Конечно же я согласилась. И ежу понятно, что мама Корима желает пообщаться со мной без свидетелей в лице наших мужчин. С учётом того, насколько разграничена жизнь мужчин и женщин в Босварии, в её желании я не усмотрела ничего странного.
И вот мы с королевой Зальфией, по-прежнему молчаливо задумчивой, неспешно идём по выложенной самоцветной мозаикой дорожке, с которой открывается одинаково прекрасный вид, как и на мерцающее солнечными бликами в отдалении озеро, так и на сам дворец, поражающий роскошью и какой-то воздушной красотой. Позади на вежливом расстоянии плетутся две доверенные служанки королевы, а за ними и охрана.
Самоцветные сады, когда-то созданные по приказу Ардораша для его супруги, славящиеся своей красотой даже за пределами Босварии, превзошли все мои представления. И, ожидая пока её величество начнёт разговор, ради которого скорее всего и пригласила меня, я с искренним восторгом любуюсь волшебными видами.
– Я вижу, что вам понравились мои любимые сады, Камэли, – наконец нарушает молчание моя будущая свекровь, и, повернув на пальце перстень, активирует защищающий от подслушивания щит.
Красивая она и величественная несмотря на возраст. Это не могут скрыть даже традиционные одежды.
Истинная королева Босварии, сумевшая, даже будучи тенью своего мужа, сделать очень много для своей страны, особенно для женщин. Чего стоит только введённый ею обычай брать на попечение и воспитание девочек-сирот из приютов, которому и сейчас следуют все состоятельные хоаль Босварии, доказывая свою добродетельность. Случаются, конечно единичные неприятные ситуации, как с той мразью, которая купила Наиле, но в общем пользу от такого обычая сложно переоценить.
– Да, ваше величество. Я в восхищении, – киваю с искренней улыбкой, хоть моя собеседница и не может видеть моего лица полностью. Поскольку мы находимся в общедоступной части дворцового комплекса, мне пришлось опять прятать лицо под карильей. Сегодня эта традиция отлично играет мне на руку, позволяя не привлекать лишнее внимание.
– Ардораш приказал разбить эти сады, когда я родила нашего первенца, Гедаша, спустя всего девять месяцев после нашего бракосочетания, – задумчиво сообщает мне Зальфия. – Я была счастлива и искренне верила, что теперь-то он забудет ту, которую так беззаветно любил и потерял.
И, видя мой удивлённый взгляд, она грустно улыбается.
– Я осведомлена, что вы входите в узкий круг людей, знающих о проклятии, которое было на нашей семье, Камэли. Как и о всех событиях, предшествующих его снятию. Потому и могу себе позволить говорить с вами не таясь. Собственно, я, как и мой супруг, тоже весьма наслышана о вас. И если Ардораш больше интересовался тем, какую выгоду брак с вами принесёт Кориму и Босварии, то меня больше интересовало, какой женой вы ему станете.
– Я понимаю, ваше величество, – киваю, не зная что на это сказать. Вопроса ведь не было, по сути. Не могу я бить пяткой в грудь, рассказывая, какая из меня хорошая жена получится.
– Мой мальчик влюблён в вас, – смотря вдаль, произносит королева. – Я вижу это так же ясно, как солнце в небе. Но ни одному из моих сыновей любовь не принесла счастья. Только горе, сломанные судьбы и смерть.
М-да, не такого разговора я ожидала, когда соглашалась на эту прогулку. Не думала, что королева будет со мной настолько откровенна. Но может, оно и к лучшему, когда есть возможность вот так всё прояснить сразу.
А она тем временем продолжает.
– Я прожила долгую жизнь с любимым, но не любящим меня мужчиной, утешая себя тем, что он добр и ласков со мной, что ценит и искренне привязан. Я родила ему шестерых детей. И троих из них сгубило проклятие. Васир и Аймине мертвы, Гедаш сломлен… Поймите меня правильно, Камэли. Ничего я так не желаю, как видеть, что Корим обрёл счастье с любимой женщиной, но мне страшно потерять и его.
– Но… проклятие ведь снято, – непонимающе хмурюсь я.
