– Обязательно объясню, если вы не понимаете. Я хочу вашего чистосердечного признания.
– В чем? – надежда еще теплилась во взгляде полковника.
– В том, что вы оклеветали Карла Мейрона. И по вашему доносу моего отца расстреляли. Он не участвовал ни в каком заговоре. И вы это отлично знали. Мой отец был героем Южной войны. Проявил храбрость, был не раз ранен в боях и награжден орденами. Его уважала сослуживцы. И только вы завидовали ему. Завидовали тому, что Карл Мейрон скоро получит звание полковника.
– Не было этого, – прохрипел Кларк. – Я не писал никаких доносов.
– Мне позволили проститься с отцом. Я видела его накануне казни. И он все рассказал мне. Я поклялась отомстить. Я искала вас. И нашла.
– Так это ты обокрала меня? – взревел Кларк.
– Да, – кивнула Амелия. – Я. Барр нужен был мне для того, чтобы попасть в высшее общество. Пришлось стать его любовницей. Но я добилась своего. И теперь в моих руках меч возмездия. Не хотите признаться в доносе? Не надо. Уже не важно. Я перережу вам глотку. Но не сразу…
– Убить человека нелегко. Ты не сможешь. Духу не хватит.
– Проверим? – рассмеялась ему в лицо Амелия. – Моя рука не дрогнет, – она взмахнула гребнем.
– Стой! Подожди! Не бери грех на душу, – закрутился полковник, пытаясь уклониться от предполагаемого удара. – Потом тебя всю жизнь будет мучить совесть.
– Вас же не мучает. И меня не станет. Только сначала я выколю вам глаза. И отрежу еще кое-что. Не побрезгую.
– Ты ненормальная… – прошептал Кларк.
– А вы? Вы отправили на казнь невиновного, чтобы получить его звание, занять его место. И после этого вы считаете себя нормальным человеком?
– Если ты убьешь меня, тебя будут судить и отправят на каторгу!
– Меня еще надо поймать. Вы же не поймали. И даже не подозревали, что это я, а не Барр вскрыла ваш сейф. Так что шансы уйти от закона у меня есть. В любом случае я попытаюсь, – Амелия поудобнее взяла в руку гребень, поднесла к левому глазу и надавила. Совсем слабо. Полковник в ужасе дернул головой. На его щеке осталась кровавая полоса. Амелия усмехнулась и занесла гребень над лицом Кларка.
– Хорошо, хорошо! – не своим голосом заорал полковник. – Я напишу признание.
– Правда? Или это только уловка, чтобы попытаться освободиться? Предупреждаю, не получится, – Амелия швырнула на живот полковника подушку, вынула из тумбочки доску для письма, положила ее на подушку так, чтобы Кларк мог свободно писать. С туалетного столика принесла чернильницу с пером. – Посмотрим, пытаетесь вы меня обмануть или нет?
Она ослабила один из шнуров, позволяя правой руке полковника обрести некоторую свободу. Но конец шнура закрепила на спинке кровати вне досягаемости Кларка. Амелия могла в любой момент снова притянуть его руку к изголовью. Полковник с сожалением проследил за ее действиями и сделал вид, что разминает затекшую кисть.
– Не пытайтесь дотянуться до меня, – предупредила Амелия. – Все рассчитано до мелочей. Вы можете написать признание, но обезоружить или схватить меня у вас не получится. Руки коротки, – рассмеялась она. – Удачный получился каламбур, не находите?
– Мне неудобно писать лежа, – заметил полковник.
– Ничего. Будете писать медленно. Мы никуда не спешим. Итак, приступим. «Я, полковник в отставке Абель Кларк, находясь в здравом уме и твердой памяти, добровольно, без принуждения, этим письмом признаю…» – начала диктовать Амелия.
– Без принуждения? – попытался возмутиться Кларк.
– Конечно. Иначе это не будет добровольным признанием. И пишите, пожалуйста, ровно и красиво. Не хочу заставлять вас переписывать признание несколько раз.
Писал полковник действительно медленно. Но в конце концов признание было готово.
– Дата, подпись, – подсказала Амелия.
Она издали посмотрела не бумагу. Все написано правильно. Амелия снова притянула руку Кларка к изголовью. Забрала у него с груди признание и письменные принадлежности.
