ни один местный житель не замечал корабля, плывущего по ней. Транд и его команда потирали руки в предвкушении добычи, а Агнар готовился исполнить волю королевы и попытаться наладить торговые отношения с местными. Быть может, ему не удастся этого, равно, как и уговорить Транда последовать за ним.
Но он должен был попытаться. Ради королевы, ради его народа. Ради Олли.
Уже почти стемнело. Холодный ветер стенал в высоких соснах, что росли неподалеку от дворца ярла, а деревья глухо шумели в ответ на его порывы. Окажись одинокий путник в лесу нынче, он был бы испуган, потому что древние и мощные силы чудились человеку в голосе ветра. Силы, которые правили северным краем на самом деле.
Ничто не вечно, но ничто не исчезает просто так. Все когда-либо сказанное звучит в струнах мира долгим отголоском. Человек принес в мир чувства – боль, гнев, любовь… Самые сильные из чувств способны менять законы мироздания, создавать свой мир, где живут они, догорая в огне, а пламя их прорывается сквозь материю между мирами.
Когда-то на этой земле, омываемой холодными северными морями, укрытой снегом, политой слезами дождя, страдала девица, которая родилась в другом месте. Ненавистен ей был зябкий край с тусклым небом и пронизывающими ветрами. Ее волосы горели точно пламя, а здесь было так мало тепла… Северяне привезли ее силой. Многих они пленяли, но она не смирилась, как другие. Каждый вдох казался ей пыткой, ведь то был не родной воздух, а чуждый, сырой и стылый. Грубые лица, резкая гортанная речь – все сливалось в единое целое. Чужое и ненавистное.
Северяне знали, что она ненавидит их, и платили ей тем же. Красота ее, неземная, данная богами, сослужила ей плохую службу, ибо много нашлось охотников за ее телом. Боль, неукротимая, непереносимая, в ее груди и теле не могла исчезнуть после ее смерти. Страдания оставили шрам, глубокий и кровоточащий, на теле этого мира. Позволив гневу, ненависти, боли завладеть ею целиком, девица не ушла в свет – ее дух остался на земле, скитающийся, кричащий, вечно умирающий.
Не испытав любви, не познав ее, дух ее отравлял бытие живым. Лишь одно могло освободить его…
…Королева не знала о том. Она ждала донесения своего верного друга, спрятавшись под навесом на заднем дворе. В такую пору никого было не встретить, и, кутаясь в теплую накидку, Рагнейд глубоко вдыхала прохладный вечерний воздух, наблюдая, как в темном небе рождаются первые звезды.
Послышались осторожные шаги. Рагнейд шагнула глубже в тень – она должна убедиться, что ее не ждет встреча с кем-то другим. Человек приближался, а она сжала руки под накидкой, отчаянно жаждая увидеть того, о ком чаяла.
Еще мгновение – и вот он уже перед ней. Высокий, стройный, ловкий. Плечи прикрыты плащом, на высоком лбу – повязка. Темные волосы спускаются на шею. Глаза цвета древесной коры, необычные для северянина, смотрят горячо и с жадностью. Он тоже хотел ее видеть…
- Моя госпожа. – Вестар чуть склонил голову, но тут же вновь посмотрел ей в глаза долгим взором. – Рад вас видеть.
- Я тоже, Вестар. – Чего ей стоило произнести эти слова спокойно… Благодарение богам и матери Рагнейд, которая научила ее сдержанности. – Ты принес вести?
- Принес, - кивнул лучник. – Многие говорят о прорицательнице, что живет к югу, у кромки леса. Она стара, как сам мир, и знает больше всех. Правда, сказывают, понять ее сложно и не всегда можно…
- Мы должны навестить ее как можно скорее! – взволнованно проговорила Рагнейд. – Должны попробовать понять… Гибнет ее родина! Она не останется в стороне…
- Тише! – Вестар быстро шагнул под навес, загораживая королеву своим телом и скрываясь во тьме. Через несколько мгновений неподалеку прошли двое подвыпивших дружинников и скрылись в другом конце двора – там, где вход в крыло прислуги.
- Осторожнее, моя госпожа, - прошептал Вестар. – Нельзя, чтобы вас видели. Ярл запретит вам покидать дворец.
- Знаю. – В голосе Рагнейд послышалось раздражение, и Вестар сверкнул белозубой улыбкой в темноте.
- Простите мою дерзость. Я лишь хотел помочь.
Рагнейд подняла глаза и неожиданно поняла, что молодой воин стоит совсем близко к ней. Настолько, что она чувствует его тепло.
- Что еще ты узнал? – тихо вопросила она, понимая, что нельзя им надолго оставаться в таком положении.
- С севера пока пришли только слухи… - Брови Вестара сошлись на переносице. – Но говорят, что мертвецы возвращаются.
Холод пробежал по спине королевы. Она знала, что так будет, но все же надеялась до последнего… Напрасно.
- Боги, помогите нам, - прошептала Рагнейд.
Вестар положил ладони на ее плечи, прикрытые лишь накидкой, и она вздрогнула.
- Мы справимся, - прошептал он. – Сделаем все, чтобы избавить наш край от этой мерзости. Обещаю, моя госпожа.
Королева встретила его взгляд. Как же ей хотелось обвить Вестара руками, спрятать лицо на груди, закрыть глаза, и пусть ее миром будет только он…
Мужчина, которого она в мечтах именовала мужем, думал, возможно, о том же. У Рагнейд ослабли колени, когда Вестар скользнул рукой под накидку и, обняв за талию, притянул к себе. Другой рукой он провел по ее щеке, ладонь его спустилась на шею. Его горячие прикосновения рождали в теле Рагнейд дрожь и сладкое чувство, настолько пьянящее, что все начинало кружиться перед ее глазами. От него пахло дымом, травой и свежестью, а темные глаза блестели в тусклом свете звезд. Он был точно костер в холодной ночи, согревающий, дающий жизнь и тепло.
Дыхание Вестара участилось. Рука его гладила спину женщины, а пальцы другой проникли под воротник ее платья и коснулись нежной кожи, от чего Рагнейд прерывисто вздохнула.
- Прошу, не надо… - сумела проговорить она.
Его плечи вздымались.
- Я… не могу больше… - выдохнул Вестар.
Наклонившись, он поцеловал ее.
Рагнейд едва не потеряла опору, когда его жесткие губы впились в ее уста. Она словно упала в безбрежное море, имя которому – Вестар. Ошеломленная прикосновением его губ, кожи, его близостью, такой сладкой и пьянящей, Рагнейд не смогла сдерживаться, потому все, чего она хотела – он. Горячие волны пробегали по ее телу, а губы сами отвечали ему. Вот уже и обнял он ее, не страшась, и она чувствовала его сильное тело, и не понимала, как могла жить без этого раньше…
В
