— Если с ним что-то случится, Кайна ответит мне, – произнес Велиамор угрожающе. Княжна помнила, что советник оставался вампиром, хотя успешно сдерживал темную натуру.
— Что может случиться? – спросила княжна, желая защитить жениха, выслушивающего незаслуженные порицания. – Он же маг.
— Да, он маг, – ответил ей Велиамор, смягчив тон. Бьянка была ему как дочь, и он любил ее не меньше чем Гордона и Виктора. – Но мы в Холоу.
— Он может встретить разбойников или крестьянскую дружину, – пояснил девушке Даан.
— Я не могу ехать за ним, – Велиамор мотнул головой раздосадованный выходкой брата.
— Я могу, – предложил Даан. Андор кивнул, давая понять, куда брат, туда и он.
— Нет, вы что? – возмутилась девушка. – А вам крестьяне не страшны?
— Вдвоем мы справимся с кем угодно, – возразил литиат.
— Нельзя затевать драк, война уже окончена, – советник вздохнул. – Вы настроите людей против магов, и Тибальд не сможет очистить страну от суеверий и нетерпимости.
— Но Аллель? – напомнил Даан.
— Надо было держать его за руку, когда мог, – ответил Велиамор и пришпорил коня, вернувшись к началу колонны.
— Ты ни в чем не виноват, – княжна коснулась плеча возлюбленного. Даан улыбнулся ей.
— Я знаю, – ответил он. – Никто не удержал бы его.
— Похоже, ты был прав, а я ошибалась, – девушка вздохнула, жалея, что до привала еще добрых полдня, а раньше она не сможет обнять его.
— Я не буду спрашивать чужих советов, – решил литиат, накрыв ее руку своей. – Если ты хочешь подарить мне несколько мгновений своей любви, я согласен принять их, а что будет после – неважно.
Княжна покраснела под его проницательным взглядом, выражавшим чувства лучше, чем слова или прикосновения.
7е. Первый летний месяц.
Николь смотрела в окошко на мелькавшие мимо деревья. Они ехали всю ночь и почти весь день, желая добраться до поселений, где можно было разбить лагерь и переночевать. Раненные нуждались в отдыхе и уходе, так же как и вымотанные войной и походом солдаты. Мадлена все время спала, набираясь сил. Когда она просыпалась, граф поил ее настойкой, оставленной Велиамором. Николь поражалась тому, как за эти дни он превратился в образцовую сиделку. Был серьезен и внимателен. Строго велел матери пить все до капли и спать, когда та порывалась сесть, а то и вовсе выйти на воздух. Женщина была слишком слабой, хотя выглядела уже гораздо лучше. Большую часть времени она спала, отвернувшись к стене и подобрав под себя ноги, благо, что широкое сидение позволяло вытянуться в полный рост даже мужчине. Николь вспомнила, как вот также везла мужа, забрав его из плена Лоакинора. Тогда граф тоже помогал ухаживать за ним. Николь ненавидела себя за то, что из-за нее они вновь поругались.
Граф в очередной раз поправил сползавшее покрывало и вернулся на место. Николь демонстративно отодвинулась подальше, но он не пытался больше прикоснуться к ней. Хотя по-прежнему шутил и дурачился, изобретая развлечения, чтобы не сойти с ума в дороге.
— Когда закат? – спросила королева, поглядывая на светлое небо.
— Не скоро, лето ведь, – ответил Кристиан задумчиво. Под вечер его веселость сошла на нет. Он тоже заскучал, глядя в другое окошко.
— Велиамор обещал заглянуть перед закатом, – говорила сама с собой девушка. – Значит, когда он приедет, будет уже недолго до привала.
— Думаешь, он в шатер к тебе придет? – спросил граф, не глядя на нее. За время пути Виктор ни разу не приблизился к карете, словно вообще забыл, что у него есть жена.
— Не ко мне, а к нам, – возразила королева. – Не будет же он теперь жить отдельно?! Хотя ты такой гад, что я могу ожидать чего угодно.
— Причем тут я? – в сотый раз спросил Кристиан. – То, что ты ему надоела, не моя вина.
— Замолчи, пока я тебя не вытолкнула на дорогу, – пригрозила Николь. – Он меня любит.
— Да-да, как скажешь, – усмехнулся граф своей хитрой ухмылкой.
— Это ты все испортил. Ты что-то ему сказал, и он теперь меня избегает, – сокрушалась королева, ломая голову, что это могло быть.
— С чего бы это? – картинно задумался граф, приложив руку к подбородку и почесывая его указательным пальцем. – Ладно меня бы избегал, ты-то причем?
— Он избегает нас обоих, – уточнила девушка. – Ты сюда затесался, вот он и не приходит. Представляю, что он сейчас думает обо мне.
— Может, он не о тебе думает вовсе, – поддразнивал ее граф, продолжая улыбаться, как ни в чем не бывало.
Николь не ответила, одарив его презрительным взглядом.
— Послушай, ты говорила, у него есть шрам, – спросил неожиданно Кристиан, взглянув на нее. – Где?
— Почему тебя это вдруг заинтересовало? Ты же и слышать не хотел о нем, а теперь мы только о нем и говорим, а ты и не злишься, – Николь внимательно следила за собеседником, пытаясь прочесть ответ на его лице. Но тот лишь лукаво улыбался, закатив глаза в притворной задумчивости.
— Пытаюсь полюбить его, как ты просила, – ответил он.
— Мне его уже жаль, – Николь отвернулась к окну и начала задумчиво рисовать на стекле. Кристиан ждал, прекрасно зная, что девушка не может отказать себе в удовольствии поговорить о возлюбленном, раз уж увидеть его не может.
— На спине, – произнесла она тихо, прочертив пальцем ровную горизонтальную линию. – Его скрывает пояс.
Граф задумался, но улыбка оставалась на его лице. Николь вновь посмотрела на него.
— У него еще были, но тогда во дворце жил Велиамор и все их убирал, – продолжала она. – Еще вопросы?
— Он тебе много о себе рассказывает? – граф откинулся на спинку, глядя мимо нее в окно на медленно ползущие деревья и луга.
— Я тоже ему все о себе рассказала, и о тебе, кстати, тоже, – ответила Николь печально.
— Интересно, что именно? – удивленно спросил Кристиан.
— Все, что знаю я, – девушка мечтательно прикрыла глаза. – О нашей деревне, о том, как я росла, училась в городе. О том, как ты начал меня преследовать и портить жизнь.
Кристиан хмыкнул, явно не соглашаясь с этим утверждением.
— О свадьбе с Логом, о твоей дурацкой выходке, – продолжала перечислять Николь.
— Дурацкой?! Дурацкой выходкой была вся эта свадьба, – возразил граф, улыбнувшись.
— Да, Виктор тоже долго не понимал, зачем я решила выйти замуж за старосту, – королева тоже улыбнулась, соглашаясь с обоими. – Но откуда вам знать, что чувствуют девушки на моем месте? Вы сильные, можете добиться всего, чего пожелаете, а что можем мы?
— Свести нас в могилу, – буркнул граф.
— Твоя выходка ему очень не понравилась, – сурово заметила Николь, услышав его слова. – Он пообещал отменить право первой ночи, когда все это закончится.
