в ухо, и вернул меня в сидячее положение.
Желание, улегшееся было во время возьни и разговоров, затлело снова, окатив тело жаркой волной.
— То есть, вот так тоже можно, да? — Хриплым шепнула я, ощущая ягодицами свидетельство, что его желание тоже разгорается… поднимается.
— Ты еще даже не представляешь, как еще можно, — выдохнул Ал мне в губы.
Прихватил верхнюю губу, нижнюю. Лизнул, пососал.
Я сглотнула от будоражащего бесстыдства этих простых действий.
Алвис сместил внимание на грудь, целуя, прикусывая и посасывая соски, как до этого губы. Его ласки из нежных становились жадными. И моя голова медленно, но верно шла от этого кругом.
Алвис нетерпеливо толкнулся бедрами снизу и я выгнулась, изнемогая от желания, чтобы эти толчки приходились в меня, и от того, как быстро оно меня накрыло.
Ала вело, и это захватыло и меня, и эмпатический дар тут был не причем, хватало одного осознания, что это меня так хочет этот распаленный мужчина. Это от меня он теряет голову и самоконтроль, и черная чешуя проявляется на его щеках, плечах груди. Это я, я причина того голодного, жадного, что происходит с ним!
— Давай. Сними щиты.
…и того, что он предлагал мне теперь разделить на двоих.
Щиты пали с неслышимым ментальным звоном. Огненное драконье возбуждение хлынуло в меня, чтобы вернуться к нему изумлением, восторгом и куражом.
Ал приподнял меня за бедра, и я развела их шире и выгнулась, помогая ему пересадить меня…
…насадить.
Головка члена уперлась во вход, и темная лава разлилась по венам и скопилась внизу живота. Ал чуть сместился, и член вошел в меня. Медленно. Сильно. Глубоко. Скользя и потирая там, где нужно. Наслаждение затопило с головой. Его? Моё? Общее. Усиленное многократным возвратом и резонансом.
Я закусила губу и стиснула кулаки, пережидая. А потом приподнялась. И опустилась.
И мир исчез.
Остались только я, он и то, что между нами.
До тех пор, пока и это не взорвалось ослепительно яркими белыми искрами оргазма.
-
Вечер был чудесный.
Алвис, верный своему обещанию снабдить меня книгами (“вы-не-представляете-какими-книгами”!), щедрым жестом распахнул передо мной свою сокрови… библиотеку.
И случайно обрушил мою выдержку.
Я металась перед шкафами, заламывая руки и рыдая от жадности и невозможности взять сразу всё. И не обращала никакого внимания (да-да, ни-ка-ко-го внимания!) на изнемогающего от смеха своего мужчину.
Когда он, вроде бы уже успокоившись, поднял голову, взглянул на меня и опять рухнул на подушки, я не выдержала:
— Ты не понимаешь! От меня всегда, всю жизнь прятали книги! Дома мне выдавали то, что считали нужным наставники, иногда — матушка. А в библиотеку меня не допускали решением отца. Здесь… у мастера-библиотекаря Алруны, конечно, можно попросить любые книги, и она даст, но она тоже их прячет, и выносит только то, что тебе нужно! А вот так, чтобы — книги-книги-книги, и бери, Милдрит, дорогая, что пожелаешь, у меня такого не было ни-ког-да!
Я запнулась: вместо буйного веселья от дракона пришла такая бескрайняя волна умиления и… нежности, что я испугалась. Нет-нет-нет, я ничего такого не планировала! Захотелось что-то сказать, попросить дракона не влюбляться в меня, но прозвучало бы это нелепо и до крайности самонадеянно, к тому же, накатила неловкость, как будто я случайно подсмотрела за чем-то личным, интимным, и вместо того, чтобы что-то сказать, я подняла щиты, про которые после секса умудрилась забыть.
— Милдрит, дорогая, — сказал Ал, и в его голосе и следа не от насмешки. — Бери, что пожелаешь. Я серьезно, — он правильно истолковал мой подозрительный взгляд. — Мне совершенно не жаль для тебя книг. Странно только, что их не было в твоем списке, — и он улыбнулся.
Я отвернулась к шкафам и принялась с преувеличенным вниманием изучать книжные корешки.
— Зато там было “стать лучшей адепткой витка”! — Отозвалась я, лишь бы не молчать.
— Правда? Про этот пункт ты мне не говорила!
Я, успев оправиться от смущения, закатила глаза:
— Потому что в тот момент меня больше интересовало осуществление других пунктов!
Рассмеявшись, дракон встал и начал одеваться, пробормотав под нос “Действительно, о чем это я!”.
А я, больше не отвлекаясь, углубилась в изучение открывшихся мне богатств.
Выбрала совершенно необходимых мне книги по химерологии, некромантии и зельеварению, и еще одну, по началам магической практики, необходимости в которой не было, но такая книга имелась в библиотеке отца, и мне ее читать запрещали.
Хорошо, что приступ жадности закончился!
…А, нет, не закончился.
И теперь я изучала четыре прекраснейших трактата на совершенно разные темы. Ни один из них на этом витке мне не пригодится, но отказаться хоть от чего-то было выше моих сил.
— Милдрит, — осторожно окликнул меня Ал. — Мне действительно не жалко для тебя книг, но ты ведь понимаешь, что их мало уволочь в свое логово — их нужно еще и прочесть…
— Я именно это и собираюсь сделать! — откликнулась я с мукой в голосе, разрываясь между “Сравнительным анализом Тьмы и Света” за авторством Шелега Ривад, и “Полнейшим справочником неразумных существ сего полушария”, написанным Арестом Путешественником.
— Что ж. В таком случае… — Алвис встал и решительно сложил в стопку всё, что я выбрала. — А теперь постарайся успокоиться и расслабиться, пожалуйста. Мне нужно призвать темных гончих и привязать их к тебе.
-
А вот утро явно не задалось. Хотя бы потому что спала я в последнее время плохо, а сегодня и вовсе проснулась ни свет, ни заря — несмотря на то, что накануне вечером у меня были весьма интенсивные нагрузки, после которых мне следовало бы спать крепко-крепко! Но нет: сон был вязкий, с дурными снами, и чувствовала я себя совершенно разбитой.
Времени до первого колокола оставалось еще прилично, и я, как следует подумав, решила сходить умыться, чтобы избежать вечной ежеутренней толчеи. А вернувшись, наткнулась на изучающий взгляд Беатрис:
— Ты же вчера, помнится, в библиотеку собиралась?
И чего ей в такое прекрасное утро не спится?
Вчера, когда я вернулась, подруга уже спала, и мне удалось избежать расспросов, но сегодня и думать нечего, что удастся увернуться от ее вопросов. Впрочим, я не особо-то и собиралась уворачиваться.
— Я в ней и была, — откликнулась я, забираясь под одеяло.
Умывание не слишком-то помогло мне прийти в себя, и собиралась еще немного поваляться, благо, время позволяло.
— Всё время?
Я захихикала на ее елейный тон:
— Ты задаешь неудобные вопросы!
Вместо того, чтобы поддержать перепалку, Беатрис ответила, серьезно разглядывая меня:
— Просто я беспокоюсь. У тебя все хорошо?..
Вот же…
