И я уже собралась попрощаться, догадываясь, что скоро рассвет, как вспомнила, что я ему должна за спасение своей жизни. Сколько раз он это делал, я и со счета сбилась.
– Поцелуй меня, – попросила осторожно, понимая, что с мешком не сдвинусь с места.
– Что? – дракон уставился так, словно не верил своим ушам.
– Повторять не буду, не надейся.
Рив усмехнулся. Придвинул меня к себе поближе, усадил на колени. Ласково и нежно коснулся щеки пальцами.
– Понравилось, значит.
Я неопределенно пожала плечами, потому что думать в такой опасной близости от его губ и рук нереально.
Глубоко вдохнула и вдруг поняла: уходить мне совсем не хочется.
Рив снова коснулся шершавыми пальцами моей щеки.
– Ты не ответила, Эва.
Хммм…Это что, был вопрос, а не утверждение?
– И почему ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?
Нет, он издевается? Огненная бабочка соскользнула со щеки, падая и теряясь в складках одежды. Вторая задела крыльями губы, прошлась по шее, создавая жар.
– Эва, ответь. У нас слишком мало времени.
– Ты не один раз спас мне жизнь, – выдавила я из себя.
Рука Ривлада замерла и упала, аметистовые глаза вспыхнули огнем.
– Неужели думаешь, я после этих слов поцелую?
– Рив…
– Я никогда не приму такую плату, Эва, потому что убежден, что поцелуи нужно дарить не в качестве благодарности! И уж тем более не потому, что чем-то обязана.
И льдом в его голосе можно заморозить весь мир.
Я закрыла глаза, не в силах думать под его пронзительным взглядом. Но не говорить же Риву, что благодарность – предлог! Я ведь даже себе с трудом в этом призналась.
А сейчас… сейчас хотелось раствориться, распасться на частички в его объятьях, чтобы все вокруг превратилось в огненную метель. Эх, была не была.
Я открыла глаза, наклонилась к дракону и поцеловала. Щеки от этого моментально залил румянец. Но остановиться я не могла. Все перестало иметь значение, потому что Рив ответил.
На этот раз наш поцелуй был иным. Не нежным, ласковым, оставляющим сладкое послевкусие, а жадным и страстным. Я не понимала, где его дыхание, где – мое, судорожно на мгновение ловила воздух, когда он замирал, давая передышку, и снова возвращалась к губам Рива. И вокруг порхали золотистые бабочки. Проявление моей магии. Магии феи. Только смотреть на них не получалось, потом что руки у Рива были не менее горячие, чем губы. И они скользили. Изучали. Заставляли дрожать. Сводили с ума. О, Боги! Я и не предполагала, что все может быть именно так. И всего-то… поцелуй! А что же бывает, когда люди женятся?
Рив рассмеялся, прижимая меня к себе и позволяя отдышаться.
– Дети, – ответил он, и в аметистовых глазах плясали смешинки. – Люблю, когда ты забываешься и мыслишь вслух.
Интересно, как много я успела сказать?
– Когда снова придешь, мы продолжим, – вкрадчивым голосом искусителя прошептал Рив.
Я подняла голову с его плеча, замахнулась (а нечего меня дразнить!) и…
– Эва, да сколько можно! – застонал Рей, перехватывая мою руку. – Вы что там никак разобраться не в силах?
Я ойкнула. Мало того, что приземлилась прямо на названного братца, так еще и не заметила. С противоположной от меня стороны вдруг застонал Лель. Хм… Понятно, мешок с провизией у домового.
Сели, переглянулись и стали распаковывать еду.
– Мне определенно нравится твой суженый, – заметил домовой, уплетая за обе щеки пирог с мясом. – Скажи ему спасибо.
Рей хмыкнул. Он знал, что еду сотворила я, а не Рив, но промолчал.
– Смотрю, суженый тебя еще и вылечил, – сказал речной бог, когда мы выглянули наружу и убедились, что ни магов, ни чистого неба там нет.
Я загадочно улыбнулась в ответ.
Мы накинули плащи, раскидали оставшуюся еду по сумкам и нырнули в дождь. Еда придала сил, и бежать в этот раз было гораздо легче. Дождь, который и не думал останавливаться, словно небо решило вылить на нас все, что накопилось за год, как ни странно, сыграл на руку. Он не просто смывал следы, а позволял нам стать буквально невидимками. Разведка боевых магов сокращалась до пятнадцати минут, и мы могли продвигаться дальше.
Время же снова слилось в какую-то вязкую бесконечность. Бежать, бежать и бежать, чтобы успеть. Дни я опять перестала считать. Вернее, сбилась на четвертом.
– Эва, мы почти на границе, – шепотом сказал Рей, когда мы сделали очередную передышку, прячась за кустами ежевики.
В это время боевые маги привычно шерстили лес, пролетая над макушками деревьев и изредка спускаясь.
Дело на этот раз было хуже. Дождь прекратился.
– Какой сегодня день? – спросила я.
– Восьмой. Если повезет, за сутки проскочим земли герцога Оранского, а там уже – границы эльфов. Сможем спрятаться и подождать, пока ты вернешься от Рива, – ответил Рей так тихо, чтобы не услышал Лель.
– Может, стоит выждать, найти убежище? – предложила я.
– Нет, Эва. Маги тут пролетают чаще. Их может стать больше. Границу лучше пройти сегодняшней ночью, пока сгустился туман. Кроме того, почти закончилась еда.
Я понимала, что он прав.
Через час, когда мы слегка отдохнули, помчались к границе, стараясь слиться с тенями, которыми был наполнен лес. Но надолго нас не хватило. Боевых магов было слишком много. Хорошо, что Рей вовремя притормозил, заставив нас нырнуть в кусты.
– Что будем делать? – спросил Лель, когда мы осознали, что нам не прорваться. Даже при помощи магии.
– Зови дриад, – прошептал Сеня.
Это он удачно, береза как раз под носом.
– Дриады, это – Эва. Вы мне нужны, – сказала я, обнимая дерево и краем глаза замечая, что в глазах Леля застыл шок.
Ну да, нечисть с людьми не общается, а о своем близком знакомстве с ней, я домовому не рассказывала.
– Привет, – тут же появилась Ивария.
Домовой вздрогнул от неожиданности.
– Здравствуй, Ивария. Поможешь?
Дриада оглянулась.
– Отвлечь внимание магов, пока вы пересекаете границу? – спокойно спросила она.
– Да.
– Приготовьтесь. Через две минуты бегите, – ответила Ивария, растворяясь в листве.
Лель все еще пялился на меня.
– А…Э…То есть… А как…
– Потом, – крикнул Рей, выскакивая из кустов. – Бежим!
Я так никогда и не узнаю, что дриада сделала с теми боевыми магами, у них своя магия. Но глаза неприятелей остекленели, смотрели в одну точку. Нас они даже не заметили.
– Быстрее! Наложенные чары долго не продержаться, – прошелестело одно из деревьев.
– Спасибо, – прокричали мы хором, ныряя в дубовую рощицу, от которой начинались владения герцога Оранского.
Дальше мы не останавливались. Даже когда ветки цепляли за руки и за ноги, в очередной раз превращая плащи в лохмотья. За эти самые долгие и самые ужасные сутки в моей жизни, когда перед глазами все плыло и мельтешило, а ноги стертые до крови, казалось, с трудом двигались, мы практически миновали княжество герцога Оранского.
