такой, словно он охотится.
- Слушай, - сказал он, легонько обхватив рукой мое запястье. – Юуто говорил тебе о Ками?
- О богах синто? – спросила я. Ишикава выругался сквозь зубы. Позади нас раздавались вопли киай и стук шинаев друг о друга.
- Притворяйся, сколько хочешь. Ками после войны оказались разделены. Но теперь они пытаются в тайне объединиться. Это продолжается уже десять-двадцать лет. И далеко не все Ками такие белые и пушистые, как Юуто.
Он склонился ближе, жаркий шепот касался моей кожи.
- Юкудза – не самые опасные люди в Японии. Откуда тебе знать, что сделают эти Ками с Юуто?
Я замолчала. Он это придумал? Томохиро не говорил о тайном обществе таких, как он. Да и не было в небе каждый день летающих существ из чернил. Люди бы заметили.
Я колебалась, глаза Ишикавы мерцали. Его губы изогнулись в улыбке, словно он радовался, что убедил меня в правде. Я не знала, лгал ли он об остальных Ками, но я знала, что должна защитить Томохиро.
- Ишикава, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Видимо, у меня все еще плохо с японским.
Свет в его глазах угас, он закричал мне в лицо, тряся головой.
- Не говори ерунды!
- Эй, эй! – крикнул Ватанабэ-сенсей. – Ишикава, Грин, вернитесь к кири-каеши!
Ишикава вздохнул, его плечи напряглись, пока он пытался взять себя в руки. Рука на моем запястье сжалась крепче.
- Думаешь, только я видел дракона? – порывисто прошептал он. – Тогда ошибаешься. Юуто не признает, но ты можешь его спасти, Грин. Я могу помочь ему. Давай защитим его от них, - он отпустил мою руку и ушел, размахивая шинаем, не дождавшись моего ответа.
Я дрожала, казалось, что меня вот-вот стошнит. Я ворвалась в раздевалку и сползла на пол, заливаясь слезами. Где правда? Что происходит? Все это явно было ложью, чтобы я все рассказала. Я не могла перестать плакать и сбежала из зала раньше, чем в раздевалку пришли другие девочки, раньше, чем Ишикава смог еще раз пересечься со мной. Я пробежала по краю зала, чувствуя, что Томохиро следит за мной, пока я скрывалась из виду.
Мама Юки забрала меня в семь утра и увезла на станцию Шизуока. Диана была занята подготовкой к конференции учителей в Осаке, а потому прощание было быстрым, мы уехали. Поезд шинкансен мчался по Хонсю, основному острову Японии. Я смотрела в окно на рисовые поля и сотни домиков, способные выдержать землетрясения. Юки взволнованно говорила, что мы едем на скорости двести миль в час, но от этого у меня всю дорогу болели уши.
Мы с Юки сошли со скоростного поезда в Хиросиме и сели в обычный красно-белый паровоз в Мияджиму. Вдали виднелись огромные врата тории, ярко-оранжевая арка отражалась в синей воде.
Храм Итсукушима стоял на столбиках над волнами, что окружали сооружение с извилистыми оранжевыми коридорами. Этот вид резко контрастировал на фоне синего неба и темно-зеленого леса, у меня перехватило дыхание.
Юки сжала мою руку.
- Красиво, да? Только за это я и люблю посещать брата.
Я усмехнулась.
- Он так ужасен?
- Хуже, - сказала она, мы рассмеялись. Я вдыхала морской воздух, шум паровоза гремел в ушах. Но я чувствовала дрожь предвкушения каникул с друзьями.
Но стоило мне закрыть глаза, и тут же вспоминался чернильный дракон, а слова Ишикавы пробуждали сомнения. С чем столкнется Томохиро во время дополнительных тренировок кендо? Выстоит ли против Ишикавы?
Если тайное общество Ками все же существовало, да еще и такое опасное, почему тогда он мне об этом не рассказал? Или он не знал? Тогда откуда знал Ишикава? Словно я могла поверить, что якудза – хорошие.
Сколько бы я ни прокручивала в голове наш разговор, я не могла поверить. Что-то не сходилось.
Паровоз остановился, а брат Юки уже ждал нас и дико махал.
- Ниичан! – крикнула Юки.
- Юки! – отозвался он.
Ниичан был низким и худым, был ужасно похож на Юки. У них были одинаковые круглые лица и тонкие пальцы.
- Рад тебя видеть, - сказал он, когда мы спустились на перрон Мияджимы. – А это твоя подруга Кэти?
- Рада встрече, - сказала я, мы поклонились.
- Я Ватабэ Соуске, - сказал Ниичан. – Можешь называть меня и Ниичан, если захочешь.
