Карета остановилась, и Найс, как добрая служанка, выскочила первой, подала руку госпоже. Вейра вышла на ещё подмерзший гравий дороги. Творец, как она раньше боялась этого места… Как страшилась попасть сюда… А теперь все мысли только о Виджане, только о том, чтобы увидеть его. И страх.
«Здравствуйте, мастер Хеннико, не удивляйтесь, вы меня не помните, но у нас была любовь и будет ребёнок…»
Как глупо! Но ещё глупее будет просто вручить ему бумаги и удалиться. Объяснения неизбежны.
Вейра вошла в полицейское управление, как и подобает императрице: с горделиво поднятой головой, прямая, как тонкая молодая берёзка на лугу, и с ничего не выражающим лицом. Вот где пригодились тренировки со времён «Птичек-Невеличек» — лёгкая улыбка придавала ей доброжелательный вид, но не показывала никаких других эмоций. Писарь вскочил за перегородкой, увидев скромно одетую вильену в сопровождении служанки, но и сам не смог бы сказать, почему выказал ей столько почёта. Вейра положила руку в перчатке на стойку и сказала без выражения:
— Я желаю видеть мастера Хеннико.
— Так точно, вильена! — писарь вытянулся в струнку, потом поклонился, исчезнув из вида. В коридорах управления раздался его звенящий от волнения голос:
— Некая знатная вильена ищет мастера Хеннико!
Проникся, видать. Что ж, пусть бегает, поджав хвост. Не всегда же ей, Вейре, быть здесь зашуганной и нежеланной гостьей.
А вот Найс откровенно боялась находиться в управлении. Дрожа и озираясь, она жалась к Вейре и шептала:
— Ой, не к добру, ой, добром не закончится всё это…
— А ну, замолчи! — велела ей Вейра. — Не буди лихо, сядь в уголок и помолись Ведунье!
— Нет уж, я лучше тут, с вами, вильена… — совсем испугалась бедняжка и затихла, лишь шевеля губами в молитве.
— Вы желали меня видеть?
Хрипловатый голос, такой родной, такой знакомый… Вейра обернулась и попала в плен чёрных жгучих глаз. Творец… Он здесь, он рядом! Виджан, любимый…
Она выдохнула, а вдохнуть уже не смогла — воздуха не хватило, и перед глазами всё померкло, голова пошла кругом, а ноги стали соломой…
Очнулась Вейра от холодного душа. А потом услышала возмущённый голос Найс:
— Да вы совсем сдурели, благородный мастер! Как можно так обращаться с вильеной?!
Открыв глаза, Вейра увидела над собой улыбающегося мастера Виджана. И, как всегда, его улыбка была насмешливой, беспокойной и чуть жёсткой. Как всегда… Как раньше, в «Птичках Невеличках»…
— Простите меня великодушно, — пробормотала она стандартную фразу, а полицейский скривил рот в гримасе:
— Мир двигается вперёд, реки поворачивают русла вспять, а вы, вильена, не меняетесь! Увидите меня — и в обморок!
Сердце забилось так быстро и сильно, что Вейра снова задохнулась от волнения и затаённой радости. Он помнит? Помнит! Он не забыл её, свою маленькую глупую Вейру! Дрожь охватила всё тело, и Вейра спросила дрожащим голосом:
— Вы меня не забыли, мастер Хеннико?
Чёрные глаза сузились, губы превратились в нитку, крылья носа дрогнули, раздувшись на миг, и полицейский протянул ей руку с отстранённым видом:
— Вставайте, достопочтенная вильена, нам стоит поговорить в кабинете. Думаю, здесь слишком много посторонних ушей.
Вейра молча согласилась и оперлась на протянутую руку, твёрдую, как эфес шпаги. Виджан взял её под локоть, как галантный вен, и повёл коридорами вглубь здания. Сзади семенила постоянно шепчущая молитвы Найс, на что Вейра сердито бросила девушке:
— Останься в приёмной!
— Я от вас ни на шаг, вильена, мало ли…
— Сядь на скамеечку. Это приказ!
Найс помотала головой в святой решимости оставаться с хозяйкой до самого конца, и пусть их тут съедят людоеды… Вейра вздохнула с досадой и силой мысли усадила камеристку возле кабинета, успокоила и одела в пузырь невидимости. Пусть молится, теперь всё равно никто не услышит, кроме Ведуньи. А затем вошла вслед за Виджаном в открытую дверь.