– Ты получила чего добивалась. Теперь освободи меня, – потребовал Кларк.
– Я похожа на дурочку? – обернулась к нему Амелия. – Чтобы вы сразу же свернули мне шею? Это еще не финал. Тут нужны две подписи свидетелей. Господа, вы засвидетельствуете это добровольное признание? – Амелия отодвинула ширму и протянула бумагу Теодору Льву и Лориану Плату. Подала чернильницу и перо. – Почти добровольное. Вы же все слышали.
– Разумеется, – с восхищением посмотрел на нее Теодор Лев, ставя подпись.
– Гадина! – заорал Кларк. – Дрянь! Шлюха!
– Господа, теперь вы можете сделать фотографии, – не обращала внимание на вопли полковника Амелия. – Я получила не только признание полковника, но и образец его почерка с личной подписью. Теперь его можно сравнить с анонимным доносом, хранящимся в Военном архиве. Уверена, почерк совпадет.
– А вы можете встать рядом с ним? – попросил фотограф Плат. – Как охотник рядом с добычей?
– Конечно, – с готовностью согласилась Амелия. – Могу даже сесть рядом.
– Развяжите меня, мерзавцы! – полковник зажмурился от яркой вспышки магния.
– Еще пару фото, пожалуйста, – Лориан Плат торопливо менял в аппарате серебряные пластины.
– Я вас уничтожу! Всех вас! Вы дорого заплатите! – бушевал Кларк. Но его крики никого не интересовали.
– Вы одобрите заголовок «Дочь невинно расстрелянного офицера отомстила негодяю через четырнадцать лет»? Или даже так: «Возмездие настигло полковника в лице куртизанки?»
– Разочарую вас, я не куртизанка, – с достоинством поднялась с кровати Амелия.
– Еще лучше! – обрадовался Теодор Лев. – Значит будет «в лице невинной девы».
– Господа, мне пора, – Амелия направилась к выходу. – Мой вам совет – не развязывайте полковника. Пусть это сделает горничная утром. Это немного порадует Абеля Кларка, – очаровательно улыбнулась ему Амелия.
– Я убью тебя, гадина! – прорычал полковник.
– На вашем месте, я бы не стала задерживаться в Столице, – парировала Амелия. – Предположу, после моей кражи, у вас не осталось компрометирующих документов. Зато осталось слишком много влиятельных врагов, – обернулась она через плечо.
– Можно поподробнее? – Теодор Лев бросился за ней. – Еще только пару вопросов? Пожалуйста!
– Мне правда пора, – Амелия вышла из номера. Редактор выбежал за ней и нагнал в гостиничном коридоре.
– А куда делись компрометирующие документы? И как вы вскрыли сейф? Зачем вы это сделали? Из мести? Или у вас были какие-то другие планы?
– Это уже не пара вопросов, – рассмеялась Амелия, пряча признание в сумочку.
– Мы можем рассчитывать на подробное интервью с вами? Мы бы его тогда пустили в следующем выпуске.
– Да, можете, – загадочно улыбнулась Амелия. – Мне есть что сказать вашим читателям.
Глава 39
Снова тихо падал снег. Красиво и бесшумно. Он припорошил попоны лошадей, лежал на их гривах. Тихо цокали подковы по заледеневшей мостовой. Амелия страшно устала. Нервное напряжение дало себя знать.
– Ну, как все прошло? – выбежал встречать ее Руфус.
– Надеюсь, у полковника теперь будут другие заботы, кроме как готовить мое убийство, – усмехнулась Амелия. – Он подписал признание вины.
– Какой вины? – не понял Руфус. – Что он шантажист?
– Нет, что он оклеветал моего отца. Я расскажу тебе позже. Обязательно расскажу. Но не сегодня. Вечер был очень непростым. А что тебе сказал Феликс Галан? Он сможет помочь Реймонду?
– О, у меня отличные новости! Ты будешь просто в восторге. Мессир Галан сказал, что в течение недели милорда освободят. Все-таки есть справедливость на свете. И еще мессир Галан велел передать тебе – с Реймондом все хорошо. Он жив и здоров. Во всяком случае цел и невредим. Хотя, это, пожалуй, одно и то же. Но с ним не обращаются как с уголовным преступником или как с врагом Империи. Что уже радует.
