class="p">Жрец кивнул.
– Даже если амулеты будут не у всех, всё равно будет действовать общая магия.
Лорд выглядел донельзя довольным – ухмылялся в бороду и щурился, как сытый хищник.
– Это будет хорошим дополнением к пророчеству. Леймах, напомни, о чём оно гласит.
Все взгляды обратились к тощей фигуре жреца. Тот переступил с ноги на ногу и заговорил – голос окутывал, словно липкая паутина, перед глазами оживали яркие картины. Рассказ уносил прочь из холодных стен замка – туда, где встречаются земля и небо, где туманы стелются по бескрайним полям, а рассветные нити ткут в небе алые узоры.
– Сотни лет назад слепому провидцу, Майлаху Ноор-Дуну, Отец всех Равнин послал пророчество. Он говорил, что настанет день, когда Каменная жрица по доброй воле спустится с небесных вершин и родит ребёнка от человека с равнины, что не имеет Дара, но происходит из высокого и знатного рода. Дитя это вернёт нам утраченную магию… – Леймах воздел ладони к потолку и едва не упал на колени в экстазе. – И рухнет заведённый порядок, и потечёт по равнинам кровь искателей!
На мгновение воцарилась тишина. Стало слышно, как во дворе замка кто–то кричит и как стучат повозки по камням.
– Порядки непременно изменятся, Антрим покорится Лестре и её повелителю, – тень самоуверенной улыбки скользнула по лицу лорда. Он плеснул себе ещё вина и осушил кубок одним махом. Рубиновая капля повисла на бороде и упала на грудь.
– Непременно, господин, – Леймах подобострастно склонил голову. – Вам от рождения дарована великая судьба. Инглинги – любимые потомки бога.
А старый хрыч знает, как польстить самолюбию лорда Брейгара.
– В таком случае… – сдавленно начал Ольд, прочистив горло. – Ослабить защиту Скального города при наличии Одарённого станет проще, ведь сам я не могу… владеть магией, – он бросил взгляд на руки, и лицо исказилось в болезненной гримасе.
– Для того, чтобы овладеть Даром, нужно много времени. Господин, вы слишком торопитесь, – я шагнул вперёд и наклонился над столом, уперев руки в холодную гладкую поверхность. Не стоило злить лорда, но чувства начали выходить из-под контроля.
Отец наградил меня колким взглядом и нетерпеливо сжал пальцы в кулак. На нас смотрели все. Смотрели и удивлялись тому, как я смею так непочтительно разговаривать с господином. Для дехейма всегда существовала только воля лорда, а его решения не оспаривались.
– Антрим станет моим до наступления зимы, – произнёс он твёрдо, словно для себя уже всё решил. – Солдаты готовы, а в деревнях собирают ополчение – весть о коварстве искателей уже распространилась за пределы Лестры. Люди ропщут и винят детей гор в своих злоключениях.
По мере того, как он говорил, я начинал понимать. Осознавать.
Я сам приложил к этому руку.
А лорд Брейгар продолжал, и на дне холодных глаз светилось торжество.
– Они напали на моего дехейма и чуть не убили его. Неслыханное оскорбление! Искатели воруют крестьянских детей и используют в колдовских ритуалах, окропляют кровью невинных алтари Матери Гор. Их козни не должны остаться безнаказанными.
Конечно, все здесь присутствующие понимали, что это ложь и клевета. Но слишком долго зрели зависть и недовольство в сердцах наших людей, их глаза застила алчность. Даже последний из крестьян сейчас мог бы вооружиться вилами и отправиться в горы, подай лорд и сигнал и посули несметные сокровища. Даже если Райла выйдет на площадь и публично заявит, что никакого похищения не было, отец найдёт десятки подставных, которые будут кричать, что искатели украли их детей – и им поверят. Захотят верить, потому что нужен повод.
Что мне остаётся?
Только принять правила игры.
– Я должен обуздать свой Дар, господин, – эти слова были тяжелы, как камни. Надо сдерживать гнев, чтобы начавший сомневаться во мне лорд снова поверил. – Без контроля над этой силой я окажусь совершенно бесполезен и не принесу вам желанной победы.
Позади зашуршал одеждами жрец.
– Господин… – откашлялся и низко наклонил голову. – Позвольте мне передать те бесценные крупицы знаний, что оставили предки.
Лорд Брейгар милостиво кивнул и сделал знак рукой.
– Ты, Леймах, и ты, Ольд, расскажете Реннейру всё, что он должен знать о Дарах богов. Времени мало, потому не тратьте его зазря, – отец задержал взгляд на искателе. – Когда Антрим станет моим, я назначу тебя главным старейшиной. Или придумаю новую должность. Сможешь поквитаться с врагами и вернуть себе влияние.
Говорил он почти любезно, мёд так и лился из уст, и казалось, будто он раздаёт подаяние щедрой рукой. Вот только я прекрасно знал цену его обещаниям.
– Но только если ты сделаешь всё, что велю, потому что обмана и предательства я не прощаю никому, – ему даже не надо было повышать голос, чтобы собеседник представил, что ожидает в случае неповиновения.
Ольд кивнул скупо. На меня он не смотрел.
– Я обозначил на карте святилища Матери Гор. Если уничтожить все алтарные камни, защита Антрима падёт, купол недосягаемости истончится, и его можно будет взять голыми руками. У искателей нет армии. Их вообще осталось мало, они не смогут оказать достойного отпора, особенно, если напасть неожиданно.
– А не лжёшь ли ты? – вклинился я не слишком вежливо. Воздуха не хватало, а кровь отравленным зельем бурлила в жилах. – Вы готовы поверить тому, кто запросто предаёт свой дом?
– Ему нет нужды лгать, – с кривой усмешкой отвечал отец, а взгляд Ольда внезапно стал затравленным, как у загнанного в ловушку зверя.
Совсем недавно мы сидели с ним за столом, в домишке на окраине Лестры, и поедали нехитрое угощение. Негромко беседовали, а в это время за стеной Райла укладывала ребёнка. Под этой крышей витало такое выстраданное, такое тонкое и ранимое счастье, что, казалось, сожми ладонь – сломается, как бабочкино крыло.
Моя отважная жрица помогла этой семье воссоединиться, и тем тяжелей мне сейчас принимать решение. Знала ли Рамона, к чему может привести мягкосердечие?
Сейчас я жалел, что не убил Ольда раньше. Собственно, зачем он мне? Изгнанный, лишённый сил, продавший себя ради мести и сомнительных благ. Обучить искусству владения Даром искателя меня может кое-кто другой.
Точнее, другая. Та, о судьбе которой мне ничего не известно.
Мы встретились взглядами с Ольдом – в его я прочёл немое послание. Возможно, он уже не рад, что пошёл на поводу у мести и связался с Лестрийским лордом. Он оказался куда страшней и
