— Мамочка.
— Я смотрю, — прокричала она, стоя около других матерей.
Здесь, по крайней мере, она могла походить на других матерей. Осторожно. Как будто ее простое присутствие могло защитить ее ребенка в этом странном новом мире, в мире, где старые рассказы были правдивы, любовники выходили из моря, а дети были подменены и украдены феями.
Она обхватила себя руками.
Эмили сразу взялась за дело, съезжая после тощего темноволосого мальчика на год или два старше.
У Лиз перехватило дыхание. Эмили. Что же, спрашивается, она собирается рассказать Эм о ее брате?
«Ничего», — решила она. Пока ничего. Не было никакой необходимости, если Зак останется. А если он уйдет, она скажет Эм о несколько меньшем списке вещей, которые нужно знать.
— Никогда не становится немного легче, не так ли? — отметила женщина рядом с ней.
Лиз моргнула, пытаясь рассмотреть ее. Подрезанные черные волосы, тонкое, привлекательное лицо, большие, итальянские глаза.
— Простите, что?
— Материнство. — Женщина кивнула на детскую площадку. — Вы думаете, когда они — младенцы, это самое страшное время, а затем они — малыши и влезают во все, а потом, что вы знаете, что они пытаются убить себя, лазая по прутьям как обезьяны. Должно быть еще худшее, когда они подростки.
— Я… У этого есть свои трудности.
Как обнаружить, что твой сын избегает время купания, потому что он превращается в… дельфина? Кита? Она не спрашивала, не хотел представлять.
— Боже, простите. Вы же понятия не имеете, кто я. — Женщина улыбнулась, быстро и широко. — Регина Хантер. Там на площадке мой сын, Ник. И вы видели мою дочь Грейс, когда мой муж приносил ее на осмотр на прошлой неделе.
— О. Да. — Лиз изо всех сил пыталась взять себя в руки, напрягая ее лицевые мышцы, чтобы улыбнуться в ответ. — Приятно познакомиться. Как Грейс?
Лиз просмотрела свой умственный файл с пациентами. Грейс Хантер, три месяца, отец Дилан. Она почувствовала почти слышимый щелчок в черепе, когда еще одна часть паззла встала на место.
— Вы замужем за Диланом Хантером.
— Верно.
Лиз сдерживала желание, чтобы схватить ее за руку.
— Ваш муж работает с Морганом. Морганом Бриссей.
Регина осторожно следила за ней.
— Иногда.
— Охрана окружающей среды. — Ее сердце бешено стучало. — Подводные исследования.
Осторожность переросла в подозрение.
— И что?
Она испугалась ее, поняла Лиз. Она испугалась сама. Она брала на себя риск, к которому она не была подготовлена с женщиной, которую она не знала. Детские голоса усилились, как звук от телевизора в далекой комнате.
— Мне просто интересно… — Нервы и голос подвели ее. — Как долго ты знаешь Моргана?
— Никогда не видела его до этой поездки. А ты?
Она облизнула сухие губы.
— Он — отец Зака. Зак — мой сын.
— Подросток.
Лиз кивнула. Она не могла это сделать. Неважно, как отчаянно ей были нужны информация о Моргане и понимание об их сыне, она не могла вывалить ее самые потаенные страхи и тайны на эту дружественную, нормальную, растерянную незнакомку.
— Половое созревание. Все это перемены, — сказала Регина.
У Лиз перехватило дыхание.
— Я могу себе представить, — продолжила женщина сознательно, — То, через что ты должна пройти.
Ее сердце билось у нее в горле.
— Можешь? Труднее Заку, я думаю, потому что он…
— Похож на отца.
Лиз с трудом сглотнула.
— Именно.
Их глаза встретились. И замерли. Регина криво улыбнулась.
— Дилан похож на свою мать, он идет почти точно по тому же самому пути.
— На свою мать, — повторила Лиз, боясь предположить. Надеясь.
— Его мать была морской ведьмой Атаргатис.
Лиз с изумлением уставились на нее.
— Селки, мерфолки, неважно как ты назовешь их. Дети моря.
Волна благодарности и недоверия пронеслась по Лиз, заставляя ее голову кружиться. Были другие. Она не была одна. Рука Регина скользнула к ее руке, теплая и доброжелательная.
— Сюда, похоже, тебе нужно присесть.
Она привела ее к скамейке у какого-то игрового оборудования, к счастью пустого.
— Я в порядке. — Лиз подняла голову, пузырь паники вырос в крови. — Эм.
— Прямо там с Ником, — заверила ее Регина. — Ник — мой сын.
Темноволосый мальчик спустился с вершины форта, руками и ногами, цепляясь за шест. Он выглядел настолько нормальным, как и Зак в его возрасте, грудь Лиз сдавило.
— Он… — Она остановилась. Она — врач, ее учили задавать правильные вопросы, находить правильные ответы, отвечать быстро и решительно при кризисной ситуации. Но открытие Моргана сбило ее с толку.
— Дилан — отчим Ника, — сказала Регина.
Лиз кивнула, чувствуя себя пустоголовой куклой. Регина села рядом с ней на скамью.
— Как быстро ты узнала?
— Я не знала. Я догадалась. Честно говоря, я не пытаюсь лезть в вашу личную жизнь, я просто…
— О Моргане, — прервала Регина. — Когда ты узнала?
— Сегодня после полудня. Он взял меня покататься на лодке.
Регина кивнула, ее глаза были сочувствующими.
— Я подумала, что он сумасшедший. — Лиз глубоко вздохнула. — Или я.
— Не сумасшедшая. Наверное, шокированная.
— Не видящая очевидного? — она думала, что это прозвучит иронично, но дрожь в голосе выдала ее.
— Если ты видишь, то половина острова галлюцинирует вместе с тобой.
— Половина острова? — воскликнула она.
Одна из других матерей взглянула на нее с любопытством.
— Ладно, небольшое преувеличение. Послушай, мы не можем говорить здесь. — Регина встала. — Приходи ко мне в гости. Дети могут поиграть в видеоигры, а мы пока поговорим.
— Поговорим, — сказала Лиз.
* * *
У нее не было близкой подруги, с тех пор как Эллисон бросила ее ради Гюнтера шестнадцать лет и целую жизнь назад. Она была слишком занята, слишком погружена в свои исследования, свою работу, своих дети. Свое горе.
«Связи», — напомнила она себе. Она переехала на остров в поисках сообщества, в котором она и ее дети смогут стать его частью.
Она никогда не нуждалась в подруге больше, чем сейчас. Никогда не думала, что она сблизится с другой женщиной из-за их любовников из моря.
Регина пожала плечами.
— Разговор, открытая бутылка вина. Честно говоря, ты выглядишь так, как будто тебе хочется выпить.
— Так, у морской ведьмы Атаргатис было три ребенка с ее человеческим мужем. — Регина стала загибать пальцы.
— Калеб, он — наш начальник полиции. Он человек. Дилан, мой муж, он — селки. И Люси.
Они сидели у нее на кухне за столом, крепким дубовым с голубой чашей с созревшими персиками и помидорами. Лиз успокаивали детские рисунки на холодильнике, отпечатки ладошек на стене. Кусочки морского стекла, окаймленные в леску и серебряную проволоку, ловили свет в широких окнах квартиры. Она посмотрела вокруг эклектика, комфортно, нормальный дом, она почувствовала себя Алисой, после того, как та упала в кроличью нору.
