— Я на помощь пришел, — с обидой проговорил Баньков, — мы там уже всё знаем. Мы так с Франтишеком решили, что если вы проиграете, то и прииск нам не удержать, ну, и что вам помощь здесь нужна. Франтишек собрал отряд из местных для обороны, а я сюда.
Стефану, конечно, надо было хорошенько отчитать горделивого юнца за самоуправство, но сейчас было не до Банькова.
— Ступайте в трапезную, вас там с дороги покормят, — лишь устало кинул он Якову.
«Может ли Баньков быть лазутчиком Вепря? — этот вопрос сразу засел в голове Стефана. — Может, вполне. Прислал его выведать, как тут у нас дела, а может и подгадить чем-нибудь. По-хорошему, Яшку нужно посадить под замок до лучших времен и этим обезопасить себя. Но если этот щегол действительно прискакал помочь, с самыми искренними намерениями? Господи, как я устал от этого вечного недоверия, как же сложно копаться в людях, чтобы понять — кто друг, а кто враг. Когда же это все кончится?!» Немного потоптавшись, Стефан пошел вслед за Баньковым.
Солнце перевалило через зенит, и медленно поплыло на встречу к горизонту.
— Михась! — крикнул Стефан, подзывая денщика. — Мне нужно сейчас незаметно выйти из крепости. Лошадь я брать не стану, спустите меня на веревках у северной башни.
— Один по лесу пойдешь?! — ужаснулся Михась. — Хозяин, не дури. Вместе пойдем.
— Слушай меня и не перебивай. Я уйду незаметно, станет Мария спрашивать, скажешь ловушки ставлю, ну или соври что-нибудь. Как начнет смеркаться, Баньков переоденется в мою одежду и выйдет на заборол, с ним всё обговорено, пусть все думают, что я в крепости, в потемках не разберут. А ты приглядывай за Яшкой в оба, понял, доверяй, но проверяй! Здесь могут быть люди Вепря, уж больно ловко болотники вчера ловушки обошли.
— Так то ж по следам костровых, просто унюхали, — попытался возразить Михась, — нельзя одному. Сгинешь.
— Одному ловчее. Я должен это сделать сам. Не веришь в меня? — Стефан посмотрел в глаза Михасю.
— Да верю — верю, такой бравый казачок, да не справится? — почти по-отцовски с грустной улыбкой проговорил Михась.
— Тогда бери Гаврика и веревку, мне сейчас надо уходить, а то не успею.
Действовали тихо, скрытно, с предосторожностью, но обмануть свою бдительную ведьму Стефану не удалось. Маричка прибежала на крепостную стену, когда Стефана уже обвязали под мышками, готовясь спускать.
— Ты куда это? — схватила она мужа за рукав.
— Так надо, все хорошо будет, — буркнул Стефан, пряча досаду.
— Не пущу, — перегородила ему дорогу жена.
— Синица моя, зря тревожишься. Я справлюсь.
— Пошли другого кого, возьми людей с собой. Нельзя одному! — умоляюще заглянула она ему в глаза.
— Внуши моему врагу страх, — усмехнулся Стефан, целуя ее в нос.
Тень от крепостной стены поглотила смельчака, а перед глазами так и стояли наполненные слезами очи жены. «Я вернусь, — упрямо твердил Стефан, — я его переиграю».
Лес окутал одинокого путника приятной прохладой, в воздухе пахло сырой листвой и мхом. Стефан торопился, иногда переходя на бег. Где находится выход из подземелья ему на словах поведал Адамусь, но самому посмотреть, что да как, Стефану не довелось, не успел, а теперь надо по описанию определить место и обустроить засаду.
И Стефан спешил, ломал ветки, кубарем скатывался в овраги и перепрыгивал через завалы из мертвых стволов. Солнце, казалось, соревновалось с ним, пускаясь на перегонки, — оно неумолимо спускалось все ниже и ниже, насмехаясь над незадачливым путником и подмигивая ему из-за деревьев. «Должен успеть!», — собирал всю волю в кулак Стефан и делал новый рывок.
Башни Яворонки показались, когда огненный шар, окрасившись в малиновый цвет, уже лизнул горизонт. Пробившись через молодой ельник, Стефан вышел к реке южнее города, поднырнул под зарослями ивняка и стал искать примету, поляну с тремя отдельно стоящими елями и массивный серый камень со стертыми письменами. Но в том-то и беда, что поляны с отдельно стоящими елями попались Стефану одна за другой, а камня он все не находил.
