за жарким обсуждением совсем позабыли о больном.
– Ты всё слышал. – Заряна не спрашивала, а утверждала, её глаза вспыхнули гневом. – А тебе не говорили, что подслушивать нехорошо?
– Да как тут не подслушаешь, если вы разорались на всю светлицу. – Бажен недовольно сморщил нос: что хозяйка, что её ученица смотрели на него ох как недобро. – И нечего во мне теперь дырки буравить. Я слышал весь ваш спор, и говорю, что у Славки с этими девками ничего не было. Всё!
– Так! – Матрёна обошла стол и остановилась рядом с лавкой, на которой лежал больной. – Видеть ты этого не мог, поэтому не стоит такими заявлениями тут бросаться!
– Видеть не мог, а знать знаю. – Бажен посмотрел долгим серьёзным взглядом на молодую травницу. – От самого Ярослава знаю. Он ведь тогда в том лесу не только свою память оставил, когда за второй половинкой медальона ходил, но и силушку свою… – многозначительно повёл глазами. – Я бы в жизнь такое о своём друге не рассказал, но раз от этого зависит его счастье, обязан обелить его в твоих глазах.
– Это значит, всё это время он мне верен был? – Заряна переводила счастливый взгляд с хозяйки дома на друга княжича. Прижала руки к груди и тихо засмеялась. – Спасибо! Спасибо! – непонятно кого благодарила она, но радость длилась недолго. Девушка вдруг пошатнулась, переводя взгляд с одного лицо на другое, и столько было ужаса в её глазах, что Бажен приподнялся на локтях, а Матрёна бросилась к воспитаннице. – Это что же получается? – шёпотом начала она. – Раз он не может, то это значит… – Опустилась на лавку и каким–то отстранённым голосом произнесла: – Как ни крути, что так, что эдак, мы в любом случае теперь обречены жить с этим.
– А для чего у тебя есть я? – Матрёна коварно улыбалась. – Да я по такому случаю сварю средство из самых лучших своих рецептов.
Заряна от стыда закрыла ладонями лицо, а Бажен в ужасе присвистнул и рухнул обратно на лавку, бурча себе под нос что–то очень похожее на: “Ну всё, Славка, держись!”
– Но нам же нельзя привораживать и колдовать, да и не по–настоящему это тогда будет, – прошептала Заряна. Ей очень хотелось подойти и окунуть голову в ведро с колодезной водой, чтобы хоть немного остудить жар внутри себя.
– А никто не будет ни колдовать, ни привораживать. – Матрёна закружила по светлице, заглядывая в самые укромные места и с каким–то остервенением шаря по высоким полкам. – Средство это будет исключительно направлено на… – и осеклась, потому что Бажен на лавке издавал непонятные звуки, а всё его тело ходило ходуном. – И отчего тебе, соколик, так смешно вдруг сделалось?
– Не–е–е, – сквозь зубы процедил мужчина. – Ни–че–го.
– Смотри мне! – Матрёна сердито скривила губы, перевела взгляд на Заряну. – Твоя помощь мне тоже потребуется, нужно успеть всё сделать до первых петухов.
И две травницы вместе принялись готовить лекарство для младшего князя Белгорского.
– А слышали, что завтра будет? – тихо произнёс через какое–то время мужчина, укладываясь на лавке поудобнее. – К нам сам Ставер едет, и поговаривают, что на праздник Купайло останется. – Хозяйка вздрогнула и выронила открытую баклажку из рук, резкий запах поплыл по помещению. Бажен в ужасе взирал, как по полу расползается тёмное пятно. – Ты это чего? А вдруг угорим?
Женщина бросила быстрый взгляд на Заряну. Девушка увлечённо помешивала отвар в чугунке и думала о чём–то своём.
– Выскользнула, окаянная, из рук. Не угорим. Не переживай. – Как ни старалась, а голос всё же предательски дрогнул. – Не знаешь, зачем он едет сюда?
– Так медальон обратно везёт с дружиной, чтобы в княжеском схроне до поры до времени хранился. – Бажен подбил подушку. – Вроде бы волхвы всё, что нужно, проделали над ним. Теперь только ждать часа, когда отряд соберут, чтобы отправиться в дорогу дальнюю.
– Значит, медальон обратно в семью княжескую возвращается? – поинтересовалась Заряна, с интересом прислушиваясь к разговору с момента упоминания древнего артефакта.
– Да и вроде бы как… – Но Бажен не договорил, его перебила Матрёна.
– Нас это не касается. – Женщина подошла к плите с сухим букетиком и бросила в булькающую жижу пару веточек. – Ты давай не отвлекайся! – строго обратилась она к ученице. – Сейчас самое главное – сделать всё правильно.
– Хорошо! – согласилась юная травница, с усердием перемешивая чудодейственный отвар, а про себя думала: “Славку обязательно нужно вылечить!”
– И смотри всё хорошенько запомни. – Наставница потянулась к верхней полке. – Мало ли! Вдруг снова вернётся недуг. Тьфу–тьфу–тьфу, – сплюнула через левое плечо. – Да и так, в жизни ещё пригодится.
“Пожалуй, тогда лучше запишу!” – решила Заряна, принимаясь проговаривать про себя травы, что уже отправились в чугунок.
Глава 19. Праздник Купайло. День
Праздник Купайло. К нему всегда тщательно готовились. Его с нетерпением ждали. И сегодняшний день был не исключением. С самого рассвета с первыми криками петухов жители переделали все домашние дела: завели тесто и выпекли хлеб, накормили скотину, подоили коров и отвели в луга, где они будут пастись до самого вечера. Каждый надел самый лучший свой наряд и отправился на главную площадь, где сейчас собирался весь честной народ княжества Полесского.
Солнце ещё не взошло высоко над горизонтом и нежно светило, согревая своими ласковыми лучами. В воздухе ощущалась утренняя свежесть и прохлада, а на синем небе не было ни облачка. На деревянных подмостках, специально построенных по такому случаю, стоял высокий худощавый мужчина: бороды нет, колючий взгляд исподлобья, длинные чёрные волосы заплетены особым образом, а одет в длинное белое одеяние до земли с широкими рукавами, украшенное сложным орнаментом по оплечью и множеством крупных пуговиц.
– Вот и наступил долгожданный праздник – день летнего солнцестояния, – величественный голос поплыл над площадью. – Это великий день. Ночью по всей земле русской вспыхнут священные костры и будут гореть до самого утра. Огонь очистит наши души, вода омоет тела, сознание обретёт веру, а чьи–то сердца сегодня найдут свою вторую половинку.
Дети от страха оробели и молчали: те, кто был постарше, стояли гордо и изо всех сил тянули шею, пытаясь разглядеть, что делается впереди; а те, что помладше, притихли, сидя на руках у своих матерей. Даже дворовые собаки не издавали ни звука. Стояла такая тишина, что слышно было, как жужжит шмель, пролетая над раскрывшимся цветком.
– А завтра наступит солнцеворот, который продлится три дня и три ночи, в это время мы с вами будем праздновать целый цикл жизненных перипетий бога Перуна: от рождения до смерти, затем магического воскресенья и предстоящей победы над Скипером–зверем.
– Ох, силища какая, – восхищённо прошептала Заряна, передёрнув плечами. – У меня от одного его голоса мороз по коже, волоски на затылке дыбом поднимаются. – Приложила руки к груди: – И сердце почему–то так беспокойно бьётся. – И,
