Покосилась на дракона. А что я к нему испытываю?
Несмотря на то, что он заставил меня выйти за него против воли, я не испытывала жгучей ненависти. Его решение было понятным и будь я на его месте, поступила бы так же.
Пожалуй, несмотря ни на что, я уважаю мужчину рядом со мной и даже немного восхищаюсь его силой духа и самоотверженностью, благодаря которым он не дал своему народу пропасть. И от этого только тяжелее становится на сердце, стоит представить, как собираюсь поступить…
Пока мы идем в нужную нам сторону, я и не думаю бежать. Тут ошибаться нельзя и момент надо выбрать идеальный.
Но чтобы не думать о муках совести, я все же заговариваю с драконом. Зачем терять время в пустую.
К тому же я хотела кое-что проверить.
– Я хотела кое о чем спросить, – начинаю осторожно.
– Спрашивай, – легко соглашается дракон.
– Ворлиан, его называют сыном предателя, – захожу издалека, окольными путями хочу выяснить хоть что-то. – За что?
Вейрон лишь бросает на меня взгляд, в котором едва заметно недовольство, но все же отвечает.
– Из-за его матери. Она пыталась устроить переворот в свое время. Настроила своего мужа свергнуть меня, но ничего не вышло, как видишь.
– Но она жива, – удивляюсь я драконьему милосердию. – Ее никак не наказали?
– Почему же, она носит клеймо предательницы, как и ее сын, хотя ему тогда было всего лишь четыре. И оба они дали клятву никогда не поднимать оружие против меня.
– Клеймо? – переспрашиваю, чувствуя, как перехватывает дыхание. Правда, которую я еще не до конца осознала, уже ударила обухом по голове.
– Да, символ кандалов, цепь с двумя кольцами, что значит – связанный клятвой предатель.
Я чуть не затормозила и не повернула назад.
Ответ все время лежал на поверхности. Но я сложила два и два только сейчас. После того как Вейрон описал символ, выжженный на запястье ведьмы. Той самой ведьмы, которая не позволила от него сбежать в Колдероне и пытается заставить убить.
Глория и есть та ведьма, сестра Беаты. Она же главный кукловод.
И я уверена, что это именно она являлась мне в том жутком образе.
Похоже, она нашла способ обойти клятву, данную Вейрону.
Но как объяснить дракону, что все это время враг, которого он искал, затаился под самым носом? Объяснить, что именно Глория им нужна. А моя Беата ни в чем не виновата…
Увы, я точно знаю, что не смогу сказать даже самое простое – это все она. Печать молчания не позволит. А если попробую опять сопротивляться, может, и убить. Жаль, мой опыт по использованию ведьмовской силы слишком скудный. Может, я бы что-то и придумала.
Путь оказался неблизкий. Но короткие остановки не давали сильно устать.
– Мне кажется, для девушки в положении это слишком тяжелое путешествие, – все-же прихожу я к выводу, когда мы добираемся до ущелья.
Впереди виднеется утес с остатками стены старой сторожевой башни. Ущелье – это короткий путь к одному из входов в гномьи пещеры.
Кстати, как раз южная сторона.
Я слышала, вход завалило несколько лет назад, но узкая щель осталось, кто-то из деревенских, если мог пролезть, пользовались им.
То, что Вейрон привел меня именно сюда, настоящая удача. Сама я и не вспомнила об этом месте.
– Вон там есть старая каменная лестница, она вела к башне, теперь к ее развалинам, тот утес как раз достаточно высоко, – поясняет Вейрон. – Но ты права, путь не простой. Справишься?
– Конечно.
С сомнением оглядела лестницу зигзагом уходящую к утесу.
В себе я не сомневаюсь. Но вот как быстро потом получится спуститься вниз? Путь к заваленному входу проходит где-то внизу ущелья. Придется возвращаться.
Ладно, если что буду импровизировать.
Конечно, это не лучшая стратегия, когда на кону жизни людей. Но что мне остается. Бездействовать я не могу. Открыть все Вейрону не дает печать. А если расскажу про Беату – это ничего не поменяет. Потому что его враг Глория. Но сказать я ему об этом не могу… Чувствую себя ослицей, ходящей по кругу.
Успокоив себя, что поступаю правильно, привязываю Агату к ближайшему дереву. На мгновение показалось, что за кустами, в глубине леса кто-то стоит, но стоило моргнуть, как мелькнувшая тень превратилась в птицу, порхнувшую на дерево.
