— В десять, десять тридцать.
Более чем достаточно, чтобы разобраться с Заком. Кровь стучала в висках.
— Я должна спросить ее, — сказала Лиз. Ей семь лет, и она провела весь день в новом садике. Она, возможно, не захочет провести весь вечер вдали от мамы и нового котенка.
«Что означает, что какой-то серьезный разговор с Заком может подождать», — подумала Лиз и попыталась почувствовать разочарование вместо облегчения.
Однако, оторванная от своей видео-игры, Эмили не показала каких-либо признаков беспокойства.
— Клево. Спасибо, мам. — Она сверкнула улыбкой. — Спасибо, миссис Хантер.
— Поторопись! — прокричал Ник. — Ты проигрываешь.
— Ни за что! — завопила она.
Она повернулась к двери в его комнату, ее большие темные глаза искали заверения.
— Не забудь покормить Тигру.
Горло Лиз перехватило. Они росли, оба, отдаляясь от нее.
— Обещаю.
Она наблюдала, как ее дочь поскакала в комнату, прежде чем повернуться к Регине.
— Это точно не будет для тебя проблемой?
— Совсем нет. Ник в восторге. Ему нужно все больше людей своего возраста для игр.
— А мы не подходим. — Она вышла с Региной на лестничную площадку. — Я не знаю, как тебя благодарить.
— Тогда и не делай. Ты можешь вести машину?
Ее очевидное беспокойство тронуло Лиз.
— Я прогуляюсь. Тут не далеко.
Прогулка даст ей время, чтобы прочистить голову и спланировать стратегию. Она снова поблагодарила Регину и пошла домой, готовясь сражаться за то, чего она хотела. За будущее, в котором она будет не одна.
* * *
Стефани положила руки на бедра.
— Зак, когда я сказала, что следующий ход за тобой, я ожидала немного больше, чем «Эй, я могу прийти сегодня вечером».
Зак покраснел.
— Ладно. Что ты хочешь делать?
Она наклонила голову, обдумывая.
— Сегодня вечером в общинном центре идет фильм.
Никакое кино не может быть так же интересно, как качели на заднем дворе ее дома, но он хотел сделать ее счастливой.
— Ты хочешь сходить?
— Хочу. Семь вечера. — А затем, очевидно сжалившись над ним, она улыбнулась и добавила, — Возможно, мы увидимся там.
Той улыбки… и надежды, что она будет сидеть с ним, будет с ним, на заднем ряду, в темноте, было достаточно, чтобы улучшить его настроение на прогулке домой. Когда он думал о Стефани, ее улыбке, ее глазах, ее маленькой, твердой груди, он не должен был думать ни о чем больше. Он вообще ни с кем не хотел говорить. Может быть, сейчас ему и не придется.
У них едва было время на ужин, прежде чем начнется кино. Мама будет осторожна с разговорами перед Эмили, а Моргана не будет рядом. Не две ночи подряд. Мама была осторожна с такими вещами, а также с парнями, с которыми она встречалась, или не встречалась, с тех пор как умер папа. Она не хотела думать, или она не хотела, чтобы он и Эмили думали о ком-то, кто может занять место их отца. Она сделала исключение для Моргана, но только потому, что Морган был… Отцом Зака.
Он покачал головой. Не думать об этом. Думать о Стефани вместо этого, о ее ярко-голубых глазах, о рыжих и черных волосах, о гладком серебряном колечке в уголках рта.
«Следующий шаг — выбор за тобой», — сказала она.
Что вернуло его обратно к Моргану и его матери. Дерьмо.
Он открыл парадную дверь, планируя сбежать в свою комнату.
Его мама сидела там же, где и всегда, в углу дивана под настольной лампой, держа в руках открытый ноутбук. Она работала все время, делала пометки в историях болезни или проводила исследования. Когда его папа был жив, они вместе сидели на диване, не разговаривая. Время от времени его мама читала что-то вслух о взаимодействиях лекарств или об осложнениях от герпеса, а его папа потягивался и гладил маму по ноге.
«Хорошие времена», — подумал он с сарказмом. Но воспоминание, такое обычное, такое ясное перехватило горло.
— Привет, мам.
Она подняла глаза от монитора, и ее лицо осветилось так, что он одновременно почувствовал себя любимым и раздраженным.
— Привет, Зак.
Он ждал знакомую череду вопросов. Как прошел твой день, твой обед, прогулка, твоя жизнь? Когда их не последовало, напряженность вышла из него как воздух из воздушного шарика.
— Мам.
Она снова посмотрела на него, ее глаза были темными и в них читались вопросы.
Морган думал, что он должен был сказать ей. Но он не мог. Он не мог.
Он откашлялся и выбрал трусливый выход.
— Неплохо, если мы поедим сегодня вечером пораньше?
— Ты голоден?
— Да. — Он был всегда голоден, так что, по крайней мере, это была не ложь. — Вообще-то я должен пойти кое-куда в семь.
— Куда?
Он сгорбился. Она всегда была за то, чтобы он вышел из своей комнаты, чтобы гулял. Какая разница куда он идет?
— На какое-то кино. В общественном центре.
Ее лицо расслабилось.
— Может быть ты увидишь там Эмили.
— Эм?
— Она идет с другом из дневного детского сада. Его родители возьмут ее с собой. Хочешь, чтобы я тебя подбросила?
Стефани было шестнадцать. У всех парней, с которыми она встречалась, вероятно, уже были свои водительские права. Черт, у них, вероятно, были машины.
— Я прогуляюсь. — Он слышал угрюмое замечание в своем голосе и сделал над собой усилие. — Спасибо.
— Нет проблем. Тогда лучше мне начать готовить ужин. — Ее улыбка мерцала, когда она встала с дивана. — Таким образом, ты будешь поздно.
Она поставила свой полузакрытый ноутбук на журнальный столик. Минуту спустя он слышал ее в кухне, она стучала дверцами шкафов, открывала ящики.
Он был в гостиной, оказавшись между тем, чтобы зайти или уйти, между своим прошлым и своим будущим, между тем, что он имел, и всем, что он хотел. Он мог пойти за ней и поговорить с ней. Он мог подняться наверх и спрятаться.
Он плюхнулся на диван, пощелкал пультом от телевизора и поднял ноутбук своей матери, подготовленный к притуплению разума в тишине.
Его мама все еще была в интернете. Он провел пальцем по клавиатуре, чтобы закрыть записи. Но его палец замер, а сердце застучало в ушах.
«Финфолки Оркерийских островов», прочел он. «Они волшебные оборотни-перевертыши Шотландии, их часто путаются с более доброй легендой о селки. Хотя некоторые ученые утверждают, что сказки имеют корни от нашествия баркасов викингов, шотландский Антиквар Халлен в 1886 обращается к…»
«Кусочки тунца», — решила Лиз, хватая консервный нож из ящика. Просто и быстро. Заку понравится. Тигра мяукнул, когда нож разрезал банку, выпуская запах тунца. Мальчики-подростки были похожи на бродячих собак. Пока они ели, они не убегали. Она поставит перед ним тарелку и заговорит… И скажет…
