Слова малышки испугали меня. Таких вещей я просто не знала. И не знала, правду ли сейчас говорила Элли или это местная страшилка для детей. Поняв, что прогулка безвозвратно испорчена, я увела ее домой. Там, у Норы, уточнила: правда ли?
-- Если нападение, то стреляют! -- подтвердила нянька. – А много ли выстрелов было?
-- Я насчитала двенадцать или тринадцать. Но могла и сбиться.
-- Ежли немножко попалили, то это и не страшно, – ободрила меня Нора. – Это, может быть, кто-то сильно важный к герцогу в гости приехал. Салют такой дают в честь гостей. Ежли у правителя ребенок народился новый, тоже могут пострелять. А если бы нападение было, то стреляли бы не так часто, но сильно дольше, чтобы даже в дальних деревнях узнать успели, что неладное творится. Так что вы, госпожа, не беспокойтесь.
Новости мы узнали только к полудню следующего дня, когда из Энкерта вернулся маленький обоз, и Леста попала домой. Мешочек с деньгами в этот раз был поменьше, зато монет больше серебряных: яблоки и груши в конце зимы – дорогое удовольствие. Сама же новость показалась мне ужасной:
-- Мы еще доехать не успели, как эта самая пальба поднялась! Прон с Матео даже заспорили, не стоит ли телеги от греха домой повернуть. Только пушки быстро отстрелялись. Ну, староста и успокоился, а как в город-то въехали, там уже все знали.
Умерла графиня Бетрина фон Клеманс, мать герцога. Это в ее честь палили пушки.
-- … сказывают, простыла она сильно и чуть не неделю в горячке лежала. Герцог лучших врачей собрал, ан и они не помогли. В замок в этот раз мы соваться не стали. Туда на похороны высокородные съезжались, охраны чужой полно. Так я уж и не рискнула. Ну, народу в городе много, так мы и на рынке неплохо расторговались.
-- Когда будут хоронить графиню? – я подумала о том, что мне стоит проводить эту женщину в последний путь.
-- Так, госпожа Любава, пушка-то и стреляла, когда хоронили. А ежели вам за графиню беспокойно, так можно в храм съездить и заупокойную заказать. Глядишь, у вас на душе и полегчает. Так я и сделала. Мне было искренне жаль эту спокойную и приятную женщину, потому в ближайшие дни я съездила в соседнее село и заказала заупокойную службу по ней. Пусть я агностик, но она-то, безусловно, была верующей.
***
Последний месяц зимы я доживала в каком-то тоскливом состоянии духа. Брак с бароном день ото дня становится все более реальным и неотвратимым. Грешным делом, я даже подумывала, что зря отказалась от брака с тем стариком, которого предлагал герцог. Может быть, мне было бы легче остаться в городе, а не возвращаться в тот замок, где так отвратительно текла жизнь настоящей Любавы.
В то же время я понимала, что барон Варуш фон Розер – опекун Элли. Он забрал бы у меня девочку просто ради мести. Так что внутренне ныть я могла сколько угодно, но отдавать своего ребенка этому пьянице, чтобы она росла там среди кухарок и горничных без присмотра и обучения, не собиралась.
Весна в этом году чуть припозднилась, чему я была рада: это откладывало ненавистный брак еще на чуть-чуть. Но рано или поздно все кончается: стаял снег, брызнула первая, робкая еще зелень, солнце грело жарче с каждым днем, прогревая землю, а я безвылазно сидела в кабинете башни и составляла полный план посадок и работ на огороде.
Договор я составила не со старостой, а с его женой. Конечно, по бумагам отвечать будет он, но все инструкции я оставила ей. На мое счастье Телья даже немного разумела грамоте. Потому все пояснения я писала крупными печатными буквами, чтобы ей было легче.
За присмотр и работу на земле я пообещала семье старосты сорок процентов. Пусть селяне и не платят налог лично мне, но все рабочие дни, которые причитаются по бумагам, я получу. Жаль, что сама не смогу контролировать весь процесс: огород и сад всегда доставляли мне массу удовольствия. Но пусть уж так – земля не должна жить без хозяйской руки.
Тем более, что все продукты с баронского огорода я планировала продать. Меня пусть муж кормит, а эти деньги можно откладывать. Заначка никогда не помешает. Именно по этой причине пришлось основательно изменить план посадок. Ни к чему теперь были такие трудоемкие культуры, как картошка и огурцы. Зато площадь под лук и чеснок увеличилась в несколько раз. Намного больше стало и грядок с пряными травами – я видела цены на местном рынке.
Все эти хлопоты, встречи и бесконечные разговоры-пояснения с Проном и его женой изрядно отвлекали меня от мыслей о свадьбе. Так что, когда однажды после ужина Леста постучалась в кабинет и доложила:
-- Прибыл барон Розер со свитой, – я испытала растерянность и гнев.
Раз уж он вынуждает меня к этому замужеству, так тому и быть! Но и брачный договор я подпишу только тот, который нужен мне! ____________________________ Дорогие читатели, возможно, еще не все знают, что я начала новую книгу. Добро пожаловать в сказку со счастливым концом))
Глава 43
Наверно, до самого последнего мгновения я все еще на что-то надеялась. Даже не могу сказать, на что…
Может быть, была тайная вера в чудо, в этакого волшебника в голубом вертолете, в какой-то взбрык фортуны.
Я вышла из своего кабинета, несколько мгновений постояла на лестнице, собираясь с духом, и начала спускаться. На втором этаже, приоткрыв дверь в свою комнату, стояла встревоженная Элли:
-- Любава… У нас правда все хорошо?
Я смотрела на фигурку окрепшей за это время малышки, на нежные розовые щечки, подсвеченные из комнаты падающими бликами горящего камина, на поблескивающие в полумраке лестницы внимательные глазки и понимала, что выбора, в сущности, нет…
-- Все хорошо, котенок. Посиди, пожалуйста, с Норой. Я постараюсь поскорее освободиться.
Внизу, в холле, меня приветствовала мэтр Фонкер:
-- О! Вы прекрасно выглядите, госпожа баронесса, просто прекрасно! Я рад, что ваше здоровье поправилось окончательно.
Барон выглядел еще более похудевшим и почему-то раздраженным. Я протянула ему руку, он поцеловал и объявил:
-- Мы привезли с собой готовые документы. Я не расположен долго ждать. Давайте сегодня подпишем, и тогда у вас останется два дня на сборы.
-- Нет. Во-первых, прежде чем я подпишу ваш документ, я должна его прочитать. Во-вторых, есть несколько пунктов, которые защитят меня и Элли. Их требуется туда вставить. Так что, к моему глубокому сожалению, господа, вам придется переночевать в деревне не одну ночь.
Лицо мэтра Фонкера осталось совершенно невозмутимым, зато барон вспыхнул от гнева:
-- Любава, договор составлен по всем правилам…
-- Госпожа Любава! Пока я не ваша жена и даже не ваша невеста, мы будем соблюдать все возможные формальности.
Краем глаза я уловила как мэтр Фонкер ободряюще кивнул головой. На скулах барона заиграли желваки. Он глубоко, с каким-то неприятным сипом вздохнул через нос и так застыл на мгновение, но потом все же сумел взять себя в руки. Он коротко кивнул и распорядился:
