На первой паре я обдумывала возможные варианты действий, потом вернулась мыслями к Дилану и подумала, что хватит уже мучить его. Он и так был на последнем издыхании.
Вдруг глазами Дилана я увидела размытый силуэт Максима. Этот поворот тоже не входил в мои планы.
— Эй! Ты жив? Кто это с тобой сделал? Я сейчас позвоню маме.
Дилан замычал и замотал головой, пытаясь показать, что не нужно этого делать.
— Почему нет? — не понял Максим.
Дилан выплюнул кровь изо рта и пробормотал:
— Ты плохо знаешь её… Убирайся из… змеиного гнезда… — затем он снова застонал от боли.
— Хочешь сказать, это она сделала? — с глазами, полными ужаса, спросил Максим.
— Беги отсюда… а-а-а…
— Чем тебе помочь?
— Перережь… мне горло… и уходи…
Максим не знал, как поступить, поэтому вызвал такси и помчался за мной. Вот и повод расставить всё по местам: пусть он всё узнает, так мне будет легче отправить его домой.
Я честно отсидела две пары, даже сделала несколько пометок в тетради для виду. Учёба беспокоила меня меньше всего.
Сын встретил меня неподдельно сердитым взглядом:
— Что ты сделала с отцом?
— Он ослушался меня и получил по заслугам. Только не говори, что тебе его жаль.
— Он сейчас лежит на кухне в луже крови и корчится от боли!
— Я это знаю. И что?
— И вчера ты мило проводила со мной время! Как ты можешь так поступать?
— Да ничего с ним не случится. Завтра будет как новенький.
— Мне просто не верится, что ты способна на такое!
— Оу… Кое-кто вздумал читать мне нотации? — я изогнула бровь. — Дилан был прав: ты плохо меня знаешь. Ладно, я как раз хотела заехать к нему. Нашёл свой плеер?
— Да, — с обидой в голосе ответил Максим.
К моменту нашего прибытия сознание уже начало покидать Дилана. Я вытащила нож из его живота, сняла заклятье и подставила запястье к его губам, но он никак не отреагировал. Тогда я воткнула нож себе в вену и направила струйку крови ему в рот.
Максим всё это время молча наблюдал за происходящим и морщился от отвращения.
— Не волнуйся. Он скоро придёт в себя, — успокоила я сына.
— Судя по количеству крови на полу — вряд ли, — высказал сомнения сын.
— Я перетащу его в комнату. Нужно смыть кровь.
— Помочь?
— Нет. Побудь пока в гостиной, мне потребуется некоторое время, чтобы привести его в порядок.
— И часто ты так наказываешь его? — с явным отчуждением в голосе поинтересовался Максим.
— Время от времени, когда сильно провинится. А теперь выйди.
— Может, лучше я отнесу его? Иначе он всё здесь перепачкает.
— Ничего. Сам виноват, — покачала я головой. — Завтра его ждёт большая уборка.
Максим осуждающе посмотрел на меня, но всё-таки вышел.
Я схватила Дилана за руку и потащила вверх по лестнице, затем закинула его в ванну и раздела. Рана на его животе уже затянулась, но он всё ещё не подавал признаков жизни.
После водных процедур пришлось уложить его на кровать. Он всё никак не хотел открывать глаза и не реагировал на раздражители. В конце концов, я устала тормошить его и почувствовала, что зверски голодна.
Я нашла Максима во дворе. Мы вместе съездили в магазин. Потом я полчаса изображала на кухне нормальную женщину и старалась не наступить в лужу ещё не успевшей высохнуть крови. Словно это вовсе не реальность, а постановка на сцене с криповыми декорациями и отчаянными актёрами.
— Что, не будешь есть? — спросила я Максима.
— Ты, правда, такая или притворяешься?
— Свои первые пять убийств я совершила, когда мне было семнадцать. Затем ещё дюжину в восемнадцать лет. Я стала такой задолго до того, как ты родился.
— Это ложь… — уже без уверенности в голосе сказал он.
— Нет, мой мальчик, это чистая правда. А вот твой отец любит распускать кулаки по мелочам, за что иногда получает. Пойду отнесу ему обед, он очнулся. Если хочешь, можем пообедать вместе, когда вернусь. Или ты шокирован открывшейся тебе правдой и ждёшь подходящего момента, чтобы сбежать?
— Я не собираюсь сбегать, — ответил Максим, отводя взгляд в сторону.
