Что-то из всех перечисленных симптомов я помнила с момента первой беременности. Чего-то со мной не случалось до недавнего времени.
— Ветром надуло? — лукаво спросил король.
— С чего бы это? — я огрызнулась. И тут же покраснела. — Нет. Не может этого быть.
— Почему это не может? Все даже возможно, — вмешался в наш разговор с монархом Руан. И так многозначительно посмотрел, что все присутствующие сразу поняли кто приложил руку к беременности.
Ну, может быть, и не руку, а кое-что поинтимнее, но тем не менее постарался. От души.
Я вспомнила как Руан старался, дорвавшись до молодого тела. А ведь оно было девственно и невинно до поры до времени. Ничего не мешало молодому телу забеременеть, ведь мы не предохранялись.
— Вот дура, — протянула я, вспомнив о том сколько раз мы с Руаном взлетали к небесам. Его пушка била без промаха. Всякий раз отправляя нас в нирвану чистого удовольствия.
— Да ладно тебе сокрушаться, милочка, — королева перешла на «ты». — Дети это счастье. Где один, там и второй. Выкормите. Руан богатый жених.
Я бросила быстрый взгляд в сторону.
Хозяин моих лучился от удовольствия, медленно попивая вино, которого меня лишили. В разговоре он не участвовал, но слушал внимательно.
Кажется, кое-кто просчитал несколько шагов вперед. И от открывающихся перед ним перспектив у кое-кого захватило дух.
Я знала о чем он думает.
Ребенок это возможность оставить меня в этом мире.
И вот тогда-то я поверила, что королева права. У меня будет ребенок. Еще один.
От осознания закружилась голова, а в животе заурчало.
— Хочу клубнику, — выдала, глядя на Руана.
— Не понял, — ответил он.
— А что там понимать? Кларисса осознала что может вить из тебя веревки, — разулыбалась королева.
Глава 69
— У нас будет еще один ребенок, — Руан рассеянным взглядом смотрел перед собой, не забывая гладить меня по едва выступающему животу.
— Не верится, правда? — заглянула ему в глаза снизу вверх. Лежать на коленях у любимого, купаться в нежности и мечтать о будущем, на пороге которого мы стояли, доставляло небывалое удовольствие.
— Я до сих пор не могу прийти в себя от счастья, — шептал любимый, глупо улыбаясь. — Дважды отец.
Раньше я думала, что лишь влюбленные ведут себя иррационально. А оказалось, что счастливые ничем от них не отличаются, становясь немного не от мира сего.
А все почему?
Потому что концентрированное счастье пьянит, сводит с ума, выбивает дух.
Вон как Руана повело после встречи с Антошкой. До сих пор отойти не может. Только бубнит себе под нос как он счастлив. И постоянно пересчитывает детей. Один. Два.
Два. Один.
Конечно, королева подложила нам с Руаном огромную свинью. Я бы даже сказала не свинью, а жирного борова. Вывалив на наши неокрепшие головы известие о моей беременности.
Мы только с Руаном смогли свыкнуться с мыслью, что случившееся расставание, отразившееся болью в сердце, обратимо. И теперь я могу перемещаться между мирами, будучи обладательницей редкой магии. Как прилетело известие о скором пополнении в семействе.
Я-то считала, что это магия дала мне свободу передвижения. А оказалось что без Руана не обошлось. Именно его частичка, слившись с моей, и зародив новую жизнь, смешала все карты мироздания. Еще не рожденный ребенок повлиял на способность ходить между мирами. Каким-то чудесным образом наша дочь умудрялась смещать волшебные часы вселенной таким образом, чтобы часовые пояса миров совпадали и я беспрепятственно перемещалась из одного в другой. А вместе со мной и попутчик, которого переносила с собой.
Чудеса?
Нет. Реальность.
В нее сложно поверить.
Однако даже в волшебном мире случаются чудеса.
В нашем они тоже не редкость.
Чего только стоит возвращение в мой мир в тот же день, когда я из него исчезла в день похищения муреной.
— А я тебе говорил, что время течет не линейно, — самодовольно заявил Руан, стоило мне взглянуть на экран смартфона и пораженно воскликнуть «так не бывает». Оказалось, что все бывает.
