быстро заставила его отказаться от своих намерений. Он обхватил ее тонкую талию без корсета, которые любила Габриэла, прижал к себе эту опасную женщину, до нитки пропитанную смертоносным ядом, и уже собрался не противиться акидийскому соблазну, как королева, поцелуями покрывающая грубые щеки его и губы, внезапно медленно отодвинулась от него, скользнула взглядом вниз по его груди и животу, улыбнулась и прошептала:
— Я была права, Трен. Я нравлюсь тебе.
Она еще раз поцеловала его губы, поднялась и вышла в ночь.
Загремели фанфары, застучали копыта, тусклый дневной свет позолотил доспехи воинов. Несметная армия Карнеоласа и Нодрима отправлялась на запад.
Утром, когда Аккаста вновь вошла в его шатер, когда пажи помогали ему одеваться, Трен велел ей вернуться к сильванцам. Глаза ее лихорадочно сверкали, губы ее подрагивали.
Она лишь на удивление покорно кивнула и проговорила:
— Прошу тебя, возвращайся.
Государь молча кивнул, сурово поджав губы. Присутствие слуг раздражало его.
— Оставьте нас, — строго распорядилась королева.
Пажи несколько удивленно покосились на своего государя, поклонились им обоим и скрылись из виду. Тогда Аккаста бросилась ему на грудь, защекотала дыханием своим его губы, шепча:
— Я буду ждать тебя. Если тебе понадобится помощь, я переверну весь Архнй с ног на голову, лишь бы собрать для тебя такое войско, которое смогло бы спасти тебя.
— Ты просто вздорная девчонка. А я в свои пятьдесят с гаком так и остался глупым мальчишкой. Выходит, я ничем не отличаюсь от своего Арнила.
Аккаста тихо засмеялась, поцелуями покрыла лицо его и губы, после выпорхнула из шатра и до самого отбытия армий держалась от Трена в стороне.
Трен Вальдеборг отказывался верить в ее к нему искреннюю привязанность, он полагал, что Аккасте нужно покровительство Карнеоласа, но она нравилась ему. Она разгоняла его кровь, что было не под силам Габриэле, она, дикая и ядовитая кобра, пробуждала его ото сна. Он знал, что если он и захочет жениться на ней, даже если и воля его останется неприкосновенной, он до основания разрушит доверие подданных своих подобным браком. Он знал, что она предаст и уничтожит его, если ей это будет выгодно, но не мог без волнения вспоминать и прошлый вечер, и это утро.
Обе армии составляли два гигантских фланга — слева и справа, разделенных на две фаланги.
В первой фаланге горделиво ехали Трен Вальдеборг и Весхельм Акра, во второй — их сыновья со своими Личными Гвардиями.
Воины заметно волновались, но лишь решимость темнела на их лицах. Лев и грифон сияли над союзными войсками.
«Вместе до конца, Трен», — сказал ему Весхельм перед отбытием, протянув ему руку.
«До самого конца», — отвечал ему государь Карнеоласа, пожимая руку.
Демонов ждали каждую минуту, но нападение их все же стало неожиданным. Впереди едущие зоркие гонцы примчались к Трену и Жозелу Капуи, доложив, что кунабульцы будут здесь через несколько минут, что движутся они с огромной скоростью и что их — небывалое количество.
Арбалетчики скрылись за камнями холмов, пятиметровые копья ежовой шкурою покрыли первые ряды, лошади заволновались, но крепкие руки наездников не давали им и шага в сторону ступить.
Между тем земля дрожала. До воинов доносились звериные вопли врагов вперемешку с их человеческими стонами. Воздух затрещал барабанной дробью тысяч тяжелых лап и напряжение людским.
Вскоре и Трен с Весхельмом увидели обсидиановые моря, ураганной волною приближавшиеся к ним, дабы смыть их с лица земли первым же ударом. Демоны были неисчислимы. Они едва ли не закрыли собою горизонт.
— Господь Спаситель! — выдохнул Жозел Капуи. — Держать строй!
Арбалетчики выпустили стрелы свои, будто когти, и первые ряды демонов покосились, вторые и третьи споткнулись о первые, а остальные раздавили их своей неустанной сплошной массой, губя своих же сородичей. Сила и скорость их была такова, что, даже наколовшись на длинные копья, они при первом же соприкосновении вонзились глубоко в ряды войск.
Вторая фаланга, узрев, что первая дрогнула при первом ударе, вонзилась в сплошной вражеский поток с двух сторон, навалившись на них всем грузом.
Шум оглушал. Везде сверкали когти да клыки, разбрызгивающие темно-зеленый яд. Летели оторванные конечности, лилась багровая кровь.
Трен размахивал мечом в самой гуще сражения, когда один из небольших, но шустрых демонов с ног сбил коня его, молниеносно набросился на государя, схватил его цепкими лапами и отшвырнул его со своего пути прямо в черную вражескую стену. Личная Гвардия и атийская конница во главе с самим Аберфойлом Алистером нерушимым молотом ударила в голодно осклабившихся демонов, уже кинувшихся к бездыханному вражескому государю.
Дарон Вальдеборг фурией вгрызался в осатанело вопящих демонов, не жалея сил, не жалея воинов своих. Он думал лишь о том, чтобы облегчить напор на фалангу своего отца, не слыхав воплей, громом разливавшихся по округе: «Государь Трен ранен! Государь Трен ранен!» В то время как самого государя, возможно, уже не было в живых.
Весхельм Акра, неся победоносное сияние нодримского грифона, занял место Трена, помогая воинам, несшим тело карнеоласского повелителя, добраться до безопасного холма и оставить короля на попечении у лекарей.
Густаво Акра и его немногочисленную Личную Гвардию нещадно выбили из черного потока.
— Ваше Высочество, там люди! — закричал кто-то из воинов, указывая на запад.
То действительно были люди верхом на конях, покрытые темной кожею, темноволосые, златокожие. Численность их была невелика, и все они до последнего летели прочь от сражения, обратно к Вратам Апепа.
Узрев людей средь зверей, нодримский кронпринц не поверил глазам своим. Недоумение, ярость овладела им, и он, яростно и бессвязно закричав, пустил коня своего бешеным галопом в погоню за коцитцами. В золотых кудрях его игрался пропитанный стонами боли умирающих и ароматом крови ветер, в лазурных глазах его сверкала ненависть. Напрасно кричал капитан Личной Гвардии, моля кронпринца своего остановиться.
Густаво ястребом следовал за отдаляющимися людьми, за спиною оставив, казалось, несметную армию Кунабулы, свою Личную Гвардию, остановленную взявшимся ниоткуда отрядом людей, подобных тем, что преследовал Густаво Акра. Они были невелики ростом, но на изумление свирепы, с черными заковыристыми письменами на крепких телах, с резвыми мечами да стрелами.
На глазах Личной Гвардии их кронпринца засыпали стрелами далеко впереди, схватили и вместе с ним скрылись за холмами.
Так ответила алчная Кунабула за вторжения людей на свои земли.
Это было чудо, невероятное чудо! — встретить в беспринципной глуши Зараколахона человека из мира, ставшего драгоценным прошлым. И Акме так боялась вспоминать это прошлое. Она похоронила его в пепле Кура, на коцитском алтаре вместе с
