Мне больно.
— Мередит, я..
— Уходи, — говорю я.
Меня трясёт, в груди разгорается ярость.
Мы с Константином совсем недавно стали парой, и сейчас все мои эмоции обострены. Всё слишком ярко и остро.
Желание, ревность, ярость.
Сейчас я тоже испытываю желание, но совсем не то, что растекается по моим венам, когда я думаю о своём ликане.
Сейчас у меня только одно желание — напасть и причинить вред ликану, что стоит передо мной. Потирает рукой лоб и смотрит с таким сожалением, что хочется зарычать.
И я рычу.
Боль раскалённой лавой, растекается по мне, выжигает всё внутри, обжигает каждую клеточку тела, когда я, наконец, осознаю, что всё пережитое мной, нами с Константином было устроено моим отцом.
Как же так?
Ярость застилает мне взор, когда на мгновение представляю, что они могли лишить меня моей пары.
Кричу, кажется, ломаю вещи. Прошу, чтобы отец уходил.
Плохо помню, что происходит дальше, когда в комнате появляется Константин и пытается меня успокоить.
Моё сердце разбито.
Глава 54
Мы с Мередит пара.
Знаю, что при большом желании Волтерса не остановит и это, но он сейчас упорно делает вид, что принял выбор своей дочери и пытается сблизиться.
Я не препятствую их общению, а даю своей женщине свободу решить, что она будет делать со своей семьёй.
То, что он признался ей, привело меня в замешательство.
Я разрываюсь между диким желанием навсегда отгородить мою Мередит от общения с этим ублюдком, но не могу, потому что он изо всех сил теперь старается быть идеальным папашей.
Папашей, которого у меня не было, но так отчаянно хотелось.
Как и хотелось большую дружную семью. Но эти мечты мы с Мередит будем воплощать в реальность. Как только в стае станет спокойнее.
Хэйдэн снова вернулся к нам, потому что предатель, что был пойман нами, оказался совсем не тем, кто по-настоящему сеет смуту.
Нам потребовался год, чтобы вычислить настоящего предателя.
За это время всё стало только хуже, Джонатан рвёт и мечет, ведь нападения на его детей начались с новой силой и должен сказать, что яростнее, чем раньше.
Помощь Хейдэна нужна не только нам, но и Джонатану. В этот тяжёлый период нам всем стоит держаться вместе.
Я также попросил Хэйдэна потренировать мою пару.
Мередит смелая и неплохо справляется, но я хочу, чтобы держалась увернее и била точнее.
Он с радостью согласился, потому что обучает и свою пару тоже.
Пару.
Прошёл год.
И за это время многое изменилось, и у Хэйдэна появилась пара.
Нам с Мередит оказалось не до скуки, когда нашему вожаку бросил вызов вожак другой стаи Эмилиус, и мы с удовольствием в компании остальных наших близких наблюдали за метаниями Хэйдэна и их драмой с его парой.
Похоже, никто из нас не собирается выбирать свою пару просто.
Тяжело вздыхаю и провожу руками по волосам.
Мы в подвале дома Локвудов. Здесь нет ни одного советника и никого из охраны моего вожака. Только Джонатан, его сыновья: Каспиан, Крэйвен, Сэмюель. Виктор, Хэйдэн и я.
Всё, как и в прежние времена.
Пока мы вместе никто не может сломить нас. Бросаю взгляд вглубь и замечаю в одной из камер Саймона.
Саймон. Близкий друг и советник Джоантан и есть тот самый предатель.
Тот, кто подталкивал меня бороться за Мередит.
Сжимаю руки в кулаки и издаю рык, когда понимаю, что на самом деле стояло за этим порывом помочь мне соединиться по любви.
Он сидит у стены на деревянной скамейке и смотрит на нас исподлобья.
Здесь становится жарко и тяжело дышать от сильных эмоций моего вожака, его доминирующая сила не сравнится по силе ни с одним из нынешних вожаков, в основном потому что он гораздо сильнее любого ликана.
Джонатан ведь не просто сильнейший ликан и вожак моей стаи, он сын Вильгельма, первого из ликанов.
