— Было дело. По молодости во всех империях побывал. Но островитяне понравились больше всего. Они любят праздники, — улыбнулся мастер. — Причем они любят праздники общие, где веселятся все. Например, празднование юных девушек. Все девушки от двадцати до пятидесяти лет надевают прекрасные платья нежных тонов, украшают свои волосы цветами и выпекают печенье. А после выходят на улицы и угощают ими всех, кого встретят.
— Бедняжки, — не удержалась я и, заметив удивление у мастера, пояснила. — Если у островитян такой же разброс между женщинами и мужчинами, как у нас, девушке всю ночь надо у плиты стоять.
— Ну. Островная империя отличается тем, что женщин там больше, чем в других империях. Как правило, по городу ходят от пяти до десяти девушек и подходят к ним те, кто или знает их лично, или готов предложить им свои ухаживания. А братья или помощники несут корзинки с печеньем, так что девушки не устают.
— Здорово.
— А еще там есть праздники мастеров, молодых юношей, магов. Островитяне первые и, думаю, единственные, кто по-настоящему уважает магию нашего мира. Относится к ней бережно, и женщины у них не делятся на полезных и бесполезных.
— Вот как? — я нахмурилась. — Мастер Нир, а почему тогда женщины из других империй не сбегают к ним? Если у них так хорошо?
Мастер пожал плечами, а вот Тициана молчать не стала.
— Это прозвучит грубо, но наша империя считает женщин собственностью. Тех, кто приходят, стараются привязать к земле, людям… Уйти не так и просто… Помнишь, я рассказывала, как моих мальчиков схватили? Сбежать, оставив их императору?
— А если я решусь переехать?
— Это будет сложно, ваше имущество, в любом случае, оставят здесь полностью, вам не позволят взять даже пылинки, что говорить о рабах или украшениях, — заметил мастер Нир, выставляя из принесенного ящичка баночки с краской. — Вы хотите покинуть нашу империю?
— Нет, разумеется. Просто стало интересно. Я люблю это место, оно стало моим домом. Разве я смогу покинуть вас и Плакальщицу.
— Вы по-прежнему не хотите, чтобы я сделал там скамейку?
— Там очень удобные корни, мастер Нир, да и я привыкла уже сидеть на них, скамейка явно там будет лишней.
— Как скажете, госпожа. Я заготовил новые рамы по меркам, что вы указали. Хотели сделать новый витраж?
— Да, как думаете, какой лучше начать?
Я вскочила и достала два эскиза. На одном был светлый лес, пронизанный лучами солнца. На втором сад, утопающий в цветах, где несколько ярких птичек расправили свои пестрые крылья.
— Мне больше сад нравится, — улыбнулся Нир, — много разных красок, за последнее время устал я от синевы.
— Хорошо, мастер, значит, начнем создавать сад.
— Лучше будет сделать три витража. Мастер Райгон, сказал, что один алиэр хочет заменить окна в главном зале своего поместья, думаю, витражи с садом удачно впишутся в убранство дома и наполнят его светом.
— Хорошо, Нир, завтра поговорю с мастером. Покажу эскиз, если все устроит, уточню размеры окон.
— Да, госпожа, — мастер поклонился и вышел. А я, отложив эскиз с лесом, приглядывалась, как разбить сад на три части.
— Ты действительно думаешь уйти в другую империю? — грустно спросила Тициана.
— Я же сказала, что нет, мне тут нравится. Это место — мой новый дом. Никто не сможет меня его лишить.
— Рада это слышать, с твоим появлением это место набирается сил. Знаешь, оно словно ждало тебя…
— Да ладно тебе, я слышала от твоих «мальчиков», что ваше поместье было огромным.
— Но за три года оно не могло вырасти так, как смогла возродить его ты.
— Я рада, что могу делать это.
— Мила, а если…
— Что? — Тициана неожиданно замолчала, но, несмотря на мое внимание, покачала головой и просто сказала:
— Богине нравится наблюдать за тобой.
— Ты чувствуешь ее? Она больше не приходит…
— Она всегда рядом, всегда наблюдает за тобой и очень рада, что ты оживляешь это место своей любовью.
— А она видела наш витраж?
— Да, ей очень понравилось.
— Благодарю, Тиа.