Уходя и возвращаясь, Стефан заметался по кромке леса, пока не наткнулся на серый валун, торчащий из травы. Вот только трех елей здесь и в помине не было. «Может старик что перепутал?» Нервы были на пределе.
Стефан, упав на колени, начал прощупывать рукой у подножия камня вход в подземелье, когда справа от него в небольшом отдалении прозвучал мощный то ли рев, то ли вой. Стефан вздрогнул и резко распрямился. Где-то за ельником рев подхватил чуть более высокий звериный вой. Это болотник ответил своему хозяину, твари пошли на заставу.
«Не успел!» Стефан врубился в колючие елки и, ломая ветки, побежал туда, откуда слышал первый призыв. Отодвинув густые лапы, он вывалился на поляну. Черная фигура как раз собиралась уйти в открытую дверь под корнями одной из трех могучих елей-великанов. Никакого камня рядом не было. Понятно, сдвинул ориентир, чтобы другим сложней было найти.
— Стоять! — гаркнул Стефан, бросаясь вперед.
— Стою, братец, — мягко с неизменной усмешкой проговорил Юрась, оборачиваясь.
Глава XXXIII. Поединок
Он стоял перед Стефаном, высокий, загорелый, широкоплечей, с угадывающимися под рубахой крепкими мускулами натруженных саблей рук, с засевшей хитринкой в горящих карих очах. Такой родной до боли образ брата! Как преодолеть себя и нанести удар? Сможет ли это сделать Стефан? О том, что он сам может оказаться слабее и сейчас падет в высокую траву, Стефан старался не думать, нельзя вступать в схватку, ожидая поражения.
— Пора скинуть чужую личину, Станислав, — громко произнес Стефан, делая первый шаг и обнажая саблю.
Юрась удивленно приподнял брови, мол, ты о чем, а потом раскатисто, откинув голову, расхохотался:
— Малыш, ты действительно думаешь, что все это придумал тот блажной? Да я просто его использовал, сыграл на его ненависти и жажде власти, не своими же руками путь к трону расчищать, — Юрась тоже сделал шаг вперед, расстояние между ними сокращалось.
— Врешь, — с видимым спокойствием произнес Стефан, но в душе все переворачивалось.
— Думаешь, я первым руку на старшего брата поднять хочу? А как королем стал наш отец, второй сын, а?
— Твой отец Матей отравил старшего брата Игнаца? Ай-ай, как не хорошо? — иронично процедил Стефан, перехватывая саблю поудобней.
Юрась не спешил доставать свое оружие, его сабля так и болталась в ножнах.
— Я говорю про дядьку Рыгора, в честь которого у нашего отца хватило наглости назвать старшего сына, — не повелся на провокацию Стефана враг.
— Дядька Рыгор погиб, — огрызнулся Стефан, — не смей, сука, плясать на его костях!
— Погиб, на охоте. Твой батюшка, как бы случайно, выпустил стрелу в его сторону, думал там кабан. Разве тебе не известно, как умер старший брат короля?
Этого Стефан не знал, он вообще мало что знал о старшем брате отца. Неужели это правда?! Да врет он все, врет, чтобы вывести Стефана из равновесия, нельзя поддаваться!
— Это чистая правда, — Юрась в подтверждение своих слов перекрестился, — спроси у кого хочешь в Дарнице. Если твою нежную поэтическую душу оберегали, это не значит, что этого не было.
— Врать ты горазд, и гнева Божьего не боишься, — упрямо отпихивал от себя новое знание Стефан. «Да даже если все так, как этот урод говорит, отец не виноват, это всего лишь несчастный случай! На охоте всякое может произойти».
— Ну же, Стефан, ты в самом деле собираешься меня убить? Представляешь, какой удар для нашего отца?
— Уже нашего? Только сейчас он был только моим. Как ты там сказал — «твой батюшка», так? — уцепился Стефан за слова врага.
— Да, не мой. Разве ты не замечал, что мы для него вообще словно и не существуем, так, обрамление для любимого Рыгора? Наделяет брата всем, чем только может, заглаживает через него вину перед покойным братом. Меня вместо того, чтобы отпустить Ладией править, загнал на никому не нужную войну, братца прикрывать, тебя в глушь отправил, да и здесь мордой в грязь окунул — не справляется щенок, пойди возьми в свои руки все. А на самом деле просто стравливает нас, чтобы все только Рыгору досталось. Ты разве этого не понял?
