— Я хочу, чтобы ты научила меня понимать живопись, чтобы я смог понять почему она тебя так завораживает, — сказал он.
Ну, что может быть романтичнее, и прежде чем он успел закрыть рот, я уже потянула его вниз по улице в направлении музей.
Мы сидели в одном из моих любимых залов, который содержал мелодраматические исторические картины, размеры холстов которых были с двуспальную кровать. Чувственное роскошное полотно, висевшие перед нами, казалось странным не соответствующим фоном для разговоров о супер способностей нежити.
— Так что это за история с этой передачей энергии? — спросила я.
— Передача энергии? — повторил растерянно Винсент, глаза его были прикованны к сцене, отображенной на полотне.
Он казалось изучал, как мог бы помочь людям на плоту выжить. Разлагающиеся тела, похоже, его не особо беспокоили, и могу с уверенностью сказать, что он уже прикидывал у себя в уме, какую нужно выработать стратегию, чтобы спасти за раз максимальное количество страдальцев.
— Ну да. Жюль упомянул об этом прошлой ночью. Он сказал, вроде как Джорджия будет слаба, потому что Артур забрал её энергию. Что это значит?
Винсент оторвал взгляд от картины.
— Хорошо, тебе известно почему мы умираем ради людей?
— Наверное, потому что ваши небьющиеся сердечки так великодушны? — пошутила я.
Винсент взял мою руку и поднес к своей груди.
— Ну хорошо-хорошо, ваши бьющиеся неживые сердца, — поправила я себя, с неохотой убирая свою руку с его тела. — Если вы умираете, спасая кого-нибудь, вы возвращаетесь к жизни в том возрасте, в котором умерли первый раз, будучи еще человеком. Это означает принуждение сохранить свое бессмертие, верно?
— Правильно, — сказал Винсент. — Но ты знаешь, мы умираем только иногда, может быть раз в год в мирное время. Большинство наших "спасений" не обязательно приводит к смерти. Ты когда-нибудь задумывалась, зачем мы проводим наши бессмертные жизни, приглядывая за вами. Что бы ты не слышала о супергероях, ни один из них и пальцем бы не пошевелил ради спасения чьей-то жизни, только потому что они славные и добрые ребята, если бы не сильный соблазн.
Я сразу же подумала о Виолетте. О ней и Артуре, которые продержались до своих шестидесяти лет, пока не решили отдать свою жизнь за кого-то, и то они сделали это только потому, что попросил Жан-Батист. Они похоже не очень-то любили свою работу, если не сказать больше.
Винсент развернулся ко мне и переплел свои пальцы с моими.
— Представь, что каждый человек имеет у себя внутри такую жизненную энергию.
Я кивнула, представив себе всех туристов, ходивших по залу со светящимся облаком внутри них.
— Тебе же известно, как, когда кто-то в попадает в опасную для жизни ситуацию, они иногда страдают от пост-травматического шока? Ну, попытайся представить как эта энергия, или сила жизни, временно оставила их, была словно иссушена.
Вспоминая как в прошлом году на меня чуть не обрушилась часть фасада здания, я сказала,
— После того, как я тогда в кафе чуть было не погибла, я была очень слаба и меня пару дней била дрожь.
— Именно, — сказал Винсент. — Итак, если ревенент отвечает за спасение, энергия или жизненная сила, так сказать образно "высасывается" из несостоявшейся жертвы, и буквально вливается в ревенента за не сколько часов или дней, столько, сколько он берет, чтобы восстановиться.
Я думала наверное с минуту, а потом с недоумением уставилась на него.
— А так как ты с Шарлоттой спасли мне жизнь, то вы ребята, выкачали мою энергию? Точно также, как Артура у Джорджии?
Винсент кивнул.
— А что на счет девушки, которая чуть было не попала под грузовик тогда? Я видела её сидящей на обочине дороги в шоковом состоянии.
— Вот почему я смог встать и уйти с места происшествия, — подтвердил он. — Подобная передача энергии делает нас физически сильнее. Наши мышцы, волосы, ногти, все становиться крепче. Это незабываемое ощущение — словно нас окатило волной силы.
Он наблюдал за моей реакцией.
— Так что, по сути, ты мне заявляешь, что я тусуюсь с зомби-наркоманом, у которого еще в придачу сильнейшая тяга к смерти, который использует меня ради моей же энергии. Ну… — Я изобразила самый суровый взгляд, на который только была способна — что могу сказать, я была готова к худшему.
На смех Винсента обернулось сразу же несколько голов, поэтому мы встали, чтобы уйти, прежде чем привлекли бы к нам большие внимание.
— Итак, Артур будет в порядке? — спросила я, когда мы проходили мимо гигантского полотна, демонстрирующего коронацию Наполеона.
— Ага, спасибо Джорджии, которая поделилась с ним своей энергией, среди прочих причин — и тут, Винсент скосил свои глаза на меня, чем вызвал с моей стороны невероятную подозрительность — ему на самом деле не так уж и больно и он полон сил.
С чего бы это? — подумала я. Мой любопытство было задето. Но мне пришлось отказаться от мысли переориентироваться на то, что он говорил.
— Но он не будет полностью здоров, пока не впадет в спячку. А пока, это довольно серьезно, он скорее всего проваляется в кровати весь день, после того, как очнется.
— Почему?
— Чем серьезнее ты ранен еще до спячки, тем больше требуется времени для выздоровления, — заявил он, пожимая плечами, как если бы это было просто и логично. — Если во время спячки подсоединяют оторванную конечность, то нам нужен еще день или два восстановления после пробуждения. На регенерацию частей тела у нас уходит до нескольких недель.
Ой. Хоть я и хотела знать всё о ревенентах, иногда детали рассказанные Винсентом были не очень-то приятными. Как сейчас. Я старалась не представлять то, что он сейчас рассказал, и думала вместо этого о последствиях. Когда мы вышли из музея и направились по мосту через Сену к нашему району, я размышляла над этим.
Отношения ревенент-человек, были, по меньшей мере, симбиотическими. Люди полагались на ревенетов (хоть и неосознанно), как мы полагаемся на врачей или работников скорой помощи: которые спасают наши жизни. Ревенентам нужны люди не только для того, чтобы поддерживать их существование, но и облегчить эмоциональную и физическую боль, которая возникала благодаря их стилю жизни. Или вернее существованию в череде смертей.
Без ревенентов, человечество всё еще будет существовать…возможно, многие просто будут умирать раньше. Без людей ревененты просто перестанут существовать. Не говоря уже о том, что они изначально должны быть людьми.
Система работала в течение долгого времени. Проблемы появились только тогда, когда происходило что-то необычное. Например, когда человек и ревенент влюблялись в друг друга. И вновь моя разум вернулся к уготовленной нам участи. Если же я всё-таки попаду к целителю, если та всё-таки появится, мне нужно будет знать что спрашивать. Пока Винсент прибывает в объяснятельном настроении, я решила копнуть по-глубже.
