Как только Эмис сообщила, что дракон приходит в себя, мама с отцом, дружно шикнув на меня, чтобы не болтала лишнего, умчались дальше наводить порядок в академии. Я, в свою очередь, шикнула на Бусю и Кусю, чтобы перестали поддевать друг друга, и, приказав никуда не уходить, поспешила к дракону.
Леори был все еще бледен, но, судя по хмурому взгляду, устремленному на полог кровати, действительно полностью пришел в себя.
— Очнулся? Ну и соня же ты, — как ни в чем не бывало хихикнула я, усаживаясь рядом с ним на кровати. — Ты хоть знаешь, что проспал почти два дня?
— Во сне часов не было, так что нет, — в тон мне ответил Леори, попытавшись улыбнуться. Правда, выглядел он при этом все еще растерянно, очевидно, пытаясь понять, где он и что произошло. Я понимала, что мне предстоит многое ему объяснить, но впервые в жизни не знала, как начать разговор.
— Безобразие, — улыбнулась я, начиная уже бояться своей растерянности. Ну почему он сам не спросит? — В следующий раз обязательно возьми их с собой.
— Непременно, — уже более осмысленно улыбнулся дракон, открыто меня рассматривая, словно впервые увидел.
— И что? — предприняла я последнюю попытку. Ну почему он сам не спрашивает? — Даже не спросишь, что произошло?
— Спрашиваю, — послушно кивнул Леори. — Что произошло?
Ну наконец-то, с облегчением выдохнула я, принимаясь за описание событий, начиная с того момента, как мы вывалились из проклятого лабиринта прямо в самую гущу боя. Не знаю, как Эмис это удалось, вредная система так и не раскрыла эту тайну, но я пообещала себе непременно докопаться до истины. Впрочем, на это еще будет время. Сейчас же я в красках и подробностях спешила поведать Леори, что именно благодаря ему мы смогли избавиться от притязаний темной богини. Не подпали он ей хвост, даже неизвестно, чем бы все закончилось. Несмотря на то, что большую часть эрлов оттянула на себя регулярная королевская армия, приведенная моим отцом и атаковавшая нападающих снаружи академии, наши силы все равно были неравны. Люди, пусть даже маги, могли бороться лишь с низшими созданиями Тьмы. Против самой магии темного мира, способного проникать в душу, они были бессильны. Моя мама поделилась со мной, сказав, что, когда отец Леори кинулся на нее, была уверена, что мы проиграем. Потому что выстоять сразу против двоих она могла, лишь перейдя в облачное состояние. А богиня именно этого и добивалась. В облачном состоянии ведьма, с одной стороны, практически всесильна, с другой — весьма уязвима в своей потере индивидуальности. Свет же, в который, собственно, и превращается ведьма, — лучшее блюдо для Тьмы. Лишь один раз маме удалось использовать его как оружие, смешав с ведьмовским проклятьем, но она не была уверена, что подобное можно повторить, тем более в отношении не кого-нибудь, а целой богини.
Когда драконий огонь, странным образом не опалив нас, потух, а божественная сущность, дико воя, сбежала в свой мир, на оплавленных обломках корпуса остался лежать Леори. В человеческом обличье, без сознания и с явными признаками магического истощения. Как лечить дракона, ни мы, ни целители не знали, а отец Леори сбежал, едва все уцелевшие эрлы ускакали вслед за своей хозяйкой и Эмис сняла защитный купол. Когда он не очнулся и через сутки, мой отец предложил отнести Леори в горы Равушар-Дан. Это место считалось святым для многих рас, но драконы были единственными, кто прилетал туда умирать. Конечно, мы не собирались хоронить Леори, просто мой отец знал, где именно нужно искать одну очень своенравную божественную особу, и был уверен, что она не оставит своих детей в беде и поможет вернуть дракона в нормальное состояние. Безусловно, я не стала рассказывать Леори, как орала, чтобы дозваться ее божественности. И уж тем более не решусь никогда прилюдно повторить все те слова, которыми успела обозвать столь могущественную, но абсолютно флегматичную особу. Тем более что папа тогда сильно удивился, сказав, что даже в гномьем забое таких слов не слышал. Зато мы добились своего. Но этого тоже Леори не нужно знать.