Дошла до ручки, мерещится всякое…
На лестницу я пошла первой. Вейрон за мной.
Никогда раньше не боялась высоты. Но после «полетов» с драконами какой-то страх появился. Поглядывая вниз с узкой лестницы без ограждений, я сильнее прижимаюсь к скале, и голова немного кружится.
Невольно в голове проносится все, что случилось после появления в долине драконов. Моя жизнь круто изменилась. И только сейчас я понимаю насколько спокойно жила. Не считая пропажи отца и Калеба. Раньше мне казалось, что полтора года их отсутствия прошли словно один день, и они ушли в экспедицию только вчера. Но за короткое время, пока я под властью драконов, мне начинает казаться, что их нет со мной целую вечность. Одно утешение – ведьма показала мне, что они живы.
Точнее, жив Калеб. Но я чувствую, и отец где-то рядом с ним.
Подняться пришлось высоко, наверху небольшой пятачок утеса. От стен башни осталось не больше метра, получилось ограждение от пропасти. Жутко высоко, но открывшийся вид того стоил. За густым лесом вдали виднеются острые башни замка Брэмов. Долина, окруженная горами и река на горизонте. С той стороны и пришли драконы.
Погрузившись в свои мысли, подхожу к краю и смотрю вниз.
Высоко, очень высоко. Пожалуй, даже самая высокая башня в замке не настолько высокая. Невольно отступаю. Но натыкаюсь спиной на Вейрона, незаметно подошедшего сзади. Сердце делает кульбит. Но не от страха. Его близость немного пугает, но больше волнует. И отчасти успокаивает.
– Здесь красиво, – замечаю я.
– Поэтому я и хотел привести тебя сюда.
Оборачиваюсь, чтобы взглянуть на дракона. Он смотри вдаль и выглядит безмятежным. Наверно, даже не представляет, что я собираюсь его оставить и сбежать. Но точно не сейчас… Вейрон кладет ладони мне на плечи, мягко удерживая. Будто боится, что я сигану вниз.
Нет уж. С меня полетов достаточно. Если и спускаться вниз, то только по ступеням.
– Красиво, но, чтобы решиться прыгнуть вниз… – запинаюсь, пытаясь подобрать слова помягче, но не выходит. – Надо быт полной дурочкой.
Дракон тихо смеется и отстраняется.
Из своей дорожной сумки он достает плед. Расстилает его на низкой траве.
– Ты считаешь, что меня невозможно полюбить? – бровь дракона изгибается, он смотрит на меня выжидающе. Но по лукавому блеску во взгляде я понимаю, что он не злиться. А вопрос – провокация.
– Я не это имела в виду, – отчего-то меня смущает его вопрос. И я точно не собираюсь отвечать на него.
Откинувшись на плед, я уставилась в небо, стараясь не смотреть на дракона. Он, к счастью, поставил между нами преграду в виде наших дорожных сумок.
Услышав, как дракон зашуршал свертками, я приподнимаюсь на локтях. Заметив два больших бутерброда, я тут же почувствовала, как страшно проголодалась. С удовольствием беру протянутую еду.
К тому же это прекрасная возможность уйти от темы разговора, которую задал дракон.
Но стоило закончить с трапезой и запить еду некрепким вином, как он вновь задал свой вопрос.
– Так значит, это возможно? – спрашивает Вейрон. Его поза обманчиво расслабленная. Он лежит на боку, опираясь локтем на колено, другой рукой подпирает голову и смотрит то в даль, то на меня. Я не сразу понимаю, о чем он, поэтому дракон поясняет. – Ты бы смогла меня полюбить?
Последний глоток вина проходит тяжело, я чуть не подавилась от таких вопросов!
Смотрю на мужа, и не знаю, что сказать.
Да и нет тут точно не подходят. Отвечу первое – предам Калеба и себя, свое прошлое. Второй ответ язык не поворачивается произнести почему-то.
Дракон внимательно смотрит на меня, ожидая ответа. Кажется, будто ловит каждый мой вдох.
Мимо пролетает, громко каркая, ворона, отвлекая меня от раздумий. Еще и со скалы посыпались мелкие камни, с эхом скатываясь в ущелье. Но, от ответа мне было не уйти.