Но самым большим чудом для меня оказалось не перемещение между мирами, не повторившаяся молодость и даже не обретение невинности. А реакция Антошки, когда мы с Руаном появились на пороге квартиры.
Сын, как будто ожидал нас, вышел встречать, стоило ключу повернуться в замке.
— Входи, — пригласила я Руана, мысленно гадая как и что сказать Антошке. Как-то сразу заявлять взрослому ребенку, что нашелся его папа мне казалось неправильным. Я собиралась плавно подвести сына к этой мысли и только потом огорошить известием.
Но известно, что мы предполагаем, а кое-кто сверху все решает за нас. Вот он и решил все по-своему.
Антон стоял в прихожей, наблюдая как мы с Руаном входим. Поза сына — сложенные на груди руки — говорила о крайней степени собранности и закрытости.
— Ой, Антоша, ты дома, — пролепетала я, чувствуя себя неловко, словно совершала что-то нехорошее. А ведь я только привела мужчину в дом. Хотя, надо честно сказать, впервые на памяти сына. До этого я ничего подобного не делала. — А мы в гости… пришли.
Сын смотрел мимо меня, не сводя глаз с Руана. Явно ожидая что тот скажет.
— Ну, здравствуй, Антон. Я — Руан, — любимый взял инициативу в свои руки, видимо решил, что не стоит ждать пока это сделаю я.
— А я вас знаю, — выдал Антон, не меняя положения. — Вы мой отец.
Я где стояла, там и села. Благо, что на лавочку возле порога, а не на пол. Хотя, могла и на пол, ибо ноги меня не держали.
— Вот как?! — Руан был тоже озадачен. Его взгляд скользнул на меня, спрашивая совета.
А что я могла сказать?
Сама в шоке от услышанного.
— Я вас видел несколько раз.
— Где? — мне следовала что-нибудь спросить, чтобы хоть как-то собрать мысли в кучку.
— На аттракционе, в ложе на стадионе, во сне, — принялся перечислять Антон, выбивая почву из под ног еще больше.
Мы с Руаном переглянулись. Кажется, мы многое не знаем о нашем сыне. Похоже, что способности в семье не только у Руана и у меня, но и у наших детей. Причем дети получили не только наши способности, но дополнительно приобрели свои собственные.
Вот такой вот подарок судьбы.
Глава 70
— Вы любите мою маму? Если нет, то лучше скажите об этом сразу, чтобы не терзать ей сердце. Оно у нее одно. И его надо беречь, — глубокомысленно заявил Антошка, не сводя глаз с Руана.
Сын сидел напротив отца и вел допрос. Серьезно. Обстоятельно. По-взрослому.
И когда он только настолько повзрослел?
Я переводила взгляд с мальчика на мужчину и видела, что младший ничем не уступает старшему.
Уверен. Тверд. Рассудителен.
Словно ему не десять лет, а как минимум сорок. И прожил он не счастливую жизнь, целиком приходящуюся на детство, а прошел огонь, воду и медные трубы.
— Я люблю твою маму, — четко, без тени улыбки на лице, ответил Руан. Похоже, что и он воспринимал на полном серьезе допрос, учиненный Антоном.
— Этого мало. Готовы ли вы нести ответственность за свои слова и поступки?
Я открыла рот, чтобы вмешаться в разговор. Все же подобные речи недопустимы для ребенка десяти лет. Как бы я не любила Антошку, но субординацию сын должен понимать. Да и уважение никто не отменял.
Однако не успела я и слова сказать, как почувствовала предупредительный жест. Руан быстро сжал мне руку, не позволяя вмешиваться в разговор.
— Я клянусь, что мои слова на сто процентов отражают мои чувства и мысли. А так же в полной мере соответствуют не только моим желаниям, но стремлениям. Твоя мама — женщина, которую я не просто люблю. Она та, на которой я желаю жениться. Раз и навсегда.
Антон быстро глянул на меня. Во взгляде сына я прочла промелькнувшую радость, но и уловила толику беспокойства. Я знала, что он волнуется за меня. Ведь у него до недавнего времени самым близким человеком была я. Так же как и у меня Антошка. Бабушка никогда не сближалась с внуком настолько, чтобы он любил ее безоговорочно.