— Ты был предупреждён, что наша жизнь разочарует тебя. Чему ты удивляешься?
— Наверное, твоей холодности.
— Да брось, разве я холодна с тобой?
— А если я ослушаюсь, ты точно так же накажешь меня?
— Не сравнивай! Во-первых, я не твоя госпожа, во-вторых, ты не являешься бессмертным чистильщиком, и твоя жизнь принадлежит только тебе.
— То есть то, что я твой сын, уже не имеет значения? — продолжал напирать на меня Максим.
— Максим, к чему все эти разговоры? Ты прекрасно знаешь, как я люблю тебя. Даже если после всех открывшихся правд я стану для тебя пустым местом, моя любовь к тебе от этого не станет меньше.
Он внимательно посмотрел на меня и сказал:
— Я же сказал, что больше не позволю тебе исчезнуть. Иди, неси ему обед, буду ждать тебя здесь.
— Ладно, — ответила я и взяла со стола поднос.
Дилан слышал наш разговор, но молчал. Когда я появилась в комнате, он тоже отказался разговаривать со мной. Я хорошенько хлестнула его по щеке, чтобы он, наконец, обратил на меня внимание:
«Не зли меня, я сегодня не в настроении ублажать твои истерики», — строго предупредила я.
«Уйди», — с ненавистью выпалил он.
«Уйти? Ты уверен? Снова хочешь «Некрам»?» — пригрозила ему.
«Валяй!» — ответил он и с вызовом посмотрел на меня, однако в его взгляде я увидела сплошное отчаяние.
«Прости. Прости, я погорячилась… — я обвилась руками вокруг его шеи. — Прости меня, любимый. Скоро я преподнесу тебе такой сюрприз, что ты забудешь все обиды…»
«Ты хоть понимаешь, насколько это больно?»
«Тс-с… Забудь. Всё позади. Я принесла тебе обед. Выпей сначала это, — я протянула ему стакан со своей кровью. — Ещё тёплая».
Он уставился в пустоту и не отреагировал на мои слова.
«Дилан!» — снова начала злиться я.
Он, демонстрируя отвращение, взял стакан крови и осушил его до дна.
«Молодец, теперь омлет с беконом».
Дилан знал, что я не успокоюсь, пока он не сделает всё, что требуется. Но на его лице по-прежнему читалась обида.
«Сегодня у тебя выходной. Лежи и восстанавливай силы. Завтра приберёшь беспорядок, который устроил», — я коротко поцеловала его в губы, забрала поднос с пустой посудой и вышла.
— Теперь можем и мы поесть, — объявила Максиму я, вернувшись на кухню.
— Как-то ты быстро вернулась, — заметил он.
— С ним сейчас бесполезно разговаривать, так что пусть отдыхает до завтра.
— Мы можем остаться здесь, — предложил сын.
— Ты же не хотел видеть отца?
— Я его не боюсь.
— Хорошо. Но у меня небольшие проблемы с Алексом. Похоже, моё природное обаяние сработало недостаточно, поэтому придётся воздействовать на него другим способом.
— Каким же? — поинтересовался Максим.
Я оторвала от рулона бумажное полотенце, скомкала, затем оно самопроизвольно вспыхнуло у меня в руке.
— Магия? — Максим удивлённо разглядывал тлеющую бумагу на моей ладони.
— Да, что-то вроде того. Буду использовать альтернативы, раз природный шарм не помог. Хотя это совершенно неинтересно. Так можно вскружить голову любому.
Мы пообедали, затем съездили на съёмную квартиру, чтобы забрать вещи Максима, и вернулись обратно. Он успел неплохо освоиться в доме, занял свободную комнату, а вечером тренировался на снарядах во дворе.
«Дилан? — я подсела к нему на постель. — Как ты?»
«Ты заслуживаешь получать «Некрам» ежедневно», — ответил он и с презрением посмотрел на меня.
«Я это знаю. Сегодняшнюю ночь я проведу с Алексом. И если я пала так, что ниже уже некуда, надеюсь, моя измена не покажется тебе такой уж катастрофой».
Дилан подскочил на постели и схватил меня за ворот свитера:
«Не смей этого делать!»
Я рассмеялась:
«Тогда трахни меня сейчас!»
«Тварь… Какая же ты гадкая тварь… — он оттолкнул меня от себя. — Отстань от этого мальчика, я сам разберусь с его отцом!»
