Прежде, чем Кейн смог сформулировать ответ, что-то влетело сквозь окно, разбив стекло и покатившись между ними. Они посмотрели на это, потом друг на друга. Граната.
- Ох, дерьмо, - сказал Уильям, вскакивая на ноги.
- Стреляй в отверстие, - закричал Кейн, бросаясь к нему.
Они опоздали. Бум!
Огонь взвился над Уильямом - и около тысячи осколков дерева и камня - в то время как мощная волна воздуха подбросила его в воздух. Он летел выше и выше. Падал вниз, ниже. Когда приземлился, он упал головой вниз, расколов себе череп. Кейн грохнулся на него сверху, придавив его. И больше воин не встал.
- Чёртово Бедствие. - Уильям точно знал, кого винить во всём этом.
- Ты… в порядке… мужик? - Ему удалось выдавить вопрос из ободранного горла.
Что-то твёрдое врезалось ему в висок, и темнота поглотила его одним вкусным кусочком. Больше он ничего не чувствовал.
* * *
Уильям плыл. Через секунду после того, как сформировалась эта мысль, что-то холодное и твёрдое прижалось к его израненной порезами спине. Начали скрипеть колёса, мелкая тряска прожигала всё его тело огнём, и он понял, что лежит на каталке, и кто-то везёт его. Не стонать. Не вздрагивать.
- Этот выглядит мёртвым, - произнёс мужской голос. Незнакомый. Принадлежащий кому-то лет пятидесяти. Хриплый, как у курильщика.
- Нет, сэр. Пока нет. - Другой мужчина, на этот раз молодой, вероятно, лет двадцати с небольшим.
- Но если вы считаете, что с ним покончено, тогда вам стоит увидеть другого. Демона.
- Так не пойдёт. Оба нужны мне живыми.
- Но сэр…
- Не задавай вопросов, сынок. Делай что угодно, но оба существа должны быть живы.
Пауза.
- Но этот не демон. Мы должны…
- Мне плевать кто он такой. Он был вместе со вторым в той кровавой бане. Он заслуживает того, что получит.
На этот раз никакой паузы.
- Да, сэр. Я согласен, сэр.
Каталка подскочила на очередной колдобине, по больнее, ударив Уильяма по голове во второй раз. Как и прежде, остановить тьму не представлялось возможным.
БИП. БИП. БИП.
Медленный ритмичный писк сливался со звуком торопливых шагов и сбившегося дыхания. Уильям открыл глаза, и боги, это было больно. Было похоже на то, что у него были занозы под веками, и каждый из этих маленьких кусочков дерева царапал роговицы. Когда ему, наконец, удалось сфокусировать взгляд, он нахмурился.
Густой туман скрывал комнату и всех в ней. Люди носились вокруг него, но он не мог разобрать их лиц.
- Мы теряем его! - закричал кто-то - женщина.
- Его демон…
- Я знаю! Я делаю всё возможное, но этого может быть недостаточно.
Они говорили о Кейне. О потере… Уильям попытался поднять руки. Он помог бы спасти воина. Только его
запястья были привязаны к кровати, и у него не было сил освободиться.
Что за черт?
- Доктор, этот просыпается.
- Чёрт возьми, я не готов им заниматься. Вколите ему ещё десять кубиков. Он продержится, пока я не выведу этого из опасной зоны.
Что-то острое ужалило его в плечо, и разум покинул его.
- ВСЕ В ПОРЯДКЕ БОЛЬШОЙ МАЛЬЧИК?
Уильям вырвался из темноты и немедленно пожалел об этом. Боль! У него болело всё. Казалось, кожа его обуглилась, кости были податливыми, как пудинг и такими же мягкими.
- Вот так. Ещё немного.
Его ресницы распахнулись. На мгновение мир завертелся. Но вскоре всё встало на свои места, а его взгляд впился в хорошенькую женщину. Усталость исказила её нежные черты. На ней был белый лабораторный халат, а на шее висел стетоскоп. Светлые волосы были стянуты в хвост, а на носу держались очки в проволочной оправе.
- Ты, наверное, задаёшься вопросом, кто я и почему ты здесь.
Это было скорее большим жирным утверждением, хотя Уильям мог догадаться, каким будет ответ. Ловцы сделали очередной ход. Он вспомнил, что слышал ненависть в голосах “сэра” и компании, когда те обсуждали демонов.
Взгляд Уильяма скользнул к его связанным запястьям и лодыжкам. Они не доверились прочности верёвок, а воспользовались толстыми, тяжёлыми цепями. Затем он оценил свои повреждения и понял, что только чудом не разваливался на куски. Он чувствовал себя словно коробка, набитая рваными рождественскими лентами, с настолько изодранной кожей, что сквозь неё он видел не менее изодранные мышцы.
- Ну, так что? - напомнила о себе женщина.
- Плевать. - Ему пришлось разомкнуть челюсть, чтобы говорить, и это вызвало болезненную пульсацию в висках. - Мужчина… - Больше он ничего не смог произнести, его горло просто-напросто слишком сильно болело.
- Он жив, - ответила она, зная, чего он хотел.
Слава богам. Облегчение пронзило его. Что бы она теперь не сказала, он сможет это пережить.
- Мне не хотелось, чтобы именно я сообщила тебе об этом, но ты имеешь право знать. Твой друг… прямо сейчас его перемещают в самые глубины ада.
Кроме этого.
Кайя знала, что Стрфйдер обладал некоторой брутальностью, и думала, что ей это в нём нравилось.
Теперь же она была более чем уверена, что эта черта характера приведёт к его смерти. Потому что она собиралась убить его нахрен! Болезненно. После того, как выпьет его досуха, именно так.
Его “большие планы” на нее? Больше питья крови. Или так она полагала. Целый день прошел с тех пор, как она очнулась ото сна, но это было все, что он позволял ей делать.
Естественно, Кайя должна была сделать так, чтобы он пожалел о своём выборе. Должна была показать ему последствия поддразниваний, заставляющих её думать, что они будут целоваться и прикасаться друг к другу и, ну, заниматься чудесной, грязной любовью до тех пор, пока их сердца не взорвутся от переутомления.
Ей не нужно было больше крови. Ранее ее кости уже встали на место и ее порезы затянулись. Она была полностью исцелена, полностью готова к небольшому любовному приключению, но каждый час он резал свое запястье и удерживал над ее ртом. Даже сейчас она сосала, глотая по чуть-чуть его богатую, теплую кровь, отдающую ароматом корицы.
Тепло разлилось по ее телу, как это было каждый раз, когда Страйдер кормил ее, таким образом, щекоча ее нервные окончания, напоминая ей о том, чего они не делали.
- Ещё немножко, - сказал он хрипло. Его предплечье напряглось под её хваткой.
Ее глаза закрылись, так как она наслаждалась его роскошным вкусом, ее убийственные мысли постепенно угасали. Неужели ей когда-нибудь будет его достаточно? Нет, никогда, решила она через секунду. Он основательно пристрастил ее к себе. Не только к своим поцелуям, как она уже поняла, и не только к своей крови, но и к своему присутствию. Своей порочной улыбке, своему извращенному чувству юмора. Что она станет делать, если он оставит её, когда игры кончатся, как и собирался? Как правило, Кайя бы сказала себе, что найдет способ удержать его. Она бы похлопала себя по спине за силу и храбрость, и согревалась бы знанием того, что может делать, что пожелает. Пережив самое крутое надирание задницы в своей жизни, она уже не была настроена столь оптимистично. Кроме того, все ее надежды должны были быть сосредоточены на предстоящих играх.