Вильгельм был первым ликаном, который создал нашу расу. Но до того как превратится в зверя он был человеком. Он женился не по любви, а спустя почти пятнадцать лет, встретил женщину, в которую влюбился с первого взгляда. Это любовь поглотила его, и он оставил жену и сына, погрузился в свою возлюбленную. Мередит, так звали жену Вильгельма, была безутешна и очень страдала от предательства мужа, поэтому, когда больше не могла терпеть боль от его предательства, то обратилась к чёрной магии и прокляла неверного мужа. В ту ночь он медленно превращался в зверя. Каждая косточка его тела медленно и мучительно ломалась, причиняя боль, его звериная сущность выбиралась наружу.
Спустя время, Вильгельм всё же смог обуздать своего внутреннего зверя и найти гармонию. Он снова вернул себе рассудок и прославился как искусный дипломат, а после встретил свою истинную. Татью, которая полюбила его, приняла и исцелила. Когда сыну Вильгельма исполнилось восемнадцать, проклятье отца пробудилось и в нём.
Вильгельм пытался успеть, потому что подозревал, что проклятье могло коснуться и его, но опоздал. К его приезду поместье было в огне, и все его обитатели разорваны в клочья. Он настиг своего сына, моего вожака в лесу, и помог примириться с проклятьем. После этого они воссоединились и снова стали семьёй.
— Не хочешь рассказать, какую цель ты преследовал, когда устраивал нападения на моих детей? — спрашивает Джонатан и делает несколько шагов ближе к клетке.
Он прячет руки в карманы и склоняет голову набок. Мы все становится полукругом вокруг него.
Саймон дарит ему полуулыбку и поднимается. Не спеша, подходит и хватается руками за прутья клетки.
— Разве не ясно? Я хотел убрать тебя и твоих грёбаных детей. — говорит Саймон и Джонатан низко рычит. — Я собирался сделать то, чего бы хотел любой ликан. Я лишь проявил смелость. — скалится он. — Мы все должны бояться того, что нас ждёт, чёртова вы семейка. — Он бросает взгляд на Каспиана. — Как только Каспиан встретил свою истинную, я понял, что перемены для нас неизбежны. Истинный союз твоего сына может сделать его чертовски сильным и неуязвимым. Вы в одно мгновение могли захватить власть и сделать нас своими рабами. Каждый знает, что бывает, когда ликан встречает свою истинную. А что может случиться, если истинную встречает кто-то вроде него? — он указывает на Каспиана, — или него? — теперь на Крэйвена — Грёбаные прямые потомки Вильгельма. Я собирался убрать их всех, а потом тебя с помощью идиота Эмилиуса. Конечно, я обещал ему власть и силу, но собирался расправиться сразу, как только он победить тебя. Я был уверен, что ты так сильно сломлен, что не сможешь ему противостоять. — фыркает Саймон — Эмилиус всегда был очень силён, но не отличался умом. — он усмехается.
— Ты предавал меня лишь потому, что испугался, что я займу место своего отца и стану во главе совета? Ты нападал на моих детей только из-за того, что хотел отобрать у нас власть?
— Вильгельм был жестоким и также жестоко наказывал всех, кто шёл против установленных им законов. Он придумал просто грёбаную тучу бессмысленных правил, большинство из которых ущемляли нас и заставляли прятать свою истинную суть. Я помню, как он наслаждался своим правлением и заставляя ликанов буквально боготворить его. Думаешь, я не догадывался, что это лишь дело времени, когда твои сыновья станут сильнее, и ты вернёшь нас во времена Вильгельма, потому что ты его чёртов сын, и встать во главе совета, это то, что принадлежит тебе по праву.
Саймон переводит взгляд на меня и улыбается.
— Неплохо получилось у тебя с твоей сучкой, правда же? Чего ты скалишься, то? — усмехается он.
— Значит, ты хотел, чтобы я устроил проблемы…
— Потому что вы слишком близко подобрались ко мне, и я боялся оказаться раскрытым. Мне было плевать на тебя, твою суку и что вообще будет с вами. — говорит Саймон, — Я, кстати, и твою… — щёлкает пальцами — Как же её? Дженнифер вроде, которая Дженна. Я её тоже вмешал. И Дикону немного соврал. Ну чтобы наверняка сменить фокус внимания.
Бросаюсь вперёд и силой ударяю его клетку. Ярость вспыхивает, застилает глаза.
