мне снова приходилось искать способ предотвратить это, вопреки наветам браслетов избранности, в буквальном смысле подталкивавших нас друг к другу.
Впрочем, дома у нас обнаружились срочные дела, так что остальное пришлось отложить. Стоило взойти на парадное крыльцо замка, как нам заложило уши от истошного визга. Этот капризный, вибрирующий голос я узнала тотчас, он принадлежал моей заклятой подруге Лусии Ортис.
— Э-м-м… Пожалуй, мы войдем через вход для слуг, — решила я, придерживая Антию за плечи и отправляя Бэлтрену насмешливый, но вместе с тем сочувствующий взгляд. — Ты уж сам как-нибудь разбирайся со своими сеньоритами, ладно.
Бэлтрен сделал вид, что предстоящее выяснение отношении с бывшей любовницей его нисколько не беспокоит. Но и мне уйти не позволил.
— Лусия ― одна из подозреваемых, помнишь? — С этими словами он, не дожидаясь дворецкого, открыл дверь. — Я приказал не впускать ее в замок, дабы не ранить твою гордость. Но раз уж она пришла, нельзя не воспользоваться моментом, как считаешь? В таком несдержанном состоянии ее проще будет вывести из состояния равновесия и расспросить о важном.
Таким образом мне выпала сомнительная честь быть красной тряпкой для быка. То есть тем раздражающим фактором, который выведет Лусию Ортис из зоны комфорта и позволит ей хоть чем-то выдать себя.
Антию спрятала от греха подальше матушка Грэси. Жаль, меня она не смогла так же взять за руку и увести в свою комнату, подальше от красной от бешенства Лусии.
— Ты! — она обвиняюще указала на меня пальцем. — Ты увела Бэлтрена у меня из-под носа, хотя прежде говорила, что он самодовольный хам и нахал!
Что ж, с тех пор мало что изменилось. Разве что у Бэлтрена Драко прибавилось нахальства до такой степени, что он решил не просто сделать меня своей любовницей, но и заставить рожать ему драконят. Как обычно, не спрашивая, хочу я этого или нет.
— Лусия, раз уж ты здесь, то будь добра вести себя как воспитанная сеньорита! — потребовал Бэлтрен. При этом графитовые глаза горели решимостью, а в голосе чествовались стальные нотки. — В противном случае мне придется выставить тебя вон.
Дворецкий, три горничных и экономка облегченно вздохнули, когда появился хозяин замка. Чувствуется, досталось им всем от Лусии.
— Меня и так не хотели пускать! — взвизгнула та, а после и вовсе перешла на ультразвук: — Почему она, а не я? Каталина Эстебан и жена наместника Арагосы?! Какой бред! Почему ты женился на ней, Бэлтрен Драко?!
— О, это длинная и ужасно романтичная история, — проговорил Бэлтрен с победной улыбкой. — Присаживайся, Лусия, выпей с нами чая. Я непременно расскажу тебе все. А моя прекрасная супруга подтвердит мои слова.
В мою сторону молнией полетел ненавидящий, уничижающий взгляд. И все же Лусия Ортис не посмела перечить Бэлтрену Драко. Она даже приняла из рук горничной чашку с травяным чаем и не разбила ее об стену, как предыдущие десять. Кажется, нежданная гостья до нашего прихода успела расколотить целый сервиз. Неслыханная расточительность, особенно по нынешним временам.
— Все дело в том, что Каталина спасла мне жизнь, — признался Бэлтрен доверительным тоном, при этом настороженно наблюдая за Лусией и подмечая каждый ее жест, каждую реакцию. — Я как раз пролетал над ее домом, когда в меня ударила молния. А Каталина подобрала меня и трепетно ухаживала.
Хм, он сказал почти правду. Вот только не молния была причиной его падения, да и вряд ли она могла бы причинить вред могучему дракону. Но Лусия эту информацию проглотила.
— О, так ты женился на ней из чувства долга, чтобы отблагодарить… — Сеньорита Ортис сменила гнев на милость и даже кокетливо похлопала длиннющими загнутыми кверху ресницами. — Но это можно было сделать иначе, не женясь на ней. Просто подари ей пару фруктовых грядок и вручи лопату, Каталина будет сиять от счастья, как новенькая лира. Она, знаешь ли, предпочитает любовь к земле, к труду и выгоде. Сделки ценит куда выше страсти.
Глядя на Бэлтрена, я покивала в знак согласия. Какой бы неприятной особой ни была Лусия, меня она хорошо изучила. Я бы действительно предпочла, как и прежде, управлять фруктовой плантацией, а не вот это вот все…
— Брак уже заключен и не имеет обратной силы, — сообщил Бэлтрен.
— Но я люблю тебя! — вскинулась Лусия и обожающе посмотрела на дракона.
А он рассмеялся.
— Любишь? Милая Лусия, не выдавай похоть и желание жить на широкую ногу за возвышенное чувство. Нам было довольно хорошо вместе, но этому пришел конец. Теперь я женатый человек и не могу приглашать в дом бывшую любовницу. В следующий раз, когда решишь ворваться в замок, помни о возможных последствиях. Свое я защищаю верно, с упорством истинного дракона.
А вот это было слышать приятно. Еще приятнее ― наблюдать за тем, как переменилась в лице Лусия и как на ее белоснежной коже вступили алые пятна гнева. Мне даже травяной чай стал казаться особенно вкусным, особенно после нового броска уничижающим взглядом в мою сторону. В ответ я отсалютовала Лусии чашкой и торжествующе улыбнулась. Должны же быть у моего положения хоть какие-то плюсы.
— Ты все равно вернешься ко мне! — пообещала Лусия Бэлтрену, но тот лишь скептически повел бровью. — Да-да, вернешься, вот увидишь. Потому что я горячая, страстная, восхитительная женщина, искушенная в искусстве любви. Не то, что эта холодная селедка Каталина Эстебан.
А вот это обидно. Мне даже показалось, что в чашке с чаем плавает какая-то мушка, и я всерьез размышляла, не выплеснуть ли содержимое. К примеру, в сидящую так близко Лусию Ортис.
Но надо отдать должное выдержке и стойкости Бэлтрена Драко. Он действительно защищал свое с упорством истинного дракона.
— Лусия Ортис, — строгим тоном, в котором слышались угрожающие нотки, процедил он. — Оскорбляя мою супругу, вы оскорбляете меня, наместника короля в провинции Арагоса. А, следовательно, и всю монархию. Знаете, чем это грозит?
Лусия испуганно вжалась в кресло и побледнела. Чашка в ее руках обличающе звякнула.
— Либо вы немедленно приносите извинения Каталине и клянетесь уважать и почитать, как супругу наместника. Либо я в присутствии свидетелей обвиняю вас в публичном оскорблении и накладываю арест на все ваше имущество. Армии и восстановительным бригадам Арагоса пригодятся средства, которые непременно пойдут на благое дело.
Плотно сжав зубы, Лусия поднялась. Бэлтрен Драко слов на ветер не бросал никогда,