Алиэри засмеялась, и ее витраж озарило магическим сполохом.
— А ты стала сильнее, Мила? — заметила она. Раньше твоя благодарность чувствовалась, как легкий ветерок, а сейчас играет разными красками.
— Может, потому что вокруг столько всего разноцветного? Ты видела радужную стеколку? Заметила, как она подросла? Богиня… Как там красиво стало, а когда солнце пронизывает листочки, то солнечные зайчики перепрыгивают с ветки на ветку. Так и хочется эту красоту запечатлеть, поделиться ею…
Тициана смеялась, а я понимала, что искренне восхищаюсь красотой этого мета и очень люблю свой дом.
Мастер Райгон
Я прошел в ее комнату и заметил, что она пересела. Раньше она уходила вглубь, пряталась в тени, но сейчас пересела поближе к окну, в которое вставили новый витраж. Сейчас за окном царил полдень, солнце светило высоко, но витраж немыслимым образом скрадывал этот свет и только подчеркивал глубокую глубину ночи, что царила на витраже.
Наполняя комнату таинственным полумраком, витраж в то же время выпускал серебряные искры, и те наполняли помещение светом. Это невероятное противостояние света и ночи поражало. Сам витраж не был замысловат или сложен. Темное небо, усыпанное звездами, подчеркивал нежный цветок, плотный бутон которого замер посередине картины.
Две ладони, сложенные из жемчужных пластинок стеколки, поплыли к нему с двух сторон, и казалось, что они согревают его. Зеленый стебель шевельнулся, и бутон, дрогнув, медленно расцвел прекрасным цветком. В его светлых лепестках играли радужные блики и, словно солнышко, осветили ночь и комнату.
Она поднялась. Подошла ближе и коснулась витража, прошлась пальцами по стеблю, ладоням и растеряно одернула пальцы, когда витражные руки растаяли, а цветок закрылся. Я напрягся, думал она расстроится, заплачет, но, отступив, она полюбовалась на бутон и вернулась к креслу, сделала попытку подвинуть его ближе. Подскочив к ней, передвинул его к окну, ближе к свету.
Искоса глянув на меня и чуть вжав голову в плечи, осторожно уселась, положив руки на колени и зачаровано уставилась на витраж, ожидая нового цветения. Опустившись на пол около ее ног, я осторожно снял перстень с заряженными алиэри Милой зелеными камушками и надел ей на большой палец. Откинувшись, так же уставился на витраж. Впервые, за долгие годы, в этой комнате ощущалось умиротворение и покой.
— Красиво, — нежный любимый голос коснулся моих ушей, а легкая невесомая рука зарылась пальцами в волосы. Сердце сжало так, что по щеке побежала слеза, и я только кивнул, боясь спугнуть ее. Боясь нарушить ту гармонию, что она ощущала. Она заговорила! Спустя столько лет я вновь услышал ее голос… Стало трудно дышать от нахлынувших эмоций…
Я нашел! Я всё-таки нашел ту силу, что сможет помочь моей любимой жене, сможет стереть боль с ее сердца, сможет вернуть ее мне…
Я был тогда так молод, мир открывался передо мной словно на ладони, и я мечтал отправиться покорять моря, открывать новые земли, но встретил ее. Воспитанницу Императрицы. Тонкий стан, темные волосы, огромные глаза, что скрутили мою душу и навсегда привязали к себе.
С тех самых пор я стал добиваться ее внимания. Несмотря на охрану дворца, умудрялся передавать ей подарки, что могли порадовать ее, вызвать улыбку или смех. С боем прорывался на все праздники, где она появлялась, оттеснял всех ухажёров, что добивались ее внимания. Все чаше ее улыбка стала предназначаться только мне. Ее взгляд становился нежнее, когда я появлялся рядом, и в один из дней я подал прошение в императорский дворец о просьбе стать одним из избранников для своей любимой.
День, когда я получил ответ из дворца, стал для меня одновременно самым счастливым и самым трагическим… Император согласился принять меня в качестве избранника, но в тот же день несколько воспитанниц Императорского дома похитили.
Я искал ее везде, пересматривал мелкие острова и все убежища пиратов, флот империи шерстил всё и всех… Но нашел я ее первый…
