Нарина, которая в первый раз запретила нам оправлять пирожные на Рул, в этот раз голоса не подала, но ее сын Тринтан демонстративно подошел к аэроплощадке и долго наблюдал за погрузкой. Несомненно, обо всем этом потому доложат царю Эйлу, но вряд ли Экзекутора накажут за инициативу с пирожными.
Та поездка стала одним из самых ярких моих впечатлений. До этого планета представала передо мной то богатым и уединенным домом Рубби на Фолкоре, то Малым дворцом, то экзотическими островами и океаном, то подводными красотами неррианского царства или строгими интерьерами военной базы. В общем, все это время я видела лишь Аэл Дрид, Высокий двор. Рул же – совсем другое дело. Как и рассказывали девчонки из гарема, самый крупный город Рула густонаселен, не отличается чистотой, да и карантинных зон на материке много, но все же он произвел на меня хорошее впечатление, и в первую очередь людьми. Я наконец-то увидела простых аэлцев и их простую жизнь, хоть и мельком, и, конечно, больше всего времени провела в больнице, где мне благодаря Регнану дали возможность осмотреть каждого «безнадежного» ребенка. Это была моя стихия, я почувствовала себя в своей тарелке и занялась делом – не только провела осмотр, но и поговорила с детьми, послушала их эмоции. Разумеется, они были напуганы присутствием Экзекутора, но ко мне потянулись сразу, да и Эвен, мой маленький помощник, сделал свое дело – вручил детям подарки и пообещал, что скоро все изменится к лучшему.
Мы потратили день – всего день, а впечатлений получили столько, что и не выразить. Эвен, обычно насупленный и серьезный, весь полет домой трещал без умолку и без конца уточнял у Регнана: «А когда мы полетим на Рул еще?» Регнан говорил, что обязательно найдет время и хвалил Эвена за правильное поведение.
Но светился не только мальчик. Зажегся и сам Регнан. Привыкший быть орудием устрашения и наказания, он был немного оглушен тем, сколько радости ему принесла это маленькая вылазка.
— Приятно делать добрые дела, правда? — спросила я поздно вечером, когда мы легли в постель.
— Но даже дети не верят мне, — ответил с задержкой Регнан. — Потом они расскажут родителям об этом визите, и родители скажут им, что я просто пытаюсь задобрить народ. Рул – территория красных, а я Экзекутор белых.
— Ты второй по старшинству царевич, важное лицо, и ты просто прилетел проведать больных детей. Кстати, у тебя есть мысли о том, как вылечить их?
— Я не работаю с потоками энергии, — покачал головой Регнан. — Не очень хорошо их чувствую, сжигаю.
«А я вот чувствую», — подумала я, и мое сердце разволновалось. Я спасла Арнгелл, убила и реанимировала Риэла Дилайса без последствий. Что, если попробовать поработать с энергиями? Если я научусь выправлять их, то стану тем врачом, которого искала для своей Ксю.
— Эвен молодец, — добавил Регнан. — Хорошо разбавил атмосферу.
— Но слишком часто повторял, что скоро все изменится… Он у вас в семье маленький бунтарь.
— Бунтарь, — повторил мужчина и замолк; я не стала его тревожить, позволила окунуться в мысли, да и сама стала размышлять о том, как научиться выправлять деформированные потоки энергии. Раньше я даже думать об этом боялась, ведь мне говорили, что я не достаточно умела и сильна для этого, что я лишь диагност-сканер. Но если я рискну, если научусь, то сколько же жизней смогу спасти?
Рию я заметила, когда она выходила из сада; увидев меня, девушка замерла, и я почувствовала ее испуг.
— Избегаешь меня? — прямо спросила я, подойдя.
Она руки на груди сложила – психологи вещают, что это сигнал того, что человек закрыт для общения.
— Что происходит?
— Ничего. У меня нет времени, мне надо идти.
— Куда? Вейлина ублажать?
Ай, Даша! Я прикусила язык и покраснела. Ну как я могла такое ляпнуть? Чтобы исправить положение, я произнесла:
— Рия, я друг тебе, и меня тревожит, что ты так подавлена и избегаешь встреч. Может, поговорим?
— У меня нет времени.
— В гареме времени очень много, — возразила я.
— Ну что ты хочешь от меня? Исповеди? — резко отреагировала Рия и тут же извинилась: — Прости, я на взводе в последнее время. Все пошло не так, как я планировала…
Позже, когда мы уединились, я узнала, что гложет девушку.
