на свой мобильный через блютус. И только после этого покинул палату, со словами: «Молодец, Ульяна, молодец…» Хотя никакой молодец она не была. Всё из-за мыслей. Они не давали ей покоя. Такое ощущение, что в её мозгу завёлся сварливый всем недовольный жучок, который нашёптывал ей всякие ужасные вещи. Наверное, у каждого есть такой жучок-пессимист в голове, который ничего хорошего не пожелает. До поры до времени ей удавалось заглушать его противный голос, разумными доводами, но сил бороться больше не осталось. Тем более, что она, скорее всего, умрёт в ближайшем будущем. Тогда зачем оттягивать этот момент и мучить себя и других?
Жена Степана Разумова уже позабыла, когда её муж возвращался домой к ужину вовремя. Особенно в последнее время он всё чаще стал ночевать на работе. Он ничего ей не рассказывал. Ей разве что удавалось выхватить обрывки разговоров по телефону. И ей это совершенно не нравилось. Особенно не нравился нездоровый блеск в глазах. Он много пил кофе и практически не спал. Когда выдавались выходные, всё время пропадал за компьютером или за медицинскими книгами. На её вопросы, он отвечал, что всё хорошо и ей не о чем беспокоиться. Вот и сегодня, он вернулся давно за полночь. Поцеловал спящих детей и заперся в кабинете. Разложив на столе снимки и анализы Ульяны Игеи. Он распечатал на принтере три фотографии, которые ему перекинула на сотовый сама Ульяна.
Оно и вправду существует.
Живой горб. На фото видно, как неровная выпуклость сначала образовалась с одного бока девушки, на другом – выпуклость чуть вытянулась и переместилась вниз живота, а на последней фотографии выпуклость практически исчезла. И естественно единственный и самый правильный вопрос, который всплывал на поверхность: «Как и где в её организме оно могло прятаться?» И одно Разумов знал наверняка, нужно вызволять эту штуковину, пока она не убила несчастную. В четвёртом часу утра он сопоставил все возможные диагнозы, зафиксированные в разные времена, и пришёл к выводу, что клетки этого живого существа могут каким-то образом сливаться с клетками Ульяны. Когда выгодно, оно становится с ней одним целым, а потом вновь отделяется. Возможно, для того чтобы рано или поздно покинуть тело, которое оно, скорее всего, использовало, как инкубатор. Разумов даже прикинул, что это могла быть внеземная жизнь. Чисто теоретически такое возможно. И может ему не стоит вмешиваться? Может, стоит дождаться завершения всего этого и тогда он получит больший артефакт, чем спасённая человеческая жизнь? Например, инопланетянина с планеты Икс. Причём новорождённого.
Он понимал, что столь резонансный случай требует особого подхода и, естественно, он не мог принять решение один. Ему требовалось собрать консилиум. Но есть ли время? Вот в чём вопрос. Девочка может умереть в любое время. Да и нетрудно догадаться какой вердикт вынесет консилиум. Её захотят отправить в столицу для более тщательных изучений. Либо же они предложат то, о чём он и так думает. Поэтому идея, чтобы собрать консилиум отпала сама собой. И набрал номер одной своей хорошей знакомой коллеге, совсем позабыв, который час. Ему нужен был кто-то, кто смог бы дежурить с ним поочерёдно, чтобы поймать период активности нездоровой выпуклости своей необычной пациентки. Ему и в голову не могло прийти, насколько это плохая идея.
XXVI
Уля открыла глаза и увидела дремлющую на стуле возле больничной койки свою маму.
– Мам?
– Привет, – Лиза вскинула голову, улыбнулась. Но выглядела она смертельно уставшей, – Как ты?
– Всё в порядке, – заверила её Уля, окончательно проснувшись. После потягушек она подтянулась к изголовью и уселась поудобнее, – Ну, а как у тебя? Нашли ребёнка?
– Да, – Лиза тоже выпрямилась. Она поднялась и поцеловала дочь. Как же сильно она по ней соскучилась, – Папаша увёз без ведома матери. Прятался у друзей.
– Хорошо, что с ребёнком ничего не случилось, – искренне порадовалась Уля, хотя в голосе прозвучала некая грустинка. На самом деле она просто уходила от темы, которая назревала в ближайшем будущем.
– Это да.
Они проговорили ещё около получаса, а потом маме кто-то позвонил с работы, и она ушла, пообещав заехать вечером. Тему, кто её подстрелил и как это произошло, никто не мусолил. Лиза не готова была к этому. Достаточно было того, что ей поведал по телефону Степан Разумов. А Уля была только рада, что ей не придётся всё рассказывать заново. Тем более что родным объяснять творящиеся в твоей жизни странности тяжелее всего.
Разумов не застал Елизавету Игею, опоздав всего на каких-то несколько минут. Поэтому свой план действий ему пришлось озвучивать лично Ульяне. Он попросил занести в мобильный два номера: свой и его коллеги – Анжелики Уваровой, и как только существо вновь пробудится обязательно звонить на любой из этих номеров, но в первую очередь естественно ему. Уля сделала всё, как он просил, внимательно выслушала и утвердительно кивнула.
После того, как врач покинул палату, Уля вылезла из койки и босыми ногами подошла к окошку.
– Где же ты? – вглядываясь вдаль, произнесла она, прислонив ладонь к холодному стеклу. Немой город не мог ответить ей на этот вопрос, но сердце могло. Уля чувствовала, как он отдаляется от неё. И если никто ничего не предпримет, то она потеряет с ним связь навсегда.
***
Тем временем Юра собирал вещи в большой чёрный чемодан на колёсиках. Его одолевали мрачные мысли. Голова становилась тяжёлой, словно набитая свинцом. Он размышлял над тем, что с ним будет, если он всё же останется в этом городе? Он вполне может вернуться на работу. Директор примет его с распростёртыми руками и ногами, в этом нет никаких сомнений. И он вполне наверняка сможет доучить 11 «А» без каких-либо потерь. Да, придётся сталкиваться день из-за дня с Ульяной, но разве это плохо? Разве плохо видеть того, кого любишь?
– Нет. Плохо любить, того кто тебе не подходит, – произнёс он вслух, упаковывая очередную аккуратно сложенную рубашку.
Так с чего ты взял, что она тебе не подходит? Откуда такие мысли? Может именно её ты искал всю свою жизнь? И, возможно, ты искал её и в прошлой жизни.
– Нет, это наказание. За то, что я отстранил от себя отца. И Бог захотел, чтобы я побывал в его шкуре, – снова ответил он своему внутреннему голосу.
А ты не подумал о ней? Как она теперь будет жить дальше? Ты же знаешь, что всё очень плохо и что ей без тебя не справиться…
– Что ты хочешь от меня?! – Юра закричал, опрокидывая одной рукой чемодан набок. Вся одежда рассыпалась по полу, – Да, я слабак! И трус! – он больно прикусил язык и почувствовал во рту металлический привкус крови. Глаза налились слезами. – Я не могу! Не могу… – он упал на колени и горько заплакал.
В дверь постучали. Поначалу Юра
