зная о том, что для Ольги такая штука как «брать на себя ответственность» имеет большое значение.
Она молчала, отвернувшись к окну.
— Оль… — я обнял ее, прижавшись сзади. — Если тебя это обижает, я откажу ей на эти выходные.
— Елецкий, вот мне интересно, у тебя член всегда стоит? Вот все время так колом, — она шевельнула ягодицами, словно проверяя силу моего возбуждения.
— Дорогая моя, это что за вопрос? — я прижал ее к себе сильнее. — На тебя да — всегда. Колом.
— Просто так спросила, чтобы понять как тебе, бедному, трудно жить. И у меня тоже есть желания. Я хочу вечером в субботу улететь на облака, — сказала она намекая на гостиницу, в которой мы с ней провели ночь, пожалуй самую памятную и приятную в этой жизни. — В субботу, потому что утром в воскресение можно никуда не спешить. Я могу себе позволить расслабиться, поваляться с тобой в постели до обеда.
— Боги, на всю ночь и еще часть дня! Это великолепно! — откинув золотистые волосы, я поцеловал ее в шею сзади. — Мы улетим на облака. После уроков забронирую там номер.
— И не забудь как прошлый раз цветы, — Ковалевская повернулась ко мне. — Твоей актрисе тогда останется воскресный вечер. Я никак не могу найти время сходить на ее спектакль, хотя мне это стало интересным. Но облака облаками, гораздо больше меня волнует сегодняшний вечер. Расскажи мне все, что ты собираешься делать в Шалашах. Все, Елецкий. Я не хочу узнавать о случившемся потом и от кого-то другого.
— Оль… Сегодня я должен решить одну важную проблему с братьями Гришко. Ты уже знаешь о них. Не беспокойся, я там буду не один — меня подстрахуют очень опытные в подобных вопросах люди, — какой-то миг я сомневался, стоит ли ей говорить больше, и стоит ли говорить, что события сегодняшнего вечера спланированы вместе с людьми их агентства имени Скуратова. Все-таки сказал, решив, что таким образом смогу успокоить ее.
— Тревожно мне, Саш. Такое ощущение, будто не все будет так хорошо, как ты задумал со своим Тороповым. Я поеду с тобой, — сказала она, в этот момент прозвучал звонок на урок.
— Оля, нет! Это невозможно! Во-первых, для тебя это очень опасно, а во-вторых, твое присутствие сразу поломает все планы, — решительно сказал я и добавил: — Есть еще в-третьих: ты видела, как я обошелся с боевым роботом, и знаешь, что я могу чувствовать угрозу, поэтому не стоит за меня волноваться.
— Но теперь угрозу чувствую я, — княгиня направилась к нашему классу. — Я вам точно не помешаю. Отвезу тебя к Шалашам, до того места, которого сам позволишь. На всякий случай возьму с собой двух охранников из папиных. Я не буду никуда лезть, просто буду ждать, когда ты закончишь это дело и вернешься ко мне. Потом отвезу тебя домой. Если закончишь не так поздно, можно будет покататься, побыть оставшийся вечер вместе.
Все-таки Ковалевская смогла соблазнить меня своим предложением. Если оговорить необходимые детали безопасности, то оно выглядело вполне разумно и очень приятно. В назначенное время к нашему особняку подкатил респектабельный «Олимп» княгини. Я уже был в полной готовности, стоял у двери в гостевую и общался с Денисом. Маме, чтобы не волновать ее лишний раз, сказал, что я еду по делам, потом проведу время с Ольгой, и возможно задержусь допоздна. Елена Викторовна увидела «Олимп» княгини и успокоилась. Просканировав пространство на опасности, я вышел, сел в эрмимобиль рядом с Ольгой Борисовной. Двое охранников — не крупных, но весьма суровых ребят — расположились на заднем диване. Там же лежало три бронь-нагрудника и два остробоя «Эрнст Хлоп». Мы подождали еще минут пять, пока не подъехала машина Торопова. Вскоре два эрмимобиля неторопливо двинулись в сторону Шалашей.
Глава 22
Сделка не состоялась
Мы четко следовали графику, согласованному с Тороповым. Времени до выдвижения в сторону завода металлоконструкций оставалось еще двенадцать минут, и я провел его в общении с Ольгой Борисовной. Мы отошли в сторону от эрмимобилей, присели на лавочке под стеной заброшенного здания. Я еще раз просканировал пространство, и уже здесь впервые за последние часы почувствовал слабое волнение на тонком плане. И при этом моя интуиция начала вести себя точно маленький тревожный звоночек. Хорошо, что интуиция указывала направление именно то, где должна была состояться «сделка», а здесь, на месте нашей временной остановке все оставалось спокойным.