— Способности у меня средние, внешка тоже, — весьма самокритично начала она. — С такими данными не пролезть в первый состав, к звездам сцены. Блата, опять же, нет, да и с покровителями не свезло. Худрук мне сразу сказал – ты неформат, но зажигалка, поэтому ярчи пока. Ну, я и ярчила. Из кожи вон лезла, чтобы себя с хорошей стороны показать, худела, связи налаживала, да только таких вот голодных артистов миллионы, и каждого поскреби – найдешь что-то интересное. В общем, на одном старании не пробиться. Знаешь, как это работает, Даша? Звезду назначают. И составы назначают. Людям говорят, кого любить, кого слушать, смотреть, а народ и ведется… А, ладно, — махнула она рукой и глотнула и-рьёна. — Помнишь, я сказала, что прилетела сюда за деньгами? Так и есть. После травмы все стало хуже, я знала, что договор не продлят, и доработаю только до конца сезона. Мы как-то выступали на вечере для какого-то толстосума, и среди гостей аэлцы были. Они подошли к нашему худруку, предложили на Аэл слетать, концерт дать, а нам нельзя – договор строгий, только союзные планеты. А Вейлину, царевичу их, я приглянулась – он таких темненьких раньше не видел. Ну, я и давай флиртовать: «Ах, какой мужчина, ради такого только и танцевать». А он и говорит – не вопрос, прилетай, все оформим. Будешь в гареме для меня танцевать, я тебя всем обеспечу. И данные мои взял. Я наутро подумала – ну и ну, смех один! А потом почитала в Сети про аэлскую программу, заявку отправила… И меня взяли. Видимо, и правда понравилась Вейлину. Так и на Отбор попала, и в гарем меня пропихнули. — Девушка замолкла и посмотрела на меня. — Я себе сказала, что это не аморально. Поставила четкую цель – заработать денег и вернуться в Союз. И поначалу нормально было, воспринималось, как игра, как выступление: вот я на Аэле, вот я на Отборе… А потом все резко стало настоящим – и Отбор, и Вейлин. И сейчас, — голос Рии снизился до шепота, — я вообще не понимаю, как так вышло, что я в гареме на закрытой планете и сплю с мужиком за деньги.
— Но ты ведь надеялась просто пересидеть в гареме три года, — напомнила я.
— Да, тебе я так и сказала, а сама знала, к кому лечу. И опять же, — с горечью произнесла землянка, — тогда мне это не казалось таким мерзким. Моя мать вышла за отца по расчету, потому что из нищеты вылезти хотела, и я, видать, такая же расчетливая... Только вот я не замужем, а наложница, и меня тошнит от себя самой. Я не понимаю, Даш, — повторила она, — как это произошло? Как я могла? Как мне теперь вылезти из этого?
— Все ошибаются, — сказала я, — так что не надо себя ненавидеть. А если ты хочешь улететь, то тебе достаточно сказать об этом.
— А куда лететь? — простонала Рия. — Домой, к родителям? Так заклятая подружка уже растрепала им, что я на Аэл продалась… Ни денег, ни карьеры… Мне так паршиво, Даш… так паршиво…
Я нарушила законы Союза и морали и воздействовала на подругу эмпатически – слишком много в ней отвращения к себе и страха. Сняв часть груза с души Рии, я обняла ее, погладила по волосам и проговорила:
— Я могу тебе помочь и вытащить из гарема. На днях предателей отошлют с Аэла в Союз, и ты можешь улететь на том же корабле.
— А как же договор?
— Ничего страшного. Расторгнем договор. Вейлин будет вынужден подчиниться Регнану, а Регнан выполнит мою просьбу.
— Даша…
— А?
— А тебе-то самой каково быть наложницей?
Наложница, я? Но я ведь не была наложницей и переспала с Регнаном только тогда, когда его разглядела, почувствовала, полюбила… Но внешний слой наших отношений, который виден окружающим – это именно что господин и его наложница.
— Я не думаю об этом, — с опозданием ответила я.
— И я бы хотела не думать… не чувствовать… но каждый раз, когда я вижу Вейлина, у меня такое ощущение, что на шее ошейник затягивается, и гордость в руинах. Теперь-то я знаю, что я на тысячу процентов союзная женщина… Но я не улечу, нет.
