когда-то любила…
– Ты хочешь сказать, что наша дочь…
Талас не договорил, Хельга сжала его руку и посмотрела так, что он не смог произнести слова, которые стали бы последним ударом для несчастного юноши. Арсений старался сдерживать себя и не поддаваться той боли, что отнимала у него силы, но его согбенные плечи и вмиг побледневшее лицо были красноречивее любых слов.
– Не нужно впускать сомнения в своё сердце, – осторожно сказала Хельга. – Нас, как и тебя, поразила встреча с Ялиоль. Её словно… подменили!
– Меня тоже посещала такая мысль, – признался Талас.
– Ялиоль подменили? – чуть оживился Арсений. – Но я бы почувствовал, если её облик – морок, наведённый магией. Хотя без камней Катрама…
Арсений умолк и нервно потёр ладони.
– Ты и наша дочь уже не в первый раз оказываетесь вовлечёнными в чьи-то интриги, где нет и капли магии! – заметил Талас. – Мне даже сейчас сложно допустить мысль, что эта девушка…
– Но такое возможно? – с надеждой взглянула на юношу мать Ялиоль.
– Эта девушка не ваша дочь, – мрачно проговорил Фелискатус. – Посмотрите правде в глаза! Слепцы…
Хельга и Талас недоумённо переглянулись, а лицо Арсения осветила радостная улыбка. Тёмные мысли вмиг отступили, оставив разум кристально ясным, и понимание пришло само собой. Он расправил плечи, поднял голову и сказал уверенно:
– Да, мы опять стали марионетками в замысле божества… Здесь нет моей Ялиоль! Но мы не должны выдать себя. Пусть думает, что мы по-прежнему находимся в заблуждении.
– Но кто же она? – не выдержал Талас.
– Её зовут Нарине, – чуть тише сказал Фелискатус. – Только не спрашивайте меня, как я узнал её имя.
– Это не важно, – сказал Арсений. – Главное, теперь мы знаем правду и в нужный момент используем её против Минара.
Арсений преобразился так стремительно, и горе уступило место надежде, что ни Талас, ни Хельга не смогли найти нужных слов, чтобы поддержать его. Они сразу же согласились с его рассуждением, и, чтобы показать это, Талас по-отечески похлопал его по плечу, а Хельга улыбнулась и кивнула.
«Если та, кого мы встретили, не Ялиоль, то моя дочь, как и прежде, нуждается в помощи! – размышляла воительница. – Где же она сейчас?»
Талас будто прочёл её мысли и, сжав ладонь Хельги, шепнул ей на ухо:
– Мы обязательно отыщем нашу дочь!
Теперь им следовало решить, что делать дальше, ведь никто, кроме фальшивой Ялиоль, не знал, что именно задумал Минар, и было неясно, как ему помешать.
– Нам стоит помнить, что многие из нас изменились, – Фелискатус с тоской посмотрел на пустые руки, лишённые магических камней. – А значит, и действовать нужно иначе.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Талас.
– Хитростью, а не магией, – ответил тот и, обведя рукой пространство за собой, предложил: – Ночь близко, нужно подумать о стоянке. Давайте соберём хворост, разведём костер и сделаем вид, что всё по-прежнему и мы ни о чём не догадываемся.
Он пугливо обернулся, словно ожидал, что Нарине караулит у него за спиной, но её не было видно.
– Костёр? – задумчиво повторила Хельга и кивнула. – Почему бы и нет, это хорошая идея.
Через полчаса неподалёку от разрушенного монастыря полыхал жаркий костёр, сложенный из сухих веток и хвороста, которого оказалось в избытке в ближайшем овраге. На мир опускались сумерки. Дневная жара уступила место вечерней прохладе, и жар огня привлёк не только глупых насекомых, что опаляли крылья и погибали в пламени, но и остальных участников отряда. Сначала из темноты, гулко ступая каменными ногами, появился Евсей и робко уселся у огня рядом с братом, а через пару минут появилась и фальшивая Ялиоль. Все молчали и лишь изредка украдкой поглядывали друг на друга.
