Кивнула, взяла кусочек горного хрусталя, лежавший над головой нарисованной человеческой фигуры, и закрыла глаза.
В междумирье всё так же приветливо светило солнце, а зелёные холмы простирались до горизонта. Пошла направо, так как бор с этой стороны казался ближе всего.
Через несколько минут меня окружил сосновый лес, как с рекламной картинки. Среди зелёного и серебристого мха, кустов черники, брусники и голубики были живописно разбросаны камни. Жаль, что нет времени сполна насладиться красотой природы.
Я выбрала кусок гранита размером с буханку. Положила его на землю, вынула из кармана нож и начертила пентаграмму.
Сейчас нет времени на атрибуты и пафос. Я призвала стихии в круг. По его границе выросла разноцветная сияющая стена.
Не в силах больше стоять на ногах, опустилась в центр пентаграммы и взяла в руки камень. Пять стихий, над которыми мне почему-то дана власть, если верить Алексу и Хельде, да и своей интуиции, в конце концов. Власть, которую так и не смогла ни почувствовать, ни применить. Наверное, это к лучшему. Потому что вряд ли когда-нибудь буду готова к такой власти.
– Воздух, огонь, вода и дух, – тихо проговорила я. Четыре разноцветные полосы отделились от мерцающей стены света. – Простите, жаль с вами расставаться, но сейчас это необходимо, – я глубоко вдохнула и продолжила. – Прошу вас на время поселиться в этом камне. Пусть он ненадолго станет вашим домом. Знаю, вам это не по душе, мне тоже. Но сейчас не могу быть вашим другом и проводником в моём мире. Многие захотят воспользоваться такой силой. Не позволю этому случиться! Прошу вас, отдайте часть силы тотему и на время порвите связь с моей душой. Потом, когда мы снова встретимся, вы обретёте свободу… Прошу…
Четыре разноцветные полосы света – жёлтая, красная, синяя и фиолетовая – потянулись к камню, который я держала в руках. Кусок гранита впитал волшебные полосы, на секунду ослепил меня вспышкой белого света и снова стал голубовато-серым.
Световая стена по границе круга теперь горела только зелёным.
– Спасибо вам, воздух, огонь, вода и дух. Простите мою слабость… – прошептала я. – Спасибо тебе, земля, что осталась со мной.
С трудом поднялась на ноги и закрыла круг. Голову начал застилать туман, мысли путались. Казалось, будто со смерти Хельды прошли годы… «Соберись, Полина, осталось немного», – приказала себе и стала выкапывать ножом яму для тотема. Земля в междумирье оказалась мягкой и податливой, как сливочное масло. Поместила камень в неглубокую ямку и начала засыпать землёй, когда меня осенило. Как же смогу его найти, если понадобится? Вырезать знак на ближайшем дереве? Опасно. Вдруг тотем найдёт кто-то другой и воспользуется его силой?
Нож валялся рядом с невысокой горкой земли. Кровная связь. Что, если пометить камень своей кровью? Сможет она привести меня к тотему, когда и если это понадобится? Вытерла нож о джинсы, задержала дыхание и резко провела лезвием по мякоти ладони. Я так устала, что боли почти не чувствовала. Положила руку на кусок гранита и подождала, когда кровь впитается в него. Надеюсь, этого достаточно.
Зажала рану, закопала тотем и разложила сверху мох, чтобы замаскировать повреждённую почву. Пора домой. Я закрыла глаза, настроилась на кусочек горного хрусталя, который помог открыть портал, и вернулась в родную реальность. Она встретила обеспокоенным взглядом Алекса.
– Всё в порядке?
– Не знаю, – ответила я. Какой может быть порядок после всего, что случилось?
– Закрывай круг, и уходим, – скомандовал он.
Я, пошатываясь, встала и попрощалась со стихиями, стараясь не смотреть на тело Хельды. Сделала шаг в сторону, но ноги отказались слушать меня. Упасть не успела. Алекс подхватил меня на руки. Благодарно положила голову на его плечо. Страж донёс меня до машины – в темноте не разглядела, что за марка, но какой-то внедорожник – и помог сесть.
– Ты куда? – спросила я, когда поняла, что он развернулся и собирается уходить.
– Забрать тело, – бросил Алекс, не глядя на меня.