– Снято, да, – кивает она. – Ардораш… сильно изменился после общения с той девочкой-ведьмой… что заняла тело нашей Миренхаш. Несмотря на всё случившееся… он будто неподъёмный груз с души сбросил. Даже Гедаша готов простить и со временем вернуть из изгнания. Я чувствую, что всё изменилось. Даже между нами. Но страх матери о своём ребёнке не то, от чего легко избавиться. Потому я и хочу спросить, почему вы согласились выйти за Корима? Взаимна ли его любовь? Дадите ли вы ему то счастье, на которое он заслуживает?
Это… неожиданно. И честно.
– Я любила его задолго до того, как он начал замечать моё существование, ваше величество, – теперь уже пришла моя очередь грустно улыбаться. На откровенность и искренность королевы и я не могу себе позволить ответить чем-нибудь другим. – Влюбилась, наверное, с первого взгляда, как увидела в доме моего дяди герцога Гиерно. Ещё совсем девчонкой тогда была.
– И столько лет любили? – потрясённо выдыхает Зальфия.
– О, я пыталась с собой бороться, поверьте. Понимала, что нам не быть вместе, что мы не пара и несовместимы, но всё равно не могла вылечиться от этих чувств.
– А сейчас… больше так не считаете?
– Ваш сын сумел убедить меня, что вдвоём мы сможем преодолеть все препятствия, которые между нами стоят. Особенно те, которые вот здесь, – я касаюсь пальцем своего виска.
– Что ж… возможно вы и не настолько неподходящая невеста для Корима, как я думала до нашей встречи, – с улыбкой в голосе замечает её величество. – И, к слову, мне очень понравилось то, как вы одеты. В вашем наряде ощущается и собственный стиль и чувство вкуса. И готовность идти на компромиссы.
– Позвольте угадать. Вы опасались, что я заявлюсь во дворец в мужской одежде? – уже откровенно ухмыляюсь я.
– Было такое опасение, – с достоинством кивает королева. – Я рада, что ошиблась.
А дальше наш разговор перетекает на куда более лёгкие темы. Гуляя тенистыми дорожками, мы обсуждаем и мой гардероб, который уже успели пошить и те наряды, которые я только заказала, и мои взгляды на удобство босварийской женской одежды в общем.
Её величество даже вносит некоторые дельные предложения, весьма заинтересовавшись этим вопросом. Даже признаётся, что сама бы с удовольствием попробовала одеваться немного по-другому. А потом… закономерно всплывает тема свадебного торжества и сопутствующих ему традиций. На этом моменте я очень старательно пытаюсь намекнуть, что подготовку стоит отложить до нашего с Коримом возвращения из Сэйнара. Но мои попытки столь же старательно игнорируют.
Кажется, приняв меня, как невесту сына, королева Зальфия искренне загорелась желанием немедленно приступить к организации нашей свадьбы и всего, что с ней связано.
Приходится, сдаться и уступить. Понятно, что без торжественных обрядов наследный принц жениться никак не может. Даже Тайрэн, несмотря на то, что свою Рамину он обраслетил чуть ли не в полевых условиях, должен будет провести её через все брачные обряды своего рода. А поскольку моя будущая свекровь в этом намно-о-ого лучше разбирается, чем я, то ей и все карты в руки. А я приму посильное участие.
За этими разговорами я даже не сразу замечаю, как мы, сделав большой круг, неспешно подходим обратно к дворцу. Но неожиданное ощущение чужого тяжёлого и внимательного взгляда заставляет меня мгновенно насторожиться. Незаметно оглядевшись, я замечаю лишь стражников на постах. И молодого мужчину в строгих тёмных одеждах, приблизительно моего ровесника, поспешно спускающегося к нам широкой лестницей от дворцовой террасы.
Его взгляд действительно заинтересованно останавливается на мне, но ненадолго и практически сразу обращается к королеве. На красивом породистом лице с резковатыми чертами и тёмными кругами, залегшими под глаза, появляется приветливая улыбка. Да и Зальфия, заметив гостя, с радостным вздохом ускоряет шаг, стремясь ему навстречу. И смотрит с такой любовью, что у меня практически не остаётся сомнений, что незнакомец принадлежит к королевской семье. И я даже догадываюсь кто это. Слишком уж он напоминает мне одного принца.
