— Что он имел в виду? — спросила я, подходя к мужу и недоумевая, отчего у Эла так резко испортилось настроение.
— Мои способности и это…
Не давая мне опомниться, Рен склонился и нежно поцеловал меня. Впрочем, нежность быстро сменилась неистовством. Я была настолько ошеломлена, что и не подумала ответить на поцелуй, впрочем, сопротивляться я тоже не стала, даже когда почувствовала, что на меня накатывает оцепенение и безразличие к происходящему. Рен резко оборвал поцелуй, подхватил меня на руки и понёс прочь. Обратная дорога заняла гораздо меньше времени. Селестин не смог окончательно освободить меня от страха. Тот всё же плескался где-то на грани моего сознания, но переносить его было в разы легче.
У выхода из пещеры нас поджидал Эл. Он раздражённо мазнул взглядом по моим припухшим губам (Рен всё-таки немного перестарался). Я лишь усмехнулась в ответ: сам подсказал.
Мы тронулись в обратный путь. После прошедшего дождя земля была сырой и мягкой.
— Почему она так сильно испугалась? — вдруг спросил у кейсера Рен.
— Вот у неё и спроси, — огрызнулся тот, даже не повернув головы. Ехал он немного впереди нас.
Рена его раздражённый настрой нисколечко не смутил.
— Что, если это значит, что перемещение опасно? Может быть, стоит подождать и всё выяснить?
— Выяснить что?
Эл резко остановился. Ни я, ни кобыла не успели должным образом среагировать, и морда моей лошади уткнулась в круп кейсерова жеребца.
— Да что с тобой? — возмутилась я поведением Эллариона. Его в пещере как подменили.
Кобыла флегматично фыркнула в хвост вороного, тот даже не шелохнулся в ответ, вытянувшись под всадником в струнку и напряжённо прядая ушами. Видать тоже чувствовал неважное настроение хозяина.
— Выяснить, что за беспричинный страх на неё накатывает в этом месте, — Рен, напротив, был само спокойствие. — Мы же с тобой ничего не почувствовали.
— Хочешь потянуть время? — понимающе усмехнулся кейсер. — Если через два дня мы этого не сделаем, опять придётся ждать целый месяц. Надеешься, что месяца правителю хватит, чтобы найти нас?
— Так, стоп. Правитель нас ищет? — воскликнула я. Хотя, чему удивляться? Пропали два высокопоставленных государственных лица. Доехав до столицы, люди Рена обо всём доложат, и нас начнут усиленно разыскивать силами правительственных служб, если уже не начали.
— И вас, и нас, — Эл был решительно настроен окончательно рассориться со всеми.
— Так, мальчики, стоп, — я впервые назвали их «мальчиками» вслух, до этого дня позволяя подобное только про себя. — Страхи, правитель….Какая разница? Я же сказала, что согласна на всё, лишь бы вернуться. Рен, даже если мне грозит смерть при перемещении, я пойду на это. Я уже говорила и не раз. Эл, прекращай корчить из себя мерзавца. А я сейчас хочу побыть одна.
Я заставила кобылу объехать жеребца Эла и потрусить вперёд. Я очень надеялась, что меня не будут догонять и на время оставят в покое наедине со своими мыслями и чувствами. То, что меня послушались, приятно согрело душу. Два дня! Осталось всего лишь два дня…
— Дара! Я возвращаюсь домой!
Наедине в своей комнате осмыслив то, что времени подождать действительно осталось совсем немного, я вдруг испытала бурную радость. Лорка подвернулась под раздачу положительных эмоций, и вот мы с ней вдвоём уже кружились по комнате.
— Госпожа, я очень рада за вас, — горячо заверила меня добрая женщина, останавливаясь и останавливая меня. — А у нас сегодня праздник.
— Какой? — живо заинтересовалась я. За праздничным весельем время пролетит незаметнее.
— Праздник костров.
— Отлично! Иду на ваш праздник.
— Он начнётся с наступлением сумерек, — попыталась охладить мой пыл лорка.
— И что? Ты хочешь сказать, что к нему не надо готовиться? — усмехнулась я. — Займи меня чем-нибудь Дара, а то я с ума сойду от ожидания!
А ещё от того, если кто-нибудь из «мальчиков» соберётся навестить меня и вынести мозг своими уговорами остаться.
Дара не стала возражать против пары свободных рук и увела меня на кухню, по пути рассказывая, что представляет из себя праздник костров. На деле всё оказалось просто и знакомо. Неделю назад лорки собрали урожай майса, овоща, похожего на наш картофель. Он тоже растёт под землёй. Только кожура у него более плотная, чёрного цвета, а форма клубней практически идеально круглая. За неделю ботва майса высохла, и настало время её сжечь. Из этого действа лорки устраивали празднество с ломящимися от разнообразной снеди столами, песнями, танцами и прыжками через костры.
Поскольку «виновник торжества» был не единственным угощением на праздничном столе, нам с Дарой нашлось немало работы. Шашлыки они тут любили не меньше нашего, да и пироги с булочками тоже. До вечера мы чистили, резали, жарили, парили, пекли и варили. Это здорово отвлекало от мыслей: а вдруг сорвётся? Вдруг не получится?
Пару раз на кухню заглянул Эл, но не стал нам мешать. Может быть, просто проверял, всё ли со мной в порядке и не натворила ли я ещё каких-нибудь делов напоследок. Натворила… целую кучу горкой умостившихся на овальном блюде румяных пирожков с тем самым майсом.
С наступлением сумерек Дара прогнала меня одеваться. Пока я принимала ванну, заботливая лорка принесла мне одежду. И вот я стояла перед зеркалом, задумчиво разглядывая своё отражение.
— Госпожа, вы прекрасны! — восхищённо воскликнула вошедшая лорка. — Что вы сделали со своими волосами?
— Заплела, — пожала я плечами. За время болезни я похудела, побледнела. Глаза стали казаться больше, подбородок и скулы острее. Ничего прекрасного я в этом не видела. Юбку можно было с лёгкостью дважды обернуть вокруг талии. Волосы же я собрала наверх и довольно небрежно заплела. От этого шея стала казаться тонкой, хрупкой и беззащитной. Хорошо, что в этом мире нет вампиров…. Ё-моё! О чём я думаю?!
Ближе к вечеру внутри появилось сосущее неприятное чувство. Грусть? Тоска? Сожаление? Но почему? Откуда? Это не было страхом, что, вдруг, всё сорвётся…Это было…
— Тая.
На пороге комнаты мы с Дарой столкнулись с Реном.
— Ты куда?
Селестин явно никуда не собирался.
Вместо ответа я схватила его за руку и потащила за собой.
Снаружи было оживлённо и шумно. Нарядно одетые лорки кучками или парочками спешили в сторону реки. У многих женщин на головах были пышные венки, сплетённые из цветов, трав и лент. Одежда мужчин тоже отличалась особой яркостью. Тут и там пестрели алые, лазурно-голубые, солнечно-жёлтые рубашки. Было довольно прохладно, даже свежо, но никто не спешил накидывать что-нибудь тёплое. Очень скоро я поняла почему. На берегу реки на большой поляне горели высокие костры. Тут же были расставлены длинные столы и скамейки, которые ломились от приготовленных за день разнообразных блюд. От костров шло приятное тепло, даже жар и источался нежный сладковатый аромат.