Когда тонкая филенка скрыла их от внешнего мира, Вейра шагнула к полицейскому и приникла всем телом, обняв обеими руками, положила голову на грудь и выдохнула:
— Творец, как мне тебя не хватало!
И дрожь вернулась, и сердце воспряло, и душа запела… Всё будет хорошо, он с ней, он жив, он будет рядом! Однако, как гром с неба, раздался сдавленный голос Виджана:
— Я не уверен, что понимаю… Что происходит, вильена?
Пропустив удар, сердце снова забилось. С надеждой. Нет, он не мог забыть… Не мог!
— Я люблю тебя, — тихо сказала Вейра.
— Я чувствую, что тоже неравнодушен к вам… тебе… Но…
Он запнулся, видимо, подыскивая слова. А потом его руки обняли Вейру — за плечи, за талию, словно желая защитить. Тихий хриплый голос пробрал до самых костей:
— Милая… Я сгораю рядом с тобой… Но не могу вспомнить ничего!
— Я помогу тебе!
Она подняла лицо, потянулась к его губам, встретилась с ними и замерла, купаясь в нежности и неожиданной, едва сдерживаемой страсти. Годы этой странной любви промелькнули перед внутренним взглядом, и Вейра ощутила ту силу, которая держала её на плаву с того самого момента, когда она впервые была с Виджаном. В то непростое время, когда она была уязвима и юна, когда боялась всего и всех, в том числе и странного полицейского, который хотел ей только добра. А теперь её очередь быть для него хранительницей, только не жизни, а чувств и эмоций, которые отнял мастер Рин Фу.
— Вейра…
О Творец! О Ведунья! О Воин! Неисповедимы пути ваши, но так правильны, так праведны! Сладки его губы, сладок его язык, сладко то чувство, когда отдаешься кому-то не только телом, но и душой!
— Милая… Императрица… У тебя получилось, моя маленькая Вейра!
Она подняла на него взгляд, полный радости и тепла, ответила:
— Получилось.
И говорила она совсем не о троне.
Дверь распахнулась без стука, Вейра отпрянула от Виджана, оглянулась. Уткнулась взглядом в две холодные голубые ледышки глаз. Замерла. Будто снова вернувшись на несколько лет назад. Мастер Сетти процедил сквозь зубы:
— Хеннико, что происходит?
Виджан вытянулся по струнке, словно по привычке, отрапортовал:
— Вильена просила аудиенции!
— Вильена? — мастер Сетти оглядел Вейру в её поношенном платье служанки и прищурился. А она вдруг встряхнулась. Эй, милая, ты больше не куртизанка, и даже не блудница в короткой юбке и без нижней рубашки! Ты императрица, Вейра Эбенер, наследница янтарной крови!
— Как я могла о вас забыть? — протянула она тоном, которого и сама испугалась. Что сделать с ним? Что сделать с человеком, который нагонял ужас одним своим именем на девушек из заведений всей мегаполии? Как заставить заплатить за все унижения, которые он им причинил?
Мастер Сетти широко распахнул глаза, и в них отразился страх. Он никогда не боялся никого. Все его боялись. И вдруг…
Вейра улыбнулась. Ласково, почти нежно. Хотя со стороны, наверное, эта улыбка показалась бы ужасной. И сказала тихим мирным тоном:
— Мастер Сетти, вы подадите в отставку немедленно, как только выйдете из кабинета. Вы назначите на своё место честного и принципиального полицейского. Затем вы навсегда удалитесь из мегаполии в деревню и проведёте остаток жизни, выращивая капусту. Поняли ли вы меня?
— Я понял вас, — ответил тиран и мучитель безжизненным слабым голосом, глядя куда-то в стену.
— Исполняйте, мастер Сетти! — она махнула рукой и снова прижалась к Виджану, теперь уже без опаски. А тот, глядя, как непосредственный начальник куклой выходит из кабинета, пробормотал почти с восхищением:
— Я боялся, что ты удавишь его на месте.
— Он не достоин моих вечных мук в чистилище, — тихо ответила Вейра, только сейчас ощутив, как предательски дрожат ослабевшие ноги. Стать всесильной императрицей — это ещё не всё. Надо научиться не терять духа…
Отстранившись, она сказала Виджану почти официально:
— У меня есть для тебя новость. Даже две.
— Начни с плохой.
Вейра ощутила, как он внутренне напрягся, и улыбнулась:
