Или в этом случае, чтобы доказать свою точку зрения.
— Этот город коррумпирован! — закричал Тейт, поднимая меч в воздухе свободной рукой, с пылом фанатика в голосе. — Его нужно очистить, и через мой меч будет видно это очищение.
Это было время, чтоб забить колышек. Я сделала ещё один шаг вперёд.
— Ты знаешь, Тейт, если бы мне давали четвертак, когда каждый политик обещает очистить этот город, то сегодня я была бы миллионером.
Я услышала благодарное хихиканье в толпе, как Джонах подступал к Тейту сзади, а я спереди.
— Справедливость восторжествует, — сказал Тейт, а затем бросил полицейского на землю и поднял меч для удара.
Ни Джонах, ни я не потратили впустую время. Джонах ударил Тейта в спину, а я подходила к нему спереди с поднятой катаной. Я стремилась к его мечу и сумела сбить его с цели. Наши мечи звенели вместе со встряхивающей тело силой, и я упала на землю, свернувшись до нового проявления.
— Беги! — крикнула я полицейскому, и он откатился.
Тейт недовольно заревел, поворачиваясь, чтобы сильно ударить Джонаха, ранившего крылья с моей стороны. Я отпрыгнула назад, но конец когтя задел мой живот, отправив резкий всплеск боли по моему животу.
Я выругалась, но снова вскочила на ноги. Джонах и Тейт начали битву: гладкая, похожая на фольгу, катана Джонаха против массивного меча Тейта — как самурай, борющийся со средневековым рыцарем.
Они сражались в кругу, Джонах плавно перемещался вверх и вниз по лестнице, и
Тейт следовал за ним.
Полицейский, который отдал мне меч, двигался в сторону освобождённого, который все ещё лежал неподвижно на земле.
Настала моя очередь проявиться.
— Тейт!
Он остановился и оглянулся на меня, сузив глаза, как хищник. Или сумасшедший ангел.
Я поманила его пальцем, потом ослабила свои колени и подняла меч.
— Подойди и возьми меня.
Тейт сделал шаг вперёд, но ему было не добраться до меня. Вместо этого он двинулся к полицейскому, который отдал мне меч, и поднял меч в воздух.
Уже было бесполезно достать его вовремя. Я только сказал одно слово, которое пришло в голову… и сделал то, что запрещал мне Этан.
— Тейт!
Он посмотрел на меня с жестокостью в глазах.
— Отпусти его, — сказала я. — Возьми меня вместо него.
Я надеялся отбросить Тейта или по крайне мере заработать немного времени. Но он не давал ни секунды на передышку.
— Очень хорошо, — сказал он. Прежде чем я смогла двинуться, Тейт бросился вперёд и схватил меня за запястье.
Моя кожа вспыхнула под его прикосновением, и всё потемнело.
Глава 14
ТЫ ЗАЖИГАЕШЬ МОЮ ЖИЗНЬ
Я очнулась от жгучей боли и ослепительного света. Моя кожаная куртка исчезла, и солнечный свет лился на мои голые руки. Я затащила их обратно в тень, которая покрывала остальное тело.
Слезы навернулись на мои глаза, когда рука начала пузыриться, но это была наименьшая из моих забот.
Я определённо была квадратной комнате с одним окно на стене. Окно было раскрыто, и солнечный свет заливал комнату. Я была подвинута в единственный затемнённый угол, маленький шарик для вампира… и мой телефон был в исчезнувшей куртке.
— Удобно, не правда ли?
Я не должна была проснуться в этот час. Медленно, пошатываясь, я посмотрела на говорящего Тейта. Он стоял в дверном проёме, который составлял двадцать футов залитого солнцем бетона далеко от меня.
Дверь вела непосредственно наружу. Даже если бы мне удалось пересечь комнату, некуда было идти.
Тейт заключил меня в тюрьму с солнечным светом. Он даже оставил мне мой меч, только что я смогу сделать с ним? У меня не было комнаты, чтобы использовать её, если я не надеялась избавить себя от страха умереть на солнце.
— Ты садист, — сказала я.
— Вряд ли. Я реалист, — сказал он. — Мир может быть лучше, чем сейчас. Я намерен доказать это.
В голове царила вялость и заторможенность.
— Это не важно, — сказал он. — Более важный вопрос — почемумы здесь.
— Потому что ты мстительный сукин сын?
Тейт засмеялся и зашёл в комнату. Он носил тёмные брюки и футболку. Его крылья исчезли, но его футболка была в крови. Я поняла, что Джонах делал несколько выпадов.
Он усмехнулся и подошёл ближе. Было тревожно наблюдать за его движениями.
Такой красивый… и такой смертельный. Я посмотрела на него, просматривая лицо и тело для любых деталей, которые помогли бы мне различить его между двумя.
Но я ничего не видела.
— Я предпочитаю — Вестник правосудия, спасибо.
Я поняла, что библиотекарь был прав.
— Предполагаю это всё, что ты хочешь. Игра в судью, жюри и палача не делает тебя простым. Это делает тебя высокомерным.
— Я не один высокомерен, Страж Дома Кадоган.
— Ты падший ангел, не так ли? Тёмный? Это высокомерие по определению. Ты думал, что знаешь это лучше, чем все остальные.
— Я отличаю правильное от неправильного.
— Это правильно? Наказать меня, потому что я пыталась спасти четырёх офицеров? Оставив меня в этой комнате, где я сгорю дотла за несколько часов?
— Эти люди коррумпированы, — сказал он. — Их души коррумпированы.
— У этих людей есть семьи. У них есть жёны и дети.
— Они причиняют боль другим. Они заслужили наказание, — настаивал он.
— Это не твоё требование для выполнения.
Он успокаивался, и это было почти страшнее, чем спорить с ним, как будто я смотрела на яростного человека, внезапно замороженного в мраморе.
— Те, кто говорят, что мы не можем отличить правильное от неправильного, не мужественны. У них нет силы воли принимать решения, которые должны быть сделаны. Правосудие должно вершиться теми, кто имеет силу воли, чтобы действовать, силу воли для наказаний. Никто не вынуждал тех мужчин к действию. Они выбрали свой путь. Они должны отвечать за последствия.
— Они ответили бы. Именно поэтому они были заключены в тюрьму.
— И они были освобождены. Человеческая система правосудия не имеет позвоночника.
— Ты не можешь принять это решение. Это не то, что ты получил проблемы несколько тысячелетий назад?
Мои руки начали дрожать от усталости, моё тело восстаёт против того, что я проснулась. И сжала их в кулаки и заставила себя сосредоточиться.
— Вы слабые существа без смелости для свершения правосудия.
— То, что вы называете правосудием, мы называем войной. Разрушением.
Опустошением.
Я проглотила крик боли. Этан, вероятно, бесился, но Джонах видел, как я исчезла.