Вообще, я удивлен, что после вчерашней очень проблемной для меня атаки, сегодня в течение дня посланницы Геры ни разу не побеспокоили меня. И в этой приятности я видел скорее дурной знак. Неужто они собираются силами и готовят для меня что-то более неприятное, чем вчерашняя атака? Самым скверным раскладом будет, если это событие наложится на наши разборки с Гришко. А такое очень возможно.
Из кармана куртки я достал коробочку «Никольских» и прикурил, пыхнув облаком ароматного дыма.
— Дай мне тоже, — попросила Ольга.
— Ты же больше не куришь, — я задержал ее руку, потянувшуюся к сигарете.
— Мне тревожно. Одну скурю, больше не буду, — она все-таки взяла сигарету.
— Оль, здесь меня не ждите, — помогая ей прикурить, я еще раз напомнил наш уговор. — Как мы ведем на завод, сразу отъезжайте к ржавой вышке. И давай все по-серьезному, никакой самодеятельности.
— Я знаю, — княгиня в этот вечер была неразговорчива. Она выпустила струйку дыма и потом сказала: — Боги, какие у тебя, Саша, проблемы! Закончится это когда-нибудь?
— Оль, ты зря в это так погружаешься. А то станешь нервной, как моя мама, — я обнял ее и глянул на часы. — Проблемы с Гришко должны закончится сегодня. С Герой сложнее, но надеюсь найти решение в ближайшее время. Но…
— Что? — она замерла, повернувшись в пол-оборота ко мне.
— По большому счету это не закончится никогда. Ты же понимаешь, что настоящая жизнь и должна состоять из маленьких проблем и их решения, иначе она перестанет быть вкусной. Можно найти себе тихий уголок, огородиться от всего происходящего, никуда не лезть и существовать в полном покое и комфорте. Именно существовать, — поглядывая на часы, я втянул в себя табачный дым. — Только это же не настоящая жизнь. Разве ты захочешь, чтобы мы так жили?
Она замотала головой:
— Конечно, нет. Ты прав. Но ты сам сказал: проблем маленьких, а не огромных, как у тебя. И покоя, приятного комфорта хочется почаще, хотя бы небольшими порциями на выходные. Кстати, сигареты у тебя противные, — она выбросила наполовину недокуренную сигарету.
— Комфорт и всякие приятные радости случатся послезавтра в гостинице «На Облаках». Кстати, я снял тот же самый номер. И не забуду про цветы, — подчеркнул я с особой важностью. — Знаешь, что там еще будет?
Она мотнула головой, и я доверительным шепотом сообщил, наклонившись к ней:
— Я тебя трахну.
В ответ она меня просто поцеловала, потерлась своим носиком о мой. Я знал, что она любит, когда я ей так говорю.
Увы, эти двенадцать минут оказались так коротки. Я встал, взяв ее за руку и направляясь к эрмимобилям.
— Очень-очень жду тебя! Желаю удачи! — бросив на меня полный тревоги взгляд.
— Все будет хорошо, — ответил я и направился к эрмимобилю Торопова.
В своих последних своих словах я начал сомневаться сразу после того, как мы въехали на территорию завода. Все меньше мне нравилось волнение на тонком плане, и звоночек интуиции позвякивал громче. Свое беспокойство перед Геннадием Степановичем и его бойцами я не показывал. Они и так были предельно собраны, внимательны — ни к чему их бодрить лишний раз. И Торопов, видно по всему, и так же собран, напряжен. Всю дорогу он не выпускал из рук эйхос, на который должны были поступать сообщения от четверки, ведущей братьев Гришко.
Я поглядывал на медленно проплывающие мимо обветшалые заводские цеха, заросли кустарника, кучи мусора, ржавые конструкции и думал, который раз уже думал, что лучше бы я пошел на это дело один. Сам бы я мог незаметно добраться до оговоренной точки, просканировать без спешки, выявить цели и очень легко разобраться с любой угрозой в людском обличии. Даже если бы Гришко притянули сюда опытного мага, особых проблем мне бы это не доставило. Не хочу хвастать, но равных мне в Москве и за ее пределом не найдется ни одного даже в относительном приближении. А сейчас, если что-то пойдет не так, мне придется думать не столько о своей безопасности, сколько заботиться о жизнях Ильи и Бориса, которые
