* * *
Он нагнал их у подножья холма, куда процессия вела ворожей. Растолкал сопровождавших, подхватил её под локоть.
— Свободны, — рыкнул попятившимся мужичкам, вырвал из рук у ближнего в процессии фонарь и, поддерживая не сопротивлявшуюся ворожею за руку, пошагал к дому на холме.
Старая ворожея зашикала у него за спиной на заворчавших было мужиков и поспешила вслед за ними на холм.
Глава 50
Ворожея Тусенна в дом входить не стала. Оставила их у крыльца, пробормотав, что ей нужно срочно похлопотать о волке, которого они держали где-то на дворе.
Велена в ответ на её слова лишь кивнула и прошла внутрь. Он не стал спрашивать ничьего разрешения — следовал за ней тенью, пока она не вошла в комнатку, которая ещё недавно была его пристанищем, пока она его выхаживала.
Что следовало делать, что говорить — он не знал. Сердце то глухо ухало меж рёбер, то сжималось, затаивалось, и грудная клетка будто бы пустела.
Ворожея застыла посреди комнатки, словно в забытьи, и когда он уже собирался нарушить тягостное молчание, медленно обернулась.
— Я попрошу Тусенну за вами присмотреть, когда… чтобы ваши раны не…
— Велена…
— …и вы, пожалуйста, не тревожьте их без меры и без надобности…
— Велена…
— …чтобы случайно не навредить…
— Велена!
Впервые он повысил на неё голос, и, благо, это сработало. Она осеклась, поток бессвязного бормотания прекратился.
— Послушайте. Ваш город не ведает, что творит.
Она замотала головой, но вслух возражать не стала.
— Ваша жертва бессмысленна. Алхимик не мог бы наплодить за это время армию оборотней, даже если бы хотел. Вы думаете, в окрестных селениях не кинулись бы прочёсывать лес, тягай он оттуда людей дюжинами?
Она молчала. Не возражала, верно, но и не соглашалась. Этот проклятый совет вынул из неё всю душу, оставив лишь бледную оболочку, готовую к закланию ради… ради чего, чёрт бы их всех взял?!
— Мы знаем, где он, и знаем, чего от него ждать, сколько бы зверей под его началом ни осталось. Мы камня на камне от его логова не оставим. И вас никто не бросит. Даю вам слово. По моему совету Император отправит в Тахтар гарнизон — и ваш город будет под постоянной защитой. Не думаю, что на совете меня как следует расслышали.
— Зато вы слышали, что решил совет, — она сцепила пальцы в замок. — Тахтар объявил свою волю. Не нужен им ваш гарнизон, генерал. Они хотят…
— …зрелища, — кивнул Арес. — Они хотят представления. Они давно не видели божью Невесту во всей её смертоносной красе и хотят удостовериться, что у них ещё есть их личное оружие. Ценой вашей жизни!
Она вздрогнула и опустила глаза:
— А вы ценой своей жизни и жизней ваших солдат собираетесь воевать с этой сворой. Я не могу допустить новых жертв. Их уже и так слишком много.
— Я и мои солдаты сами выбрали этот путь. Не вам решать, за что нам платить своими жизнями.
— Как и не вам оспаривать решения Тахтара. Это пустой спор, генерал. Пустой, ненужный, бесполезный. Взойдя на холм, я приняла свою судьбу, так же как вы её приняли, встав под знамёна Императора. Вы служите Империи, я — людям этого города. Моя обязанность исполнять его волю.
Он опустил руку на рукоять притороченного к поясу меча и сжимал, пока не занемели пальцы. Внутри вместо сердца ворочались осколки битого стекла, царапали и резали всё, до чего умудрялись дотянуться.
— Это абсурд.
Она обхватила себя руками, как делала всегда, когда ей становилось не по себе.
— Это закон, генерал. И нам следует с этим смириться.
— Вы сами слышите, как дрожит ваш голос?
Он шагнул ей навстречу, проигрывая битву с самим собой. Она не попятилась, не отступила.
— Вы ведь боитесь, Велена. Вы упрямитесь мне на словах, но вы боитесь. И нет в вас желания следовать вашим кошмарным законам.
— Не делайте этого, — прошептала она. — Это… жестоко… нечестно.
— Плевать. Послушайте. Высвободите дар.
— Что? — она вскинула голову, уставилась на него в недоумении.
