Лакеи по указу графини составили несколько стульев в ряд, и мы сели, ожидая выхода его светлости. Мэтра Бульдора привезли как раз к тому времени, когда я пояснял герцогу:
-- … а вот этот карман предназначен для бинта. Тяжесть невелика, а на охоте разное может случиться. Попробуйте, ваша светлость, удобно ли вам доставать нож. Пройдитесь по комнате. Мы узнаем, не мешают ли вшитые ножны при ходьбе.
В охотничий костюм было напихано столько непривычных деталей, что на какое-то время все забыли про шкатулку сенешаля. Тем более, что прибытие мэтра Игнасио не оторвало нас от дел. Старичок рассматривал мое изделие с большим любопытством и тоже весьма одобрительно. Наконец, герцог заговорил о деле:
-- Госпожа баронесса, я так понимаю, что вот эти штуки на груди предназначены для патронов? Получается, что те странные изделия, которые вы мне заказали … - он кивнул на шкатулку – должны вставляться сюда?
-- Да, ваша светлость, именно поэтому я просила сделать на простые камышовые коробочки чеканные медные наконечники с крышками. Конечно, они несколько утяжелят костюм, но ваш новый наряд все равно легче, чем старый, а благодаря этим “игрушкам” каждый теперь поймет, что вы – не бедный горожанин, – тут я слегка улыбнулась, вспомнив наши первые встречи. Герцог серьезно и понимающе кивнул в ответ.
Графиня, удобно устроившись в кресле, с легкой улыбкой наблюдала, как господин Роше помогает ее сыну вставить газыри в предназначенные для них карманчики. Мэтр Игнасио, устав топтаться рядом с герцогом, устроился на свободном стуле рядом. Сенешаль, закончив работу, встал за спинкой стула графини: теперь герцог остался на «сцене» один.
Костюм не похож на настоящую черкесску – все же это должна была получится рабочая одежда. Для облегчения веса часть шоколадной кожи заменена молочно-серым сукном, но я не ставила фигурные заплаты на колени и локти -- это зрительно разбивает образ. Я сделала эти вставки длинными полосами. Полуоблегающая куртка напоминала собой офицерский френч. Брюки не слишком широкие, но и не в обтяжку. Возможно, здесь будет уместен широкий яркий пояс для красоты, и чтобы никто не спутал в процессе охоты герцога с дичью.
Сейчас, отвлекшись от суеты, я в который раз подумала о том, как потрясающе красив этот человек. Густые волосы собраны в небрежный хвостик и перевязаны черной бархатной ленточкой. В его профиле, в четком рисунке губ нет ни намека на слабость или изнеженность. Смотрела и понимала: этот мужчина – воин и охотник. У него прекрасная фигура -- широкие плечи, узкие бедра и сильные ноги. И появилась эта красота не только благодаря матушке-природе, а еще и благодаря тому, что он не только управляет герцогством, но и приличное время отводит физическим нагрузкам: той же охоте, например. Не удивлюсь, если узнаю, что он ежедневно тренируется с какой-нибудь там саблей.
Слабое зимнее солнце освещало зал через довольно большие окна. Лучи его играли на фигуре герцога превращая обычную чеканную медь газырей в лучистое золото. Костюм сидел ладно и по размеру – это я видела сама. Герцог пробовал уже и ходить в нем, и садиться на корточки, и вставать на колени. Нигде не тянуло и не жало.
-- Что скажете, господа судьи? – это вопрос он задал максимально нейтральным, даже скучающим тоном.
Я понимала всю сложность его положения и с трудом сдерживала улыбку. И ему, и всем присутствующим мой костюм однозначно нравился, но признавать проигрыш всегда немного обидно. Первым встал со своего места мэтр Бультдор. Слегка откашлялся и, привычно ткнув в потолок скрюченным пальчиком, произнес:
-- Прошу прощения, ваша светлость, но костюма подобно этому я еще не видел. Я признаю его лучшим изделием! – мэтр слегка поклонился в сторону герцога и сел.
Сенешалю было еще сложнее, сперва он недовольно бурчал басовитым голосом:
-- Ну, оно, конечно, добротно сделано, и носить вроде как удобно… А сам я, признаться, не охотник…
Довольно спокойно герцог положил конец этим метаниям:
-- Седрик, ты ведешь себя как лисий хвост.
Очевидно это было какое-то местное сравнение, означающее нерешительность или мягкотелость. К сожалению, я не видела сенешаля, так как он стоял у нас за спинами, а посмотреть на его лицо мне очень хотелось. Подгоняемый нахмуренными бровями герцога, сенешаль недовольно произнес:
-- Вынужден признать, что костюм, изготовленный госпожой баронессой, лучше, – а потом, будто разозлившись на собственную нерешительность, добавил: -- И сшит он лучше, и выглядит гораздо солиднее!
Лицо герцога оставалось спокойным, когда он перевел взгляд на графиню и вопросительно сказал:
-- Мама? Ты что скажешь?
-- Шарль… – с улыбкой ответила ему графиня, и в ее голосе явственно слышалась легкая насмешка: -- Зачем ты спрашиваешь очевидное? Я тебя сразу предупреждала, что не в столице и не в Энкерте работают самые лучшие мастера. Да, самые дорогие – именно там. А истинные искусники зачастую прозябают в провинции!
Еще с минуту герцог стоял молча, немного двигая плечами и натягивая куртку локтями на спине, потом также спокойно сказал:
-- Что ж, баронесса Розер, решение судей единогласно. Я вынужден признать свое поражение. Думаю, к вашему праву выбрать мужа по своему вкусу я должен присоединить что-то более весомое. Прошу подождать меня здесь, – с этим словами он вышел.
Графиня с улыбкой посмотрела на меня, ласково похлопала по руке и подбодрила:
-- Не волнуйтесь, баронесса, ваша победа абсолютно чистая и заслуженная, а мой сын, как и все мужчины, не любит проигрывать. Но переживать не стоит: он всегда честен.
Я поблагодарила даму, и некоторое время мы обе выслушивали воспоминания мэтра Бульдора о том, какой он в молодости был лихой охотник. Думаю, что рассказывать он мог до самого вечера, но герцог вернулся минут через пятнадцать, и мэтр вынужден был прервать свое повествование. Так мы с графиней и не узнали, какого размера была оленья туша.
-- Госпожа Розер, примите этот подарок в знак моего искреннего раскаяния. Я признаю, что вы великолепная рукодельница!
Герцог протягивал мне плоскую шкатулочку размером с альбомный лист, а я, взглянув на лицо графини-матери, просто не понимала, что мне делать: ее брови, казалось, сейчас коснутся волос, и все лицо выражало искреннее удивление. Похоже, она знала, что там лежит.
Заметив, что мой взгляд мечется между шкатулкой и выражением ее лица, графиня взяла себя в руки и очень спокойно сказала:
-- Берите, милая баронесса. Ей богу, вы заслужили этот подарок.
Когда герцог уходил, я ожидала, что он подарит мне какую-нибудь миленькую простенькую брошку или симпатичные сережки, но вся эта сцена настраивала на то, что в шкатулке лежит нечто более существенное. Да и размер ларчика явно был великоват для одной безделушки.
Крышку я открывала с некоторым опасением, и совсем не зря: на белом атласе лежали довольно массивные золотые серьги в форме фантазийного цветка с рубинами, между ними -- крупная брошь в том же стиле, а нижним рядом шли аккуратно закрепленные шпильки, целых семь штук. Головка каждой была украшена таким же цветком и камнями.
