— С возвращением, — улыбнулась ей Райли. — Хочешь увидеть кое-кого, вызывающего восхищение всей женской половины общества и являющегося смыслом моей жизни?
Принцесса приподняла малыша, и Тиернан споткнулась и застыла. Воспоминание о ребенке в видении, которого она держала таким же образом, заставило ее замереть на месте. В глубине души она чувствовала, что готова закричать, но на лице застыла приятная улыбка. Работа под прикрытием в итоге принесла свои плоды в сфере актерского мастерства. Если так будет продолжаться, вскоре она удостоится премии "Оскар".
— Ты. Ты и Бреннан, — улыбка Райли поблекла, а ее глаза расширились.
— Я здесь, миледи, — Бреннан, который стоял, прислонившись к стене, встал и поклонился Райли.
"Миледи" сбило Тиернан с толку, и она потеряла бдительность. Райли вдруг закричала.
— Что случилось? — сказала она, дрожащим голосом. — Между вами двумя? Что-то серьезное случилось, что-то пошло не так. Совсем не так.
— Я бы предпочел, при всем уважении, Ваше Высочество, чтобы Вы не использовали свои способности эмпата на мне, — процедил Бреннан, играя желваками на челюстях. Очевидно, он контролировал свой гнев из уважения к принцессе.
— Эмоциональная эмпатия не…
— С тобой не срабатывает, да, я знаю, — сказала Райли. — По крайней мере, никогда раньше не работала, хотя однажды Квинн что-то почувствовала в тебе. — Лицо принцессы побелело.
«Как пушистые полотенца в ванной Бреннана», с интересом и тревогой отметила Тиернан.
— Но теперь… — голос Райли замер, она передала ребенка Конлану и подошла к Бреннану. — Ты сейчас держишься только на чистом адреналине и боли, — прошептала она, слегка касаясь его руки.
Челюсти Бреннана напряглись, но он спокойно вытерпел прикосновение Райли, отчего, из чистого противоречия Тиернан захотелось оторвать руку этой женщины от него и запихнуть конечность в ее тощее горло.
Райли резко повернула голову и удержала Тиернан на месте тяжестью ее пронизывающего взгляда.
— Ты тоже? Ты и Бреннан? Но как это возможно?
Конлан, держа ребенка в одной руке, обнял жену другой.
— Ты могла бы объяснить нам всем, что здесь происходит?
Краска сошла с лица Райли, сделав его белым как мел. Спотыкаясь, она проковыляла к удобному креслу, в котором сидела несколько минут назад.
— Я думаю, они сами должны рассказать нам, — сказала она, взмахнув рукой в направлении Бреннана и Тиернан. — Потому что теперь эра бесчувственности в жизни Бреннана, продлившаяся столько столетий, закончилась, — Райли свистнула долго и протяжно.
Аларик шагнул вперед, скользя по комнате так изящно и легко, что Тиернан почти захотелось проверить его пульс, на случай, если тот на самом деле был бездушным вампиром.
Мысль о реакции Аларика на подобное действие заставила девушку усмехнуться. Но она отступила, предоставляя жрецу обширное пространство для маневра, пока он направлялся прямо к Бреннану.
— Проклятие? — требовательно спросил жрец, остановившись лицом к лицу с Бреннаном. — Проклятие, наконец, сбылось, и ты не сообщил мне об этом?
Ледяной взгляд Бреннана запугал бы большинство людей настолько, что они отступили бы. Аларик был храбр или глуп, потому что ткнул воина в грудь.
— Слишком занят игрой с этой женщиной? — насмешливо поинтересовался жрец. — Разве я не приказывал тебе сообщить мне в ту же секунду, как ты почувствуешь что-нибудь…
Остальные так и не узнали, что Аларик имел в виду, потому что Бреннан замахнулся и ударил его в живот. Сильно. Аларик отлетел назад от силы удара, приземляясь, налетел на мягкое кресло и, неуклюже раскинув руки и ноги, сполз в него. Жрец, на лице которого сменялись выражения изумления и желания убить, просто сидел, сверкая глазами, полными волшебной обжигающей силы.
— Мне следовало бы тебя убить за это, — наконец произнес Аларик так спокойно, что прозвучало действительно зловеще.
— Ты можешь попробовать, — оскалил зубы Бреннан. — Я буду рад возможности надрать твою напыщенную, властную задницу после всех этих веков, юнец, так что будь готов показать, на что ты способен.
— Юнец? — Глаза Аларика вылезли из орбит, что явно не добавляло ему привлекательности. — Ты назвал меня юнцом?
— Я был одним из элитных воинов Посейдона, когда ты еще сиську у мамки сосал, юнец, — дразнил Бреннан. — Давай, выкажи хоть немного уважения к старшим.
Тиернан и Райли одновременно ахнули и обменялись полными ужаса взглядами.
— Таким образом, — тихо отметил Конлан. — как я понимаю, Бреннан снова может чувствовать.
— О, я покажу тебе, что такое выказывать уважение, воин, — прорычал Аларик, вскакивая из кресла. Он, бросился на Бреннана, буквально летя по воздуху. Тиернан предвидела это и поспешила встать между ними, осознавая по ходу, что большей глупости еще не совершала за всю свою жизнь.
— Остановитесь! — Она подняла руки, зная, что в жизни не сможет удержать Аларика. Однако, тот замер в воздухе, как по команде, будто она обладала какой-то магической силой.
— Гм, это я только что сделала? — Девушка смотрела на жреца, хлопая глазами, потом уставилась на свои руки.
За спиной Тиернан послышалось низкое ворчание, похожее на набирающий скорость товарный поезд. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что это Бреннан бурным потоком источает ругательства на языке древних атлантийцев.
— Ты идиотка, — кричал он на нее он. Ладно, воин и до этого орал на нее, но сейчас впервые перешел на язык, который она понимала.
— Я просто пыталась защитить тебя, ты, болван, — она выкрикнула в ответ. — Не удивительно, что он хотел убить тебя. Ты не можешь просто так подходить и бить людей.
Тиернан была так возмущена выходкой Бреннана, что ее разум не знал, как справиться с гневом, поэтому ее тело взяло всё на себя. Тиернан совершила еще одну ужасную глупость из всех возможных.
Она ударила Бреннана.
Прямо в живот, в результате повредив руку о стальную арматуру, которую он, видимо, называл мышцами. Воин даже не дрогнул, только смотрел на нее сверху вниз, каждая линия его четко очерченного лица застыла в выражении сильнейшей ярости.
— Тебя могли убить, — он продолжал кричать, хотя стоял прямо перед ней.
— Лучше это, чем знать, что ты будешь забывать меня и нашего ребенка снова и снова, до конца моих дней, — выпалила Тиернан ему в лицо, не думая, не размышляя, не заботясь о том, что говорит. Она действовала на чистых эмоциях, а накипевшие на душе слова невозможно было сдержать.
Все остальное, будто бы, замерло. Люди вокруг них перестали говорить, издавать другие звуки и даже, кажется, дышать. Повисшее молчание угнетало Тиернан, только теперь вспомнившей о присутствующих.