— Вы слышали. Этот ваш чёртов обряд, он будет на людях, так ведь? Все будут там, я буду там. Высвободите дар. Чтобы все видели, что я его видел. Его увидит Ирнар. И вы спасены.
Лёгкая тень набежала на её обескровленное лицо.
— Для Столицы. Вы хотите…
— …я хочу закончить всю эту историю с костром.
— Чтобы отвезти меня в Столицу. Где у меня появится венценосный хозяин. Где вы уже не властны принимать решения так свободно, как здесь.
— Вы всё неверно понимаете.
— Но вы хоть сами знаете, что происходит с теми, кого вы отсылаете в Столицу? Ведь вы не знаете наверняка.
— А вы питаетесь слухами и продолжаете лепить из Империи пугало! Велена, сейчас не о Столице речь. Речь о том, чтобы вас спасти.
— Да почему вы так хотите-то меня спасти?! — в сердцах воскликнула она.
Не может быть, чтобы она не понимала. Да и могли хоть какие-нибудь слова даже близко описать все эти «почему»?
— Вам это всё-таки неочевидно?
Она мотнула головой. И он хотел бы ей сказать, но верные слова никак не шли на язык. Оказывается, в некоторых вопросах честность даже для него становилась проблемой.
Но ведь и помимо главной, было множество других причин.
— Вы спасли мне жизнь. Я намерен отплатить вам тем же. И прекратите мне твердить о долге. Что бы вы ни говорили, роль бесправной жертвы вас абсолютно не прельщает.
И здесь он, кажется, дал маху, перегнул. Зелёные глаза так и полыхнули пламенем праведного гнева.
— Не выдавайте свои наблюдения за истину. В слабоволии я вам меня обвинить не позволю. Я верна своему долгу и своим обетам.
Он смотрел на неё и смотрел. И отказывался верить в то, что видит в последний раз.
— Хотел бы я похвалиться, что так же верен долгу, как и вы. Но с тех пор, как я мог с чистой совестью утверждать подобное, прошло слишком много времени, случилось слишком многое.
Она спрятала глаза. Наверняка боялась того, куда ведёт этот разговор.
— Это «многое» ничего не меняет для меня. И ничего не должно менять для вас.
А ему-то казалось, что раны тяжелее, чем на поле боя, нигде не получить…
— Я не имею права ни к чему вас принуждать. Но всё-таки надеюсь, что ещё могу просить. Высвободите дар. Просите о чём угодно, но не просите меня отступиться.
Она молчала. И молчала. И молчала. И этим, жестокая, как будто дарила надежду, но…
— Уходите, — она отступила на шаг, подальше к стене, словно искала у неё защиты. — Уходите. Вот о чём я вас прошу. Уходите!
* * *
Арес ворвался в сарай, и от его удара дверь едва не сорвалась с петель. Сидевший в закутке узник дёрнулся и втянул голову в плечи, очевидно, предположив, что настал его последний час.
Генерал возвышался над сжавшимся пленником, от которого теперь зависело многое, если не всё.
— Я согласен выполнить твою просьбу.
Сейчас он не только с пленником на сделку пошёл бы. Не побрезговал бы и с недобитком договориться.
Волчонок поднял на него заблестевшие глаза.
— Но кое-чего попрошу взамен. Скажи, на что ты готов ради неё? На что готов, чтобы её спасти?
Глава 51
Я сама во всём виновата. И, конечно, должна заплатить. За свою глупость, безответственность, слабость и бессовестное пренебрежение своей главной обязанностью — хранить, оберегать этот город всеми возможными способами.
На что ты позарилась, дурочка? Что себе навоображала? Жизнь за пределами холма? Или, может, даже за пределами Тахтара?
Я прижала руки к щекам и сама ужаснулась собственным мыслям. А ведь так и было, вот только поздно спохватилась. Поздно сообразила, как это опасно — даже находиться с ним рядом.
Вот бы смилостивились надо мной боги, обратили бы его пустословом, лгуном, трусом отыскали бы в нём хоть что-то гадкое, недостойное. Так нет же, искусили тем, что ни в чём он не притворялся. Каким мне виделся, таким и был.
Я присела на постель, куда заглядывали из окна первые лучи утреннего солнца. Слёзы так и не пришли, будто ссохлось всё внутри, зачерствело.