— И что теперь? — спросил дракон, когда я закончила свой рассказ.
— Ничего, — пожала я плечами, с удивлением глядя на то, что его рука лежит в моей. Когда это я успела? — Поправляйся, приходи в себя, а то завтра уже начинаются занятия, а ты тут, как недожеваная жертва умертвия, валяешься.
— А можно я его дожую? — тут же выглянула из-под кровати Куся. Во время битвы эрлы все-таки сумели уничтожить тело куратора, и моя Тьма вновь была собой. От радости она теперь носилась везде темным облачком, пугая и без того шарахающихся от каждой тени студентов и преподавателей. Одним словом, жизнь академии постепенно входила в привычное русло, и мне нетерпелось добавить в нее свои собственные штрихи маленьких шалостей.
Эпилог
Три месяца спустя
Белый дракон Леори Гард
— Ты можешь сделать так, чтобы он не дергался? — насупилась Лилолет, сердито откидывая очередные сломанные щипцы.
— Не могу, — с трудом сдерживая смех, ответил я. — Щекотно.
— Щекотно ему, — насупилась ведьма, рассматривая еще оставшиеся целыми инструменты. На пожухлой осенней листве валялось уже с десяток поломанных щипцов, ножниц, пил и плоскогубцев, но Лилолет была удивительно упряма. — Мог бы и помочь.
— Зачем? — усмехнулся я, ловко оборачивая кончик хвоста вокруг талии Лилолет. Пока это тело было молодым, я мог позволить себе такие действия. Лет через двести шкура огрубеет, и хвост покроют весьма острые шипы, так что я вовсю пользовался возможностью, пока имел таковую.
— Ну как это зачем? — обижено хлюпнула носом Лил. — Чтобы я не мучилась.
— А что мне за это будет? — коварно опустил я голову прямо перед девушкой и тут же чуть не заурчал от удовольствия, ощутив нежность ее поглаживаний. Если в человеческом облике она в отношении меня вела себя все еще несколько сдержано, то в драконьем не стеснялась совершенно. С одно стороны, это огорчало, но с другой — не могло не радовать.
— А что ты хочешь?
— Поцелуй, — решился я немного ускорить развитие наших отношений.
— За одну чешуйку один поцелуй? — задумчиво уточнила Лилолет. Ее любовь к сделкам безумно умиляла, и я просто не мог удержаться от того, чтобы не воспользоваться ситуацией.
— Да, — протянул я, не скрывая коварства в голосе и давая понять, что она все еще может отказаться. — Но должен предупредить, что дракон может отдать только одну чешуйку и только раз в жизни. Так что советую тысячу раз подумать, прежде чем соглашаться.
Говорить о том, что чешуйка является мощнейшим защитным оберегом, а ее дарение избраннице — это своего рода брачный ритуал, я не спешил. Все равно все уже давно решено, и никуда от себя Лилолет я больше не отпущу. Но она ведьма, а значит, для нее очень важна свобода, пусть даже это всего лишь видимость. Я нашел свое сокровище, и этим было все сказано.
— Хорошо, — неожиданно решительно согласилась Лилолет, и я, мгновенно закрыв источник, вернулся в человеческий облик. Причем сделал это так, чтобы оказаться сразу рядом с девушкой. — А обязательно прямо сейчас? — неожиданно смутившись и растеряв всю свою уверенность, пискнула Лилолет.
Видеть ее такой неожиданно беззащитной и одновременно открытой, искренней было странно и в то же время невероятно волнительно. Словно именно сейчас с нее слетело все напускное, и я вдруг понял, что наконец-то в ее душе зародилось то самое чувство, о котором я столько мечтал.
В это же время в физическом теле ЭМИС
— И опять никто ничего не поймет и даже не скажет спасибо, — усмехнулась Шадина Манчи, отправляя Чашу Ровина назад в недра ЭМИС. — Ни за подсказку темной богини о том, как победить облачную ведьму, ни за рубитоны на кровати Ветер, введшие в ступор Леори, ни за то, что самый сильный и жадный до власти отпрыск Первозданной Тьмы надежно скрыт в лабиринте, ни за то, что благодаря всему произошедшему ведьмы обрели союзников способных противостоять чужим богам.