– Сейчас бы съесть чего-нибудь горячего, – попытался завязать непринуждённый разговор Фелискатус. – Я бы не отказался от похлёбки из зайца или куропатки.
– Я мог бы помочь, будь у меня магические камни, – ответил Арсений, с опаской поглядывая на Ялиоль. – Но без них из меня плохой охотник.
– Да и я без камней ничего толком не умею, – кивнул маг. – Видно, придётся осваивать новое ремесло. С детства мечтал лепить посуду из глины, похоже, сейчас пришло время научиться этому, а иначе останусь без куска хлеба на старости лет.
Арсений лишь хмыкнул в ответ и снова умолк. Тяжёлая тишина вновь повисла над поляной. Фелискатус, чуть помедлив, вытащил из-под рубахи фигурку Тутрапан, прижал к губам и стал беззвучно молиться. Неловкость буквально ощущалась в воздухе, придя вместе с ночной темнотой и стрёкотом насекомых.
Хельга придвинулась ближе к Таласу и, склонившись к нему, шепнула:
– О чём думаешь? У тебя такое странное лицо, – она пристально вглядывалась в серые глаза под густыми седыми бровями.
– Не странное, задумчивое. – Складка между бровей разгладилась. – Отправился в путешествие по бесконечным коридорам собственных воспоминаний. Когда живёшь на свете так долго, как я, их скапливается очень много, и не все они приятные.
– Вспомнил что-то плохое?
– Напротив, очень даже хорошее, – он лукаво улыбнулся. – Помнишь, как лет двадцать назад мы так же сидели у костра, и ты вдруг скинула плащ и пустилась в пляс. Куда мы тогда шли?
– В один из храмов Архиса, – кивнула Хельга. – Помню этот вечер, я была тогда совсем юной и ещё не видела настоящей жизни. Наивная дурочка.
– Нет, ты была умной уже тогда, – он покачал головой. – Умной и невероятно красивой. Тот танец, он врезался мне в память. Ты была точно прекрасная птичка, в этой яркой юбке, что кружилась вместе с тобой, с распущенными волосами. Кажется, все мужчины, что шли тогда с нами, влюбились в тебя.
– Я их даже не замечала, – глухо ответила Хельга. – Этот танец был для тебя, я хотела произвести впечатление.
– И тебе это удалось. Всегда удавалось…
– Странно, что ты говоришь мне это сейчас, – она вскинула брови.
– Должен был сказать раньше и очень сожалею, что не делал этого. Ты знаешь, я о многом сожалею, ведь прошлого не изменить.
– Но можно изменить будущее, – ответила Хельга и придвинулась к нему ещё ближе. – Не совершать ошибок и выбрать правильный путь.
Талас лишь приобнял её за плечи, и некоторое время они молча смотрели на пляшущие языки пламени, пожирающее сухое дерево.
Арсений, Ялиоль и Евсей, сидевшие напротив, всё ещё не разговаривали и лишь посматривали друг на друга, точно не решаясь нарушить тишину. Фелискатус по-прежнему молился богине, не обращая ни на кого внимания.
– Удачный момент попросить у тебя прощения, – сказал Талас.
– Не нужно этого делать… Если бы я сомневалась в твоей правоте, то не ушла бы и не оставила нашу дочь.
– Ты слишком великодушна…
– Я просто сильная! А вот о тебе сейчас я не могу этого сказать.
– Почему?
– Я чувствую твою подавленность, растерянность. Ты словно не знаешь, как следует поступить, чтобы остановить гибель Бантолии.
– Да я смотрю, ты научилась читать мысли, – улыбнувшись, сказал Талас.
– Путешествие изменило всех нас, – без тени иронии ответила Хельга. – Думаю, и ты