Застонала и закрыла лицо руками. Что я наделала? Что мы наделали? Что теперь будет? Возникло ощущение, будто смотрю на всё со стороны. Так бывает во сне. Ты точно знаешь, что спишь и видишь кошмар, но никак не можешь проснуться…
– Полина, только не отключайся, пожалуйста, – прозвучал над ухом голос Алекса. Я вздрогнула.
– А хотелось бы… – проговорила, не открывая глаз.
– Знаю, – он положил руку на моё плечо. – Но сейчас на это нет времени. Через семь часов я должен привезти тебя на заседание Правления Союза. И успеть проинструктировать за это время…
– Что? – я открыла глаза и выпрямила спину. – Какое ещё заседание?! Ты с ума сошёл?! Никуда не поеду!
– Выслушай, пожалуйста, – он сжал мои плечи. – Если тебя найдёт кто-то из Союза – а они рано или поздно, обязательно найдут, – то ты автоматически станешь предателем, и никто не будет тратить время и разбираться, что к чему. Сейчас ты только подозреваемая. Если придёшь сама и расскажешь правду – не всю, конечно, и под определённым углом, – то сможешь снять с себя обвинения…
– Думаешь, Правление поверит мне и оставит в покое?
– Есть хороший шанс, – уклончиво ответил Алекс. – Разве тебе не надоело бегать?
– Спрашиваешь! – я покачала головой. – Но всё равно никуда не поеду, пока собственными глазами не увижу, что с бабулей всё в порядке.
– Хорошо, говори адрес.
Алекс гнал так быстро, что мне пришлось зажмуриться и вцепиться в ручку пассажирской двери.
Через полчаса мы зашли в невзрачное бежевое здание больницы. Я висела на руке стража и еле передвигала ноги.
Прабабушка лежала в той же палате, только теперь её запястья были свободны от иголок и трубок, а рот и нос от кислородной маски. Всего лишь одна капельница у изголовья. Кожа ещё бледная, но на щеках уже проступал лёгкий румянец. Она открыла глаза, когда я опустилась на стул рядом с кроватью и устало улыбнулась.
– Здравствуй, доченька, – тихо сказала бабуля.
– Привет, – я положила ладонь на её руку и почувствовала, как первая слеза скатилась по щеке.
– Ну-ну, не плачь, всё хорошо, – прабабушка слегка пожала мою ладонь.
– Это из-за меня ты здесь оказалась, – сквозь слёзы проговорила я.
– Ты ни в чём не виновата, дорогая, – успокаивала бабуля. – И раз мы обе живы, надо полагать, ты справилась? – она снова улыбнулась. – И твой друг помог? – взгляд в сторону неподвижно стоящего в углу палаты стража.
– Да, наверное, – ответила я. – Бабуля, это Алекс.
– Приятно познакомиться, – проговорил он. – Желаю вам скорейшего выздоровления.
– Спасибо, – сказала прабабушка. – А что случилось с Хельдой?
– Мертва, – ответил за меня страж.
– Пусть дух её упокоится с миром, – бабуля перекрестилась.
В палату вошёл врач. Сказал, что прабабушке сейчас нельзя напрягаться и много разговаривать, и попросил нас с Алексом прийти в другое время.
Простилась с ней, пообещав, что скоро мы снова увидимся, и покорно вышла из палаты вслед за стражем. Наивно полагала, что со смертью Хельды всё закончится. Но, похоже, главное испытание впереди. Только сил на него не осталось ни капли. Может, сбежать?.. Ноги подкосились, и я провалилась в темноту.
Глава 19. Суд
Я открыла глаза в машине. Светало. Грязно-серое полотно дороги стремительно неслось навстречу.
– С возвращением, – тихо сказал Алекс.
Повернулась на голос. Он оторвал взгляд от дороги и улыбнулся. Я обратила внимание, что сижу в одной футболке, а локтевой сгиб левой руки перебинтован.
– Что это? – спросила, взглядом указывая на повязку.
– Я дал тебе отдохнуть два часа, – со вздохом проговорил Алекс и отвернулся. – И ввёл специальный препарат. Мы всегда держим его под рукой. Не буду забивать твою голову формулой и составом, но в основе – адреналин. Стражам часто приходится сутки и больше проводить на ногах, не теряя при этом скорость реакции. Ближайшие двенадцать-пятнадцать часов ты будешь ощущать подъём сил и необыкновенную ясность мыслей. Что сейчас не помешает, – он снова посмотрел на меня. – Но потом возненавидишь меня за этот укол.
